Северянин. Трилогия (СИ) - Лей Влад

Да и вообще, мы уже ограбили деревню, теперь грабим целый город (пусть и небольшой), вполне возможно, еще при нападении на деревню кто‑нибудь смог‑таки сбежать. А уж про двух наемников, улизнувших из нашей засады, я и вовсе молчу. Короче, к чему я? Рано или поздно слухи о нас дойдут до крупного поселения, где будет достаточно солдат. Имею в виду именно солдат, умеющих сражаться. И если они успеют подойти до того, как мы уплывем, может нам прийтись туго.

Ведь наверняка увидев противника, мои «земляки» не пожелают уходить без боя. Посчитают это трусостью. И тогда все, на этом рейд можно будет считать проваленным. Нас слишком мало, чтобы сражаться с королевской армией. Да чего армией? С отрядом в сотню мечей мы уже не справимся. Или справимся, но нас останется мало. Тогда что? Бросать драккары и добытые трофеи? Нет, надо заканчивать. Хватит и того, что уже есть.

Мужик с надеждой поглядел на Нуки.

– Ладно уж, выкупил ты свою свободу, – проворчал он, – тем более, если тэн сказал…

Он кивнул на меня, и мужик тут же бросился мне в ноги, принялся кланяться и причитать:

– Спасибо, господин, благослови вас Триликий, я…

– Идем, заберем твою семью, – приказал я.

– Да, господин, – крестьянин тут же вскочил на ноги.

Глава 26 Сникерсни

Однако далеко мы уйти не успели. Хозяин белого дома, из которого мы вышли и который мы только что обобрали, уже пришел в себя.

Он сидел на коленях, злобно глядел на окруживших его воинов, а когда из его дома вышел Нуки, несший в руке мешок с золотом, впал в бешенство. Он орал и плевался, грозился всевозможными карами. Но северяне лишь ухмылялись.

– Когда граф узнает об этом, он вас в порошок сотрет. Вы все будете болтаться на дереве, а птицы буду выклевывать ваши мертвые глаза, – брызжа слюной, орал он.

– Что еще за граф? – заинтересовался Нуки, остановившись около пленника и словно бы невзначай покачавший мешком с золотом у него перед глазами.

– Проклятые разбойники! Чтоб вас Триединый проклял! – орал пленник, которого вроде как звали Арви, если я ничего не путаю. Так ведь его назвал тот бедолага, которого я вел сейчас к семье?

Нуки лениво врезал Арви в нос кулаком и поток проклятий прервался.

– Еще раз спрашиваю, – уже с угрозой в голосе сказал Нуки, – что за граф?

– Граф Войте – это командующий армиями королевства, – сказал пленник, который шел со мной.

– Ваш ярл? Или конунг? – уточнил Нуки, но пленник вопроса не понял.

– Скорее форинг, – ответил вместо пленника я, – а вот конунг…кто ваш король?

Этот вопрос я адресовал к пленнику, шедшему со мной.

– Алгед, – ответил пленник, – так зовут нашего короля.

– Почему ваш конунг сам не ведет войско? – спросил Нуки.

– Кону…кто? – не понял пленник, но тут же в его глазах мелькнуло понимание. – А…король? Ну, он, как бы это сказать…

– Слюнтяй и трус! – вдруг заявил Арви, до этого баюкавший свой сломанный нос, из которого обильно шла кровь.

– А ты смелый, раз не боишься так отзываться о своем вожде, – хмыкнул Нуки.

– А как еще отзываться о трусе? – прорычал Арви.

– Я бы на твоем месте бросил ему вызов, если ты считаешь его трусом, – хмыкнул Нуки и двинулся вперед. Арви же удивленно уставился ему вслед.

Еще бы! У северян и у местных были совершенно разные правила поведения в обществе, совершенно другая иерархия. Если северянин сомневается в своем вожде – он всегда может бросить ему вызов на хольмганг. Конечно, если для этого есть основания. В ином случае вождь вызов не примет. И даже более того, будешь посрамлен за то, что потребовал что‑то от вождя, не имея ничего, чтобы вменить ему в вину. Я уже немного попривык к правилам и традициям северян, а вот Арви этого не понимал. И действительно – стоило крестьянину подойти к замку и объявить, что он хочет бросить вызов королю, лично у меня не было никаких сомнений в том, что дальше с этим самым крестьянином произойдет. И Арви явно разделял эти мои мысли. А вот Нуки этого не понять…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Культурный барьер, мать его…

Мы двинулись было вперед, как Арви вновь ожил и заорал во всю мощь своей глотки:

– Болер! Сын шлюхи! Ты рассказал им о моем золоте! Это ты их привел сюда! А ведь я верил тебе, помог, когда ты нуждался! Вот значит, как ты мне заплатил за доброту?!

Он не спрашивал, он был уверен, что крестьянин, приведший нас сюда, сдал его заначку. Что ж, в прозорливости ему не откажешь – он все правильно понял.

– Арви, я… – попытался оправдаться крестьянин, которого я держал, и которого, как я понимаю, звали Болер.

– А ведь ты умолял меня одолжить тебе денег, и я сжалился, помог тебе, хотя все остальные отказали.

– Ты за два золотых, которые я у тебя взял на месяц, потребовал вернуть четыре. Это ты называешь «сжалился»? – возмутился Болер.

– Ты ‒ грязный ублюдок, Болер! Зачем ты это сделал? – прошипел Арви, совершенно не обратив внимания на то, что сказал собеседник.

– Он купил жизнь и свободу себе, своей семье, – спокойно ответил я.

– За мои деньги?! – возмутился Арви.

– Они тебе все равно не пригодятся, трелл, – хохотнул Нуки, успевший отойти на несколько шагов, но развернувшийся на крик Арви, – там, где ты скоро окажешься, тебя будут беспокоить только две вещи: как не замерзнуть ночью, и как бы забрать жратву у собаки, чтобы она тебя при этом не цапнула.

Он заразительно засмеялся и этот смех тут же подхватили молодые воины, которых уже собралось у крыльца пять человек.

Далее Арви выкрикнул какое‑то слово, услышав которое, я решил, что мне почудилось.

– Сникерсни! – орал Арви.

Нет, не почудилось. Так это что, Арви игрок, что ли? Или причем тут Сникерс?

– Ты слышишь меня, Болер? Сникерсни здесь и сейчас!

Я сам того не заметил, как улыбка расползлась по моему лицу. В этом антураже, в этой ситуации подобная фраза звучала очень забавно. Но все же я уверен, Арви орал ее не просто для того, чтобы обозначить себя как игрока. Он имел в виду что‑то другое. Да и изменившееся лицо Болера сказало мне о том, что он прекрасно понял, что это за «сникерсни».

– Что орет этот полоумный? – спросил я побледневшего Болера.

– Ну, Болер, говори же! – зло усмехнулся Арви.

– Это поединок, – несколько стушевавшись, ответил тот.

– Поединок? – радостно взревел Нуки. – Что за поединок?

– Любой свободный человек может вызвать другого свободного, – сбиваясь, заикаясь, пояснил Болер, – если посчитает, что был оскорблен.

– А ты оскорблен? – Нуки усмехнулся глядя на Арви, но тот лишь заскрипел зубами.

– Говори! – приказал один из молодых воинов и пнул Арви.

– Оскорблен! – крикнул Арви. – Этот ублюдок, – кивок в сторону Болера, – расплатился моим золотом.

– Тебе‑то какая разница? – хмыкнул Нуки. – Ты его в любом случае потратить бы не смог.

– Ну и пусть! – упрямствовал Арви. – Зато бы вам, грязные воры и убийцы, оно не досталось бы!

– Уже досталось, – рассмеялся Нуки, – а ты наш трелл. Так что…

– Вы не смеете запрещать нам сникерсни! – завопил Арви. – Или будете прокляты богами!

– Нам плевать на твои проклятья и на твоих богов, – ответил ему кто‑то из молодых. ‒ У нас свои боги. А теперь пошел на площадь, трелл.

Воин пнул пленника и тот завалился на бок.

– Нет, погоди, – остановил его Нуки, – мне стало интересно, а как они будут сражаться? Плеваться друг в друга, что ли?

Северяне вновь захохотали.

– Это бой на ножах! – прошипел лежащий на крыльце собственного дома Арви. – И вы не можете…

– Ладно, хрен с тобой! – кивнул Нуки. – Тебе повезло – у меня хорошее настроение, и я хочу посмотреть на этот ваш бой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он достал свой скрамасакс и двинулся к пленнику.

– Для сникерсни есть особые ножи, – возмутился Арви.

– И где я их возьму? – веселился Нуки. – Выковать для тебя?

– Там, в моем тайнике два ножа, – сказал Арви.