Cинтез йоги - Шри Ауробиндо

Пропорционально тому, как сила этого жизненного уровня проявляется в нем и овладевает его физическим бытием, этот сын земли становится проводником жизненной энергии, сильным в своих желаниях, неистовым в своих страстях и эмоциях, динамичным в своих действиях, все больше и больше человеком раджасического типа. Теперь у него есть возможность для пробуждения в сознании к виталическому уровню, стать виталической душой, pranamaya purusa, войти в виталическую природу и жить в тайном виталическом так же, как в видимом физическом теле. Если он достигнет такого изменения с некоторой полнотой и однозначностью — обычно это происходит при больших и благотворных ограничениях, или при спасительных осложнениях 129 — и без того, чтобы подняться за пределы этих вещей, без того, чтобы вознестись на суправиталическую высоту, откуда они могут быть использованы, очищены, возвышены, тогда он становится низшим типом Асура или Титана, Ракшасом по природе, душою большой силы и жизненной энергии, увеличенным или истощенным силой безграничного желания и страсти, преследуемый и гонимый активной способностью и колоссальным раджасическим эго, но обладая гораздо большими и более разнообразными силами, чем те, которыми обладает физический человек в обычной более инертной земной природе. Даже если он сильно развил ум на виталическом уровне, и использует его динамическую энергию для самоконтроля, как и для самоудовлетворения, он все же остается носителем Асурического энергизма (tapasya), хотя и более высокого типа и направленного на более управляемое удовлетворение раджасического эго.

Однако, на виталическом уровне возможно, как и на физическом, подняться до определенного духовного величия, в присущем этому уровню роде. Виталический человек имеет возможность подняться за пределы концепций и энергий, естественных для души желаний и уровня желаний. Он может развить более высокую мен-тальность и, в условиях виталического бытия, он может сосредоточиться на некой реализации Духа, или Я, находящегося за пределами его форм и сил, или выше их. При такой духовной реализации была бы меньшая необходимость в квиетизме; ибо имелась бы большая возможность для активного осуществления блаженства и мощи Вечного, имелись бы более мощные и более самоудовлетворенные силы, более богатое цветение динамичной 130 Бесконечности. Тем не менее эта действенность никогда даже не приблизилась бы к полному и настоящему совершенству; ибо условия мира желаний, также как и физического, являются недостаточными для развития полной духовной жизни. Виталическое существо также должно развить дух в ущерб своей полноте, активности и жизненной силе в низшей полусфере нашего существования, и в конечном счете отойти от виталической формулы и от жизни либо к Безмолвию, либо к невыразимой Силе за его пределами. Если он не уйдет из жизни, он должен оставаться в цепях жизни, ограниченным в своем самоосуществлении притягивающим вниз миром желаний, и его доминирующим раджасическим принципом. На виталическом уровне также невозможно полное совершенство; душе, которая достигает только этого, пришлось бы вернуться к физической жизни для получения большего опыта, более высокого саморазвития, более непосредственного подъема к Духу.

Выше материи и жизни стоит принцип ума, ближе к тайной Первопричине вещей. Дух, принявший равновесное положение в уме, становится ментальным я ментального мира и пребывает там в царствовании своей собственной чистой и светлой ментальной Природы. Там он действует в интенсивной свободе космического Интеллекта, поддерживаемый совместными трудами психоментальной и более высокой эмоциональной умственной силой, облагораживаемый и просветленный ясностью и счастьем саттвического принципа, соответствующего ментальному существованию. В индивидууме дух, утвердившийся таким образом, становится ментальной душой, manomaya purusa, в природе которого ясность и светлая сила ума действуют в полных правах, независимо от каких-либо ограничений или подавлений виталическими или телесными инструментами; скорее, она господствует и полностью определяет формы своего тела и силы своей жизни. Ибо ум на своем собственном уровне не ограничен жизнью и не встречает препятствий, создаваемых материей, как это имеет место здесь на земле. Эта ментальная душа живет в ментальном, или тонком, теле, которое обладает способностью к знанию, пониманию, симпатии и взаимопроникновению с другими существами, трудно вообразимым для нас, а также свободной, тонкой и обладающей обширным радиусом действия способностью чувствовать, не ограниченной более грубыми условиями виталической или физической природы.

Человек также имеет в себе, подсознательно, неведомо и незримо, спрятанную за его бодрствующим сознанием и видимым организмом, эту ментальную душу, ментальную природу, ментальное тело и ментальный уровень, не материализованный, где принцип Ума находится у себя дома, а не как здесь, в борьбе с миром, враждебным ему, препятствует его свободе и оскверняет его чистоту и ясность. Все более высокие способности человека, его интеллектуальные и психоментальные бытие и силы пробуждаются и умножаются пропорционально тому, как сильно этот ментальный уровень оказывает на него давление. Ибо чем больше он проявляется, тем больше он влияет на физические части, тем больше он обогащает и возвышает соответствующий ментальный уровень заключенной в теле природы. На определенной высоте своего растущего господства он может сделать человека истинным человеком, а не просто рассуждающим животным; ибо он тогда дает свою характерную силу ментальному существу в нас, которым является наше человечество во внутренне управляющей, но все же встречающей слишком много затруднений сущности своей психологической структуры.

Человек может пробудиться к этому более высокому, ментальному сознанию, стать этим ментальным существом 131, принять эту ментальную природу и жить не только в виталической и физической оболочках, но и в этом ментальном теле. И если эта трансформация была бы достаточно полной, то он приобрел бы способность жить и существовать, по крайней мере, полубожественно. Ибо он мог бы наслаждаться силами, и видением, и восприятием, выходящими за пределы этой обычной жизни и тела; он управлял бы всем благодаря ясности чистого знания; его объединила бы с другими существами гармония любви и счастья; его эмоции поднялись бы до совершенства психоментального уровня, его ощущения утратили бы грубость, его интеллект, тонкий, чистый и подвижный, освободился бы от отклонений нечистой пранической энергии и обструкций материи. В нем развилось бы также отражение мудрости и благости, стоящих выше всякой ментальной радости и знания; ибо он мог бы получать более полно и без той примеси деформаций и фальсификаций, которая образуется нашим некомпетентным умом, вдохновение и интуицию, которые являются стрелами супраментального Света, и сформировать свое усовершенствованное ментальное существование по образцу и силой этого громадного великолепия. Он сумел бы тогда также реализовать я, или дух, с большей, и более яркой, и более интимной силой, чем это возможно теперь, и при более живой игре его активной силы и блаженства в удовлетворенной гармонии его существования.

И для нашего обычного понятия это вполне может показаться законченным совершенством, что-то, к чему человек может стремиться в высочайшем полете идеализма. Нет сомнения, это было бы достаточным совершенством для чистого ментального существа как такового, однако это все еще намного ниже величайших возможностей духовной природы. Ибо здесь также наша духовная реализация была бы подчинена ограничениями ума, который по своей природе является отраженным, разбавленным и растворенным или узко направленным светом, а не широким и всеобъемлющим самосуществующим озарением и радостью духа. Тот сильнейший свет, то глубочайшее блаженство находятся вне пределов ментальной досягаемости. Ум в действительности никогда не может быть совершенным орудием Духа; высшее самовыражение невозможно в его движениях, ибо сам его характер — разделять, делить, ограничивать. Даже если бы ум мог быть свободен от прямой фальши и ошибок, даже если бы он весь был интуитивным и потому безошибочным, он все еще представлял бы и организовывал бы только половинчатые истины или отдельные истины, и даже их не в их собственных телах, а в ясных представительных фигурах, собранных вместе, дабы создать собирательный итог или множественную структуру. Поэтому здесь самосовершенствующееся ментальное существо должно либо удалиться в чистый дух путем сбрасывания своего низшего существования, или возвратиться в физическую жизнь, чтобы развивать в ней возможность, до сих пор не найденную в нашей ментальной и психической природе. Это образно выражают Упанишады, когда они говорят, что небеса, достигнутые умственным Пурушей, это те, к которым человека поднимают лучи солнца, — растворенные, разделенные, хотя сильные лучи супраментального сознания истины, — и отсюда он должен вернуться к земному существованию. Но просветленные, отрекшиеся от земной жизни, идут за пределы через врата солнца, и не возвращаются сюда. Ментальное существо, превосходящее свою сферу, не возвращается, потому что в результате такого перехода оно входит в высокую область существования, свойственную высшей полусфере. Он не может привнести ее величайшую духовную природу в эту низшую тройственность; ибо здесь ментальное существо является высшим выражением Я. Здесь тройное ментальное, виталическое и физическое тело обеспечивает почти весь диапазон наших возможностей и является недостаточным для более великого сознания; сосуд не рассчитан на то, чтобы вместить большую божественность, в него не может поместиться великолепие этой супраментальной силы и знания.