Вторая мировая война - Гарт Лиддел

ревнивый страх Муссолини перед своим немецким союзником и нежелание позволить немцам играть ведущую роль в обороне итальянской территории; в-третьих, убежденность Гитлера (в противоположность мнению Муссолини) в том, что союзники не намереваются захватывать Сицилию. Эта убежденность частично явилась следствием осуществленного англичанами плана оперативной маскировки.

Важнейшую роль сыграл первый из этих факторов. Автор умалчивает, что важнейшим фактором, обеспечившим успех англо-американских войск в Северной Африке, их высадку в Сицилии и Италии, явился советско-германский фронт, на котором действовали и уничтожались основные силы вермахта и его союзников. (Подробнее о Сицилийской операции и действиях союзников в Италии см. В. Стрельников, Н. Черепанов. Война без риска. М., Воениздат, 1965.) — Прим. ред Одной из величайших ироний войны в целом было то, что Гитлер и немецкий генеральный штаб (всегда опасавшийся предпринимать морские десантные операции в зоне действий английского флота) неизменно воздерживались от отправки Роммелю достаточного количества войск, когда он одерживал победы, а в последний момент направили в Африку столько сил, что значительно ослабили свои возможности по обороне Европейского континента.

Иронией судьбы можно считать и то, что эту фатальную ошибку они совершили после неожиданного успеха в отражении первого наступления Эйзенхауэра на Тунис, хотя англо-американское вторжение во Французскую Северную Африку в ноябре 1942 года застигло немцев врасплох. Несмотря на что союзные войска наступали из Алжира на восток весьма осторожно, немецкое командование спешно стало перебрасывать войска через Средиземное море, стремясь не допустить захвата союзниками портов Туниса и Бизерты. Немцам удалось удержать горные перевалы и добиться длительной передышки.

Однако этот успех дал повод Гитлеру и Муссолини предположить, что они могут безгранично долго удерживать Тунис. Уверовав в это, он решили перебросить в Африку столько резервов, чтобы противостоять войскам Эйзенхауэра, численность которых все возрастала. Однако по мере роста численности немецко-итальянских войск в Африке становилось все сильнее убеждение Гитлера и Муссолини в том, что они не могут отказаться по своей идеи, не потеряв престижа.

В то же время задача отвода войск или удержание занимаемых позиций в равной степени усложнилась по мере того, как превосходящие силы флота и авиации союзников завоевывали господство над проливами между Сицилией и Тунисом.

Немецко-итальянский плацдарм, созданный в Тунисе, задерживал продвижение союзников в течение зимы и прикрывал остатки армии Роммеля на позициях, занятых после отступления от Эль-Аламейна. Тем не менее неудачная попытка союзников сразу же овладеть Тунисом в конечном итоге обернулась выгодой для них: Гитлер и Муссолини отвергали любые доводы о необходимости эвакуировать немецко-итальянские войска, пока сохранялось затишье и была возможность это сделать.

Стремясь убедить Гитлера в такой возможности, Роммель 10 марта 1943 года отправился в ставку фюрера в Восточной Пруссии. В его дневнике есть запись, свидетельствующая о том, насколько безнадежной оказалась эта попытка: "Я изо всех сил настаивал на том, что африканские войска должны быть перегруппированы в Италии для обороны южноевропейского фланга. Я даже пошел на то, чтобы дать Гитлеру гарантию (обычно я избегаю давать какие-либо гарантии), что с этими войсками сумею отразить любое вторжение союзников на юге Европы. Но все было напрасно". The Rommel Paperc, p.419

По мере того как союзные силы сосредотачивались для решающего удара по плацдарму, немецко-итальянские войска вынуждены были пассивно ждать этого удара и упустили предоставившуюся им возможность погрузиться на транспорты и эвакуироваться в Италию под прикрытием неблагоприятных для союзников метеорологических условий в апреле 1943 года. Приказа об эвакуации так и не последовало. Немецко-итальянским войскам удалось отразить первую попытку союзников прорвать их оборону (20-22 апреля), однако они фактически прекратили организованное сопротивление, как только в следующей крупной наступательной операции 6 мая союзники прорвали фронт. Недостаточная глубина плацдарма и тот факт, что обороняющиеся войска остро ощущали близость моря, где господствовали союзники, обусловили полный развал обороны.

После того как в плен попало восемь дивизий в Тунисе (в их составе находились большинство ветеранов армии Роммеля и лучшие части и подразделения итальянской армии), Италия и ее острова оказались почти без защиты. Эти силы могли бы обеспечить прочную оборону подступов к Европе со стороны Италии, и тогда шансы союзников на успешное вторжение были бы весьма проблематичными. Однако союзники, со своей стороны, не были готовы сразу же воспользоваться предоставившейся благоприятной возможностью, хотя еще в январе союзное командование решило, что следующим шагом будет вторжение на Сицилию, и хотя Тунис был захвачен почти точно в срок по плану. К счастью, такая возможность сохранилась из-за разногласий в военном руководстве стран оси.

Вот что утверждает по этому поводу генерал Вестфаль, начальник штаба фельдмаршала Кессельринга, главнокомандующего войсками в Южной Италии. Поскольку Италия больше не располагала подвижными силами, итальянские военные руководители добивались от немецкого командования отправки в Италию танковых дивизий. Гитлер решил удовлетворить эти настоятельные просьбы и направил Муссолини личное послание, предлагая ему пять дивизий. Дуче, ничего не сказав Кессельрингу, сообщил Гитлеру, что достаточно трех дивизий. Это фактически означало переброску одной дивизии, поскольку две были сформированы из подразделений, направлявшихся в Африку. Муссолини даже выразил пожелание, чтобы в Италию вообще больше не направлялось немецких войск.

Нежелание дуче воспользоваться предложением Гитлера объяснялось смешанным чувством страха и ущемленного самолюбия. Муссолини не хотел зависеть от помощи немцев. Как заметил Вестфаль, "он хотел, чтобы Италию обороняли итальянцы, и закрывал глаза на то, что состояние итальянских войск исключало такую возможность". Более того, Муссолини не хотел позволить немцам занять доминирующее положение в Италии. Как бы ни велико было его желание не допустить вторжения союзников, почти так же сильно он стремился не допустить в Италию и немцев.

Новый начальник штаба итальянской армии генерал Роатта (раньше он командовал войсками на Сицилии) в конце концов убедил Муссолини в необходимости более крупных немецких подкреплений для успешной обороны Италии и островов. Муссолини согласился на прибытие в страну новых немецких дивизий при условии, что они в оперативном отношении будут подчинены итальянскому командованию.

Итальянский гарнизон на Сицилии состоял из четырех полевых дивизий и шести дивизий береговой обороны. Они были плохо вооружены и малобоеспособны. Немецкие подразделения направлявшиеся в Африку после поражения в Тунисе, были сведены в дивизию, получившую наименование 15-й моторизованной дивизии. В ее составе находилось всего одно танковое подразделение. Подобным же образом переформированная танковая дивизия "Герман Геринг" в конце июня тоже была переброшена на Сицилию. Муссолини воспротивился объединению этих двух дивизий в корпус под единым командованием немецкого генерала, и они были подчинены непосредственно командующему итальянской армией генералу Гудзони. Их силы дислоцировались в пяти пунктах по побережью острова, составив подвижный резерв. В распоряжение старшего офицера связи от немецкого командования генерал-лейтенанта Зенгера была предоставлена небольшая группа штабных офицеров и рота связи, чтобы в случае необходимости контролировать действия немецких частей.

Однако к тому времени, когда Муссолини наконец согласился принять более значительную помощь от немцев, у Гитлера все чаще стали возникать сомнения относительно ее предоставления. С одной стороны он подозревал, что итальянцы могут свергнуть Муссолини и подписать перемирие (это подозрение вскоре оправдалось), и потому не спешил перебрасывать новые немецкие дивизии туда, где они могли оказаться отрезанными от Германии в случае капитуляции или перехода Италии на сторону союзников. С другой стороны, Гитлер пришел к выводу, что Муссолини, итальянское верховное командование и Кессельринг ошибаются, предсказывая, будто следующим шагом союзников явится вторжение на Сицилию из Африки. В этом вопросе Гитлер, как оказалось, допустил просчет.

Самым большим стратегическим минусом в положении гитлеровских войск с точки зрения возможности отразить высадку союзников на Европейский континент была огромная протяженность границ территорий, занятых немецкими войсками, — от западного побережья Франции по Атлантики в берегам Греции. Гитлеру трудно было определить, где союзники нанесут удар. Союзники обладали преимуществом широкого выбора направлений и маневра благодаря превосходству на море. Гитлер, вынужденный постоянно остерегаться удара из Англии через Ла-Манш, имел основание опасаться, что англо-американские армии из Северной Африки могут высадиться где угодно на юге от Испании до Греции.