Избранное. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Абсолют Павел

На Конструирующего III ступени необходимо представить научную работу с какой-либо новаторской формой. У многих уходит до пяти лет на подготовку и сбор материала. До экзамена М’лечащего III ступени попросту допускают только тех, кто имеет непрерывную пятилетнюю врачебную практику. С Питающим аналогично. Требуется доходное фермерское хозяйство и приличный стаж работы. На Внедряющего нужно защитить научный труд по этому направлению. Найти новый удачный и дешевый сплав для форм, изучить его. Провести исследование заклинаний, с целью убрать или уменьшить лишние части. Другими словами – впихнуть невпихуемое. И много других направлений. Еще отдельно идут М’обучающие, но тут на III ступень требуется как минимум десятилетний стаж работы. Вот и все. Других вариантов стать Колдующим III ступени нет.

– На Конструирующего можно попробовать. Теорию будут проверять?

Трент несколько прифигел:

– Какую теорию, тебе целую новую форму изобрести надо! Без знаний не обойтись все равно. Думаешь, так просто?

– Да, придется постараться. Хорошо, что теории не будет.

– Нет, ты, похоже, ничего не понял. Может, тебе неплохо удается изменять готовые формы под разные заготовки. Но здесь совершенно другое. Нужно нечто новое, чего раньше никто не делал, никто не применял! – разошелся Богене. – Понимаешь?

– Ага. А если я что-то придумаю, начну представлять этот труд научный, и у меня украдут форму?

– На то патентное бюро есть. Берешь патент на свое имя. И все. Кроме тебя никто не имеет право представлять свои работы по этой форме. Только по модификациям. От кражи формы это, правда, не спасет. Новое всегда быстро растаскивают. Никуда не денешься.

– Разве в Тазаме нет каких-то штрафов за кражу форм? – поинтересовалась Лим.

– Не-е, – помотал головой захмелевший Трент. – Когда-то пытались ввести. Бесполезное занятие. Во-первых, доказать очень сложно. Во-вторых, все давно привыкли, что с выходом первой партии артефактов форма становится бесполезна. Подпольных Внедряющих тоже надо учитывать. Случай один расскажу. Был такой Внедряющий, немного не от мира сего. Не особо известный. Сделал он однажды по-настоящему гениальную форму, да сам этого не понял. А вот коллеги разглядели. Полностью всю его первую пробную партию сами скупили и быстро начали делать копии. Вот так. Поэтому надо знать ценность своих форм, не то останешься в проигрыше. У Таллимена мы держим полную секретность, пока не начнутся прямые продажи. Тут каждый понимает – разболтаешь, сам останешься без заработка.

Далее Мэнас перевел разговор в сторону собственной команды Внедряющих. Рановато еще. Один-единственный стоящий заказ получили. Куда нам свою команду собирать? Трент был со мной полностью согласен, зато подметил:

– А вот клеймо свое можете замутить. Сделайте артефакт, который будет выжигать в изделии какой-нибудь символ. Единственное, что для одежды или мелких амулетов может понадобиться несколько видов артефактов.

– Отличная мысль! – загорелся Мэнас. – Надо поспрашивать цены на заготовки. Селин, сможешь сделать такой?

– Думаю, да. Видел я тот артефакт во Внедренке.

Через день я вернулся к работе. До сдачи заказа для Шеддалини оставалось еще полдекады, однако сидеть дома наскучило. С Алловидо мы закупили заготовку для клеймования. Агент вложился десятью процентами от суммы – так мы условились делать общие покупки по договору. Изощрившись, я смог впихнуть две формы в артефакт на выбор. Одна предназначена для больших изделий, вторая – для нанесения клейма маленьким амулетам. В качестве символа взял схематичное изображение морды басха и буквы СВ снизу. Первое, что пришло в голову. Алловидо сказал, что изображения животных редко используют. Зарегистрировали клеймо официально и начали наносить на готовые артефакты.

Следующие несколько дней весомых заказов не поступало. С Шеддалини проблем не возникло. Владеющий оплатил оговоренную сумму и забрал амулеты. Тридцать четвертого числа Алловидо смог заключить постоянный договор на поставку знакомому Торгующему. Это означало, что по мере спроса я делаю небольшими партиями разнообразные артефакты конкретно этому Торгующему. Обычно подобные вещи заключаются от лица больших команд, поскольку заказы могут быть самыми разнообразными. Один Внедряющий редко разбирается во всех направлениях. Но Мэнас как-то смог убедить владельца лавки. Наверное, взял дешевыми расценками. Ввиду подобной работы пришлось покупать вместительный рабочий кодекс, чтобы не тратить время на плетение с нуля уже созданных когда-то форм.

У нас появлялись свои постоянные клиенты, Мэнас потихоньку повышал цены. Конечно, часть после этого уходила, но большинство более чем устраивало наше соотношение цена-качество. В общем, известность сама шла к нам в руки. Меня стали узнавать и приветствовать некоторые совершенно незнакомые Внедряющие. Пару раз даже на улице окликнул кто-то из клиентов.

Лим также делала определенные успехи. В лечебнице устроилась на более важную и высокооплачиваемую должность. Мы стали потихоньку откладывать деньги на дорогостоящую операцию для нее. Предпочли довериться профессионалам. Руки наши, если не приглядываться, уже не вызывали удивления. Наконец я смог избавиться от опостылевшей перчатки. Дав кое-кому на лапу, ведьма раздобыла специальную сложную форму для стирания шрамов. Тут также существовало два способа: радикальный со снятием кожи, выращиванием новой и намного более долгий, зато менее рискованный, с постепенным обновлением кожного покрова. В форме разбираться пришлось мне, поскольку девушка не смогла бы наложить заклинание себе на спину. Заклинание по-настоящему сложное, с кучей настроек. Каждый вечер я начал плести для Лим эту форму, выставив небольшую мощность.

Как-то в особняке ко мне подошел Бевел и смущенно начал беседу:

– Лер, можно к вам обратиться?

– Да?

– По поводу Самеки Тангальдо.

– Что с ней? Вроде бы усердно занимается.

– Я бы даже сказал, слишком. Пусть вы и колдуете ей лечебные заклятья, надо давать отдых телу. Есть несколько дельных советов по тренировкам. Неплохо бы и базовые стойки показать. В общем, я не против обучать ее, но без вашего разрешения не стану.

– Без проблем. Я скажу Лим, чтобы она проэкзаменовала Самеку. А дальше уж сам решай.

– Спасибо, лер. Мне ведь нравится учить новичков, особенно если они сами прикладывают усилия.

В выходной день одиннадцатого числа белой кварты мы с Лим и тремя Охраняющими неспешно прогуливались по городу. Светило величаво клонилось к закату, окрашивая город в оранжево-розовые цвета. Я, как это обычно бывает, периодически заходил в лавки Торгующих артефактами, чтобы посмотреть какую-нибудь интересную форму. Заказы попадаются совершенно разные, иногда малоизвестного для меня направления. Поэтому приходится шпионить. Ведьма быстро привыкла к своей роли болтливой спутницы, отвлекающей Торгующих разговорами. И у нее прекрасно получалось.

Мы возвращались домой по привычному немноголюдному маршруту, как с крыш домов и из окон одной лавки полетели заклинания. Вспыхнули наши с Охраняющими защиты. Боделик и Сижжи потащили нас с Лим за укрытие. На этот раз Лишающие решили не разделяться и собрали против нас целый отряд. Шквал заклинаний за асенду смел замешкавшегося Боделика. Бевел быстро подхватил мужчину и оттащил в сторону. Мы вломились в добротное каменное строение, выломав дверь заклинанием. Испуганные жители дома побежали через задний ход, однако там сразу послышались разрывы заклинаний.

– Лер, нам не прорваться, – тяжело дыша, поведал Охраняющий.

– Лим, приведи Боделика в чувство. Сижжи и Бевел – на ту сторону дома. Я прикрою с этой.

Укрытие мы выбрали себе более чем достойное. Окна превратились в бойницы, откуда мы пускали смертоносные заклинания. Периодически подходили Бевел или Сижжи, чтобы я наполнил накопители в рунах. Вскоре к нам присоединилась ведьма и уверенно начала отстреливаться. Стало ясно, что их цель – вымотать нас и лишить резерва, поэтому ману расходовали экономно. Пару раз Лишающие предпринимали попытку штурма, но Лим была начеку и быстро их обезвреживала. Все-таки в ближнем бою против ее силы почти нет шансов. Особенно, если ты не готов к такому. Забегаешь уверенный в себе, обвешанный защитами по самое не могу, и сразу теряешь сознание от боли, рвущей душу на куски.