Разведчики Зеленой страны - Георгий Тушкан

Борис смотрел с камня на вздрагивающее тело барса, и торжество победителя с огромной силой охватило его.

— Максим Иванович, Егор, Гномик! — закричал он, потрясая ружьем.

Эхо далеко унесло его крик по ущелью.

Не ожидая помощи, Борис спрыгнул с камня. Пуля пробила зверю голову. Это был меткий выстрел.

Егор и Гномик долго звали Бориса и, не дождавшись, отправились на розыски. Они встретили его на полпути и были просто потрясены, увидев убитого барса.

— Ты ранен? — спрашивал Гномик, осматривая Бориса, бледного от возбуждения. — Он бросился на тебя? Как же ты его убил?

У Бориса был большой соблазн изобразить охоту в духе «страшных рассказов»: как прыгал и ревел зверь, «а я его, а он меня», но правдивость взяла верх, и Борис сказал:

— Сразу, наповал и очень легко. Случайно.

Но Гномик не поверил. Он помнил свою охоту на секача. Это было не просто.

Трофей Бориса оказался непревзойденным. Максим Иванович добыл большого козла и кабана, Егор и Гномик — одного кабана вместе. Борис так разошелся, что легко подстрелил промелькнувшего в ветвях дикого голубя. Сапегин был в восторге от этого меткого выстрела.

— Вот это чонмерген! Просто готовый снайпер! — сказал он.

И снова они осматривали плодовые леса, и Егор с полным правом потом говорил: «Целые десятки километров будто едешь по фруктовому саду».

Что же касается типа окультуренных плодовых лесов, то такими, как сказал встретившийся им профессор, на устроенных площадках будут лесо-сады, на неустроенных — лесо-плодовые хозяйства и лесные хозяйства с плодовыми; последние будут выращивать и деловую древесину и попутно плоды.

Егор, Борис и Гномик за эти дни узнали много нового о плодовых лесах, и Максим Иванович в шутку называл их «мои академики».

III

Это было воистину величественное зрелище, создавшее впечатление силы и организованности. Вся Четвертая дружина выстроилась на утреннюю линейку возле Пчелиного города на Ореховом холме.

Отряды Гюльнары и Петухова, построившие в ореховом лесу лагерь для Четвертой дружины, ждали гостей там.

Рапорт принимал Максим Иванович Сапегин. Возле него стояли Василий Александрович, Туйгун и Искандер, позади них — Егор Иванович Дубинин, Лена Чукмасова, прибывшие с пионерами учителя и гости из района.

Запела труба, загрохотал барабан. Гарун скомандовал «смирно», и из-под исполинских ореховых деревьев показался Ромка с высоко поднятым знаменем дружины в руках. Его сопровождали Гномик и Люда. Гарун и командиры отрядов рапортовали о совершенном маршруте и двухдневном отдыхе. Только семь человек из всей дружины натерли ноги. Потом Гарун рапортовал Максиму Ивановичу Сапегину о готовности четырехсот десяти пионеров приступить к окультуриванию плодовых лесов.

Максим Иванович поздравил пионеров с началом большой, интересной работы, которая предстоит им. Напомнил, что надо делать, и вскоре вся дружина поотрядно выступила в поход. Нужно было итти три километра. Еще затемно к лагерю отправились Егор, Топс, Асан и Мария Ивановна с несколькими пионерами, ведя в поводу лошадей, навьюченных орудиями для работы.

Было построено два лагеря — один для мальчиков, другой для девочек. Под длинными навесами из веток, загораживающими с северной стороны и по краям, лежало сено. «Столовая» была рядом. Столами служила земля. Глубокие канавы, куда можно было опустить ноги, тянулись параллельно, на расстоянии метра друг от друга. У каждого стола Гюльнара воткнула веточку с номером отряда. Рядом на углях стояли котлы с рисовым супом, с чаем, на столах лежали лепешки, яблоки, стояли деревянные бочонки с медом. Нехватало только гостей.

Первыми примчались Гарун и Ромка.

— Ну как, готово? — еще издали закричал Ромка.

— Молодцы! Очень хорошо выбрали место бивака, молодцы! — твердил Гарун, осматривая столы.

Завидев колонну, Егор и Петух выбежали вперед, доложили Максиму Ивановичу о готовности бивака и сказали, что каждый представитель отряда, прибывший с ним, поведет свой отряд к столу.

Не было ни беготни, ни ссор, ни суеты. Было много смеха и веселья.

— Это мы настреляли кабанов, — не утерпев, похвастался Гномик.

— Если бы собрать всех пионеров и организовать облаву «гай», то можно добыть штук сто, — заметил Ромка.

Эта мысль понравилась и Максиму Ивановичу и Дубинину.

После завтрака и небольшого отдыха, заключив договор социалистического соревнования на лучшую работу, опять построились в отряды и двинулись в лесо-сад. Он начинался сразу же за шалашами.

Два отряда вел Василий Александрович, другие вели Искандер, Дубинин, Лена Чукмасова, тетя Слу и учителя. Борис, Егор, Топс, Ромка, Гномик, Асан и Люда были в сводном отряде полковника Сапегина.

Они прибыли в дикий плодовый лес. Этот лес надо было очистить от неплодовых, клена и других деревьев, раскорчевать старые пни, и, главное, надо было отобрать из растущих ореховых и яблоневых деревьев лучшие. Остальные же надо было наметить к спилке осенью. Весной от каждого пенька вырастет поросль, и летом из шестидесяти штук поросли у одного корня будет оставлено три-четыре штуки.

Это был такой же чудесный ореховый лес с «ореховым климатом».

Сначала надо было как-то ограничить свои четыре гектара леса. Один гектар — это десять тысяч квадратных метров; значит, четырехугольник сто на сто метров — гектар, а двести на двести метров — четыре гектара. Так и сделали, отметив границу кучками камней.

Потом сводный отряд разделился на четыре группы по двадцать человек. Каждая такая группа занимала ленту леса в пятьдесят метров; это при длине ее в двести метров составляло один гектар.

Прежде всего Максим Иванович предложил каждой группе пройти свой участок и отметить самые плодоносящие ореховые деревья.

— Удовлетворительно плодоносящих будет не больше двадцати процентов, все остальные придется спилить, оставив пеньки для размножения поросли. Смотрите не только на обилие плодов, но и на их качество. Оставлять надо только вполне здоровые деревья, — сказал Василий Александрович.

Как просто сказать: первый ярус — орехи. А чтобы увидеть их, надо откинуть голову назад, и тогда только увидишь эти гигантские деревья во всей красе. Один такой великан красовался на участке Егора, выделяясь между всеми.

— Эх, если бы все были такими! — сказал Егор, и вся его бригада и стоявший рядом Гномик согласились с ним.

Только Ромка, командовавший соседней группой, осмотрел орех и сказал: