Ученик воина. Игра форов - Лоис Буджолд

А, так это мать надоумила Грегора. Можно было догадаться по наличию на бутылках личных этикеток Форкосиганов — черт побери, она прислала прекрасное вино. Майлз перестал болтать бутылкой в воздухе: такое вино требует почтительного отношения. Ему было так одиноко, что его не огорчила жалость матери, скорее обрадовала. Откупорив бутылку, он разлил вино по стаканам и, следуя барраярскому этикету, сделал первый глоток. Потом сел в другое кресло и принял такую же позу.

— Все равно я рад тебя видеть.

Он внимательно рассматривал товарища детских лет. Если бы он и Грегор были немного ближе по возрасту, то вполне сошли бы за молочных братьев. Граф и графиня Форкосиган были официальными опекунами Грегора со времен хаоса и кровопролития, учиненного Фордарианом. Тогда же собрали компанию детей, которых посчитали достаточно «безопасными». Майлз, Айвен и Элен были его на несколько лет моложе, и Грегор, уже тогда не по летам серьезный, играл с ними, не жалуясь на некоторую разницу в возрасте.

Император Барраяра тоже пригубил вино.

— Жаль, что для тебя все так скверно обернулось, — сказал он без обиняков.

Майлз вскинул голову.

— Чем короче солдат, тем короче служба. — Он сделал глоток побольше. — Я бы предпочел служить вне планеты. На корабле.

Грегор окончил Имперскую академию за два года до того, как Майлз поступил в нее. Он меланхолически поднял брови:

— Как будто мы все не предпочли бы.

— Ну, ты прослужил в космосе целый год, — вздохнул Майлз.

— Большей частью на орбите. Делал вид, что патрулирую — в окружении катеров службы безопасности. Притворялся, что я офицер и занимаюсь делом, тогда как самим своим присутствием затруднял работу другим… Тебе хотя бы позволили рисковать.

— Могу тебя заверить, это не планировалось.

— Я все чаще думаю, что дело именно в этом, — продолжал Грегор. — Твой отец, мой, наши деды — они-то понюхали настоящего пороху. Именно поэтому они и стали офицерами, а вовсе не потому, что учились бог весть сколько. — Он досадливо взмахнул рукой.

— Понюхать-то понюхали, но не по своей воле, — уточнил Майлз. — Военная карьера моего отца началась в тот день, когда убийцы Ури Безумного уничтожили почти всю его семью — кажется, он был одиннадцатым. Я только что прошел через что-то, напоминающее боевое крещение. И отнюдь не таким способом, который выбрал бы человек, находящийся в здравом уме. Так что благодарю покорно.

Грегор угрюмо молчал. Майлз понял, что сегодня он весь во власти воспоминаний о своем отце — легендарном принце Зерге. Отец Грегора существовал в двух ипостасях. Одна — быть может, Грегор знает только ее — представляла принца Зерга чуть ли не национальным героем, нашедшим славный конец в битве. Но другая… Доходила ли до Грегора хоть крупица правды об истеричном садисте, чья гибель во время злосчастного вторжения на Эскобар была самым счастливым политическим событием в новейшей истории Барраяра? Никто из тех, кто знал Зерга, не говорил о нем. И меньше всего граф Форкосиган. Майлз встретился однажды с жертвой Зерга и от души надеялся, что с Грегором это не случится никогда.

Он решил сменить тему разговора.

— Ну а что поделывал ты эти три месяца? Извини, что пропустил день твоего рождения. На острове Кайрил его отметили грандиозной пьянкой. Но поскольку пьянки там — повседневность, этот великий день не отличался от других.

Грегор усмехнулся, потом вздохнул:

— Слишком много церемоний. Слишком много официальных мероприятий — наверное, меня можно заменить пластиковым манекеном в полный рост и никто не заметит. Масса времени уходит, чтобы уклоняться от замечательных матримониальных планов моих советников.

— Собственно говоря, не так уж они и не правы, — рассудительно заметил Майлз. — Если тебя… если ты завтра споткнешься о сервировочный столик, снова встанет вопрос о праве наследования. Я могу с ходу назвать шестерых кандидатов императорской крови. И сколько их еще вынырнет неизвестно откуда! А те, у кого нет личных притязаний, готовы на все, даже на убийство, лишь бы другие не получили преимущества. Поэтому у тебя и нет официального преемника.

Грегор поднял глаза на Майлза:

— Да будет тебе известно, ты тоже в этой компании.

— С таким-то телосложением? — Майлз фыркнул. — Надо рехнуться от ненависти, чтобы выбрать меня. А нормальным людям тогда впору бежать отсюда. Подальше и побыстрее. Так что, сделай одолжение, Грегор, — женись, остепенись и подари нам по меньшей мере шестерых маленьких Форбарра.

Грегор немного оживился:

— Слушай, это идея. Насчет того, чтобы бежать отсюда. Интересно, как далеко мне удастся уйти, прежде чем Иллиан меня поймает?

Оба невольно взглянули на потолок, хотя Майлз не знал, где именно спрятана аппаратура.

— Пусть лучше тебя поймает. Иллиан, чем кто-нибудь другой. — Майлз поморщился, разговор принимал нежелательный оттенок.

— Не помню точно, но, кажется, был какой-то император в Китае, окончивший жизнь подметальщиком улиц. А тысячи менее известных случаев? Леди королевской крови, владеющие ресторанчиками? Если очень захочешь, бегство возможно.

— Бегство от чего? От того, что ты фор? Легче убежать от собственной тени. Иногда во сне кажется, что ты оседлал фортуну, но когда просыпаешься… — Майлз потряс головой и сунул нос в сумку — там был еще один подарок.

— А, такти-го! — Ему вовсе не хотелось играть в такти-го, игра надоела ему еще в четырнадцать лет, но все лучше, чем вести подобные разговоры. Он вытащил доску и положил ее между собой и Грегором, фальшиво-радостно заметив: — О добрые старые времена!

Господи, что он несет…

Грегор встряхнулся и сделал первый ход. Он делал вид, что ему интересно, чтобы развлечь Майлза, а тот симулировал интерес, чтобы сделать приятное Грегору… В первой игре Майлз, отвлекшись, выиграл у Грегора слишком быстро. Он начал играть внимательнее. В следующей партии, выиграв с трудом, Майлз был вознагражден вспышкой неподдельного интереса — да здравствует бескорыстие! — со стороны Грегора. Они начали вторую бутылку. К этому времени Майлз уже чувствовал действие алкоголя: язык у него заплетался и тянуло в сон. Поэтому он приложил максимум усилий, чтобы Грегор в следующей партии выиграл. Тому не хватило самую малость.

— Кажется, я не выигрывал у тебя с тех пор, как тебе исполнилось четырнадцать, — вздохнул Грегор, скрывая тайное удовлетворение минимальной разницей в очках. — Ты должен быть офицером, черт побери!

— Отец говорит, что с военной точки зрения это не слишком интересная игра, — дипломатично заметил Майлз. — Слишком мало случайностей и неожиданностей, чтобы воссоздать реальность. Но мне она нравится. — Игра действительно успокаивала — механическое сочетание логики, осторожности и расчета, длинная цепочка ходов, всегда имеющих точное обоснование.