Райская сделка - Бетина Крэн

По пути во временное пристанище Таунсендов он рассказал им о Кейнтаке, о котором узнал от своих товарищей по заключению. Говорили, что это очень подходящее место для винокура — на далеком западе, вдали от длинных рук федералов, отличная почва с чистыми источниками и рядом с рекой, что дает возможность перевозить товар.

В доме Таунсендов его ждала радостная встреча с любимой дочерью, невесткой и своими новыми родственниками. Уитни обняла Блэка, Гарнера и Чарли, но перед застывшим в напряжении Байроном смущенно остановилась. Она неуверенно подняла голову, и глаза ее заблестели.

— Спасибо вам за все, что вы сделали.

Она протянула ему обе руки, и когда он порывисто принял их, вокруг послышались приглушенные всхлипывания и покашливания.

Эджуотер устроил в этот вечер роскошный праздничный ужин, во время которого Блэк встал и предложил тост за Гарнера и Байрона. Следующим тост произнес Гарнер — за щедрую помощь Байрона и за безотказную поддержку Чарли. Обернувшись затем к Уитни, он сообщил, что ей придется еще раз сыграть роль страдающей женщины, выторговать право… еще раз посетить редакции газет, чтобы рассказать о мудрости президента и о его безошибочном чувстве справедливости. Это было неотъемлемой частью сделки, которая позволит всем узнать о величии старого генерала. Она улыбнулась и согласилась.

Когда поднялся Байрон, все умолкли.

— Лучше поздно, чем никогда. Добро пожаловать в нашу семью, дорогая Уитни!

Он высоко поднял бокал. И в этот момент все поняли, что за последние несколько недель именно это и произошло. Они вместе переносили беды, оказывали друг другу поддержку и помощь и стали настоящей семьей. Гарнер посмотрел на Уитни с ее дерзким неукротимым духом и великодушной всепрощающей любовью, которая под ним скрывалась, и подумал, что все это произошло благодаря ей. Она принесла в его семью свою энергию, живость, теплоту своей души и подарила все это ему. И он почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

— За брак моего сына! — Когда все растроганно прокашлялись и выпили за это, Байрон галантно поклонился Кейт: — И за нашу предстоящую свадьбу!

Все уже поднесли бокалы к губам, когда вдруг поняли, что он сказал. Видя неподдельное изумление близких, Байрон хитро усмехнулся и сообщил:

— Мы с Кейт поженимся, как только вернемся в Бостон.

Гарнер оказался единственным, кто был совершенно ошеломлен: из всей семьи только он ни разу не застал Кейт и Байрона в компрометирующей ситуации. Но и сама Кейт пораженно воззрилась на Байрона. Сильно покраснев, она поднялась, и вдруг ее взгляд принял гневное выражение.

— Как вы смеете делать такие предположения, Байрон Таунсенд?! Вы даже не предлагали мне… выйти за вас замуж… О! — Она быстро выбежала из комнаты.

Байрон растерянно посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на остальных.

— Я вижу, вы не очень-то разбираетесь в женщинах, верно? — Блэк оценивающе взглянул на Байрона, затем задорно засмеялся. — Но вы выбрали себе женщину, которая в два счета вас научит.

Байрон посмотрел на него так, как будто пожалел о том, что помог ему освободиться, и, когда резко отвернулся, увидел перед собой маленькую Маделайн, загородившую ему дорогу со скрещенными на груди руками и метавшую на него возмущенные взгляды.

— Только попробуйте все испортить, дядя Байрон! Я не прощу вам, если вы потеряете тетушку Кейт! — Она решительно посмотрела на него. — А если вы до этого доведете, имейте в виду, мои десять процентов перейдут к кузену Гарнеру!

Таким образом, когда Байрон поднялся к Кейт, на карте стояли его любовь, гордость и его деловая карьера. Вниз донеслись приглушенные звуки их разгоряченного спора, и Блэк с усмешкой поднялся и, потирая грудь, заявил, что после ужина хотел бы погулять — хочет насладиться своей свободой и немного подумать на свежем воздухе, пояснил он.

Зевнув, Гарнер заметил, что сегодня был очень утомительный день, и при этом многозначительно посмотрел на Уитни. И вскоре они поднимались наверх, держась за руки. Шум ссоры из комнаты Кейт уже затих, но снизу из холла до них донесся возмущенный шепот маленькой Маделайн: «Только попробуйте это еще раз, и, клянусь, я стану кусаться!» — и смех Чарли Данбера.

Пятого мая, ровно через месяц после помилования Блэка Дэниелса, в Бостоне поженились Кэтрин Моррисон и

Байрон Таунсенд в присутствии избранных представителей политических и деловых кругов. На вечере, который за этим последовал, Байрон объявил, что передает управление компаниями Таунсендов своему сыну Гарнеру, а сам после продолжительного свадебного путешествия намерен принять участие в избирательной кампании в конгресс. Сидевшая рядом Кейт сияла гордостью и любовью. Его сын и невестка радостно улыбались, а старый Эзра с повлажневшими от слез глазами одобрительно кивал.

Весь праздничный вечер Блэк и Эзра спорили о том, как лучше варить виски, что в последнее время вошло у них в привычку. Маделайн открыто игнорировала Чарли Данбера, который принял это с легкой душой и утешался лицезрением других молодых леди, присутствовавших на торжестве. Ну и отлично, думал Чарли, наблюдая, как Маделайн кокетничаете красивым Картером Мелтоном. Он тоже разобьет ей сердце, когда вскоре с Блэком отправится в Кейнтак.

После окончания торжества, когда гости разъехались и в доме воцарились тишина и покой, Гарнер и Уитни поднимались к себе. Мысль о том, что сегодня Байрону и Кейт предстоит первая брачная ночь, настроила их на чувственный лад. Уитни позволила Гарнеру развязать шнуровку корсета и встала перед незатопленным камином, неторопливо снимая с себя элегантное вечернее платье из струящегося шелка.

У Гарнера перехватило горло, когда над кружевным корсетом появились ее нежные груди с темными сосками. Он поспешно задвинул щеколду на двери и следил, как она томительно медленно освобождается от нижних юбок, позволяя ему ласкать взглядом свое роскошное тело. Его походка напоминала крадущуюся поступь животного, когда он стал медленно приближаться к Уитни.

Но когда между ними оставалось меньше дюйма, Гарнер замер на месте, и его руки стали порхать и парить над обнаженными плечами Уитни так близко, что она чувствовала исходящее от них тепло. Она закрыла глаза, и тепло его ладоней, как солнечный зайчик, заскользило над ее полуобнаженной грудью, затем переместилось на горло и лицо. Сердце у нее бешено колотилось, и она уже не могла сказать, касается ли он ее или она только это воображает… впрочем, это не имело значения. Она встала на цыпочки, приоткрыв губы навстречу его губам.

Открыв глаза, Уитни увидела, что он отступает на шаг, затем еще на один. Ничего не понимая, она судорожно перевела дыхание и проводила Гарнера сердитым взглядом, когда он уселся в кресло и небрежно перекинул ногу через подлокотник.