Крещение огнем. Борьба исполинов - Максим Калашников

Москва, внешне сохраняя нейтралитет и невмешательство, просто разбухала от нефтедолларов. Она получала огромные ресурсы для экономического рывка, для переоснащения советской индустрии! Кризис западной экономики обеспечивал Москве возможность закупать любые технологии и заманивать на свою территорию богатых инвесторов из Западной Германии, Франции, Италии, Японии. Только одни японцы могли вложить несколько миллиардов долларов в освоение нефтегазовых богатств у побережья Сахалина. Лишь один сахалинский проект, запитывая японцев нефтью и сжиженным природным газом, давал Союзу примерно по 5–6 млрд «условных единиц» доходов ежегодно.

Параллельно мы имели в 1986 г. шанс нанести еще один страшный удар по американцам. Ах, вы девальвируете доллар? На целых 25 %? А мы, русские, отказываемся от продажи своей нефти и газа за доллары. Взамен несите нам, к примеру, швейцарские франки и немецкие марки. Можем взять еще галльские франки. Где их брать? Сбрасывайте свои доллары на мировых биржах, господа, меняйте их на твердые валюты — и платите нам. А не то перекроем поставки энергоносителей.

В итоге мы с помощью крылатых ракет в Персидском заливе и «долларового отказа» учиняли панику на миром финансовом рынке и обваливали доллар еще больше. США получали инфляционный удар. Из-за экономического кризиса им приходилось отказаться от сверхмилитаристских планов. Н у, а мы могли сделать следующий шаг: «Что, господа европейцы, хотите покупать нашу нефть и газ за рубли? Мы дадим вам такую возможность. Но только по клирингу, как в 30-е годы. Чтобы заработать рубли, вы должны завезти на нашу территорию свои товары и продать их по тем ценам, которые мы укажем. А вырученные целковые вы потратите на закупку наших энергоносителей». В итоге такой операции Горбачев мог завалить рынок страны нужными товарами, закупить отличное оборудование, создать лизинговые компании по сдаче внаем кооперативам современных производственных линий. Тем паче что в условиях кризиса европейцам пришлось бы думать о том, как сохранить производство и не допустить сокращения рабочих мест. Вот тут им, как и в начале 30-х годов, позарез потребовался бы советский рынок. Единым махом Москва могла решить две задачи: покончить с терзавшим наших граждан товарным дефицитом и полностью вытянуть из сбережений народа все необеспеченные товарами рубли, сбивая инфляцию. А если одновременно мы осуществляли и программу Стратегической цивилизационной инициативы, то победа СССР над США выходила полной и убедительной.

В привычной нам реальности можно увидеть некоторые эпизоды возможной танкерной войны в Персидском заливе. Например, в августе 1986 года греческий танкер получил попадание противотанковой ракетой, пущенной с вертолета. Она не взорвалась. Однако через месяц английский танкер «Пони» был атакован вертолетами, которые всадили в него ракеты и подожгли. 24 июля 1987 г. кувейтский супертанкер «Бриджтон» (водоизмещением в 401 тысячу тонн), следуя по заливу под конвоем американских кораблей, налетел на поставленную иранцами примитивную якорную мину образца 1908 г. Гигант получил пробоину в носовой части длиной в 10 и шириной в 5 метров, однако смог дойти до гавани. А если бы мина была не одна и образцом поновее? 11 сентября 1987 г. на мине подорвался американский танкер «Тексако». 15 октября 1987 г. танкер «Сунгари» под флагом США получил в надстройку крылатую противокорабельную ракету китайского производства «Силкуорм» («Шелковичный червь»). Днем позже крылатая ракета поразила танкер «Си Айд Сити».

Иранцы применяли морские мины с весны 1987-го, ставя их то с десантных кораблей, то с транспортных самолетов. За тот год на минах подорвалось восемь судов. Но иранцы прекратили минирование, как только в сентябре 1987-го американцы успешно атаковали иранский десантный корабль и самолет, ставившие мины. (В. Доценко. Потопленные. Боевые повреждения кораблей после 1945 г. — СПб.: Дева, 1992. С. 91–94.)

А теперь представьте, что иранцы получили еще в начале 1986 г. советские противокорабельные ракеты Х-35П (коими можно стрелять с самолетов и вертолетов, катеров и наземных пусковых установок) и самые лучшие морские мины. Для противовеса такое же оружие получили бы и иракцы. Тогда танкеры в Заливе горели и тонули бы один за другим!

Итак, читатель, в начале 1986 г. СССР получал шанс переломить ход и «нефтяной битвы», и самой холодной войны. Могли мы поставлять Ирану мины и противокорабельные ракеты? Да, могли. Хотя бы те же Х-35. Или старые комплексы береговой обороны типа «Сопка». И не беда, что официально Тегеран тогда враждовал с Москвой. Он и с Вашингтоном враждовал, что совершенно не помешало американцам через посредников продавать оружие Ирану вплоть до самого конца 1986 г. И Советский Союз мог провернуть подобную операцию. Не говоря уж об отказе от расчетов в долларах.

Пойди события по нарисованной здесь траектории, и в холодной войне безбожно проигрывали, выдыхались Соединенные Штаты. На выборах 1988 г. республиканцы с треском проигрывали демократу Роберту Дукакису, а тот наверняка шел бы с Москвой на мировую и принимался бы расхлебывать заваренную Рейганом кашу. СССР не распадался и сегодня, не исключено, возвышался бы над Евразией как могучая научно-индустриальная супердержава.

Но этот «иранско-долларовый» шанс был упущен горбачевской верхушкой. Ведь для него требовались несокрушимая воля, храбрость и высокий интеллект. Равно как и страстное желание победить американцев. А вот этого горбачевцам остро не хватало. Они даже додуматься до такого не смогли!

«Нефтяной раскол» в стане Рейгана

Падение цен на нефть и в текущей реальности вызывало опасный раскол в лагере наших противников. Кто был вице-президентом у Рейгана? Буш-старший, Буш-папа — видный представитель американского нефтяного бизнеса, техасец. Удешевление «черного золота» больно било по юго-западным штатам США. В восемьдесят шестом Буш несколько раз публично высказывает тревогу в связи с падением котировок на нефть. Мол, нужна стабильность этого рынка.

«Эти заявления шли вразрез с тем, что раньше говорила и делала американская администрация, — пишет Швейцер. — Президент, Каспар Уайнбергер, Уильям Кейси и Джон Пойнтдекстер, как и многие другие члены администрации, видели в падении цен лишь положительные стороны. Поэтому высказывания Буша получили необычайный публичный отпор. «Для стабильности важно, чтобы действовали законы свободного рынка», — заявил представитель Белого дома…

Всего лишь через несколько дней после этой публичной «порки» Буш присутствовал в Эр-Рияде на открытии нового здания американского посольства. На обеде в тот же день Буш говорил с несколькими саудовскими министрами, включая шейха Ямани. Они откровенно обсуждали самые разные проблемы, включая и цены на нефть. Буш предупредил, что если цены останутся на таком низком уровне, то американские производители нефти начнут оказывать давление на Конгресс, чтобы он ввел какие-нибудь таможенные тарифы или иные протекционистские меры, чтобы защитить своих производителей от дешевого импорта. Ямани принял предупреждение Буша более чем серьезно, что усилило смятение в стане саудовцев. Месяцами высшие чины администрации только и обсуждали, что снижение цен на нефть. Ведь до этого Уайнбергер, Кейси и, наконец, сам президент всячески поощряли увеличение добычи в Саудовской Аравии и противились всяким попыткам увеличить цены на нее. А теперь в Эр-Рияде появляется Буш и говорит нечто прямо противоположное…»

Вечером Буш общался с королем Фахдом. Тот трясся от страха: как раз накануне иранские катера смогли атаковать саудовский танкер. Неровен час, говорил ваххабитский король, Иран захватит полуостров Фао на юге Ирака, а оттуда открывается прямая дорога к месторождениям Кувейта и самого Саудовского королевства. Злые на саудитов и на изнеженные арабские королевства Залива, иранцы устремятся на их завоевание. Буш успокоил короля: США, дескать, решительно поддержат династию в случае агрессии Ирана. Но вот что касается цен на нефть… Тут вице-президент США заявил, что неплохо было бы предпринять меры по их повышению. Фахд открыл рот от изумления. Рейгану затем пришлось спешно спасать положение. Говорят, он кричал на Буша. Но тем не менее в Вашингтоне находились влиятельные круги, твердившие о необходимости стабилизации на рынке нефти. Да и на закрытом совещании Международного энергетического агентства весной 1986-го представители многих стран требовали повышения цен.

Словом, и врагу нашему приходилось худо. И в его высшем эшелоне начался раскол. На возникших противоречиях мы могли бы сыграть… Если бы не истеричный, ничего не понимающий в происходящем, шарахавшийся от ответственности Горбачев.