Время звезд - Роберт Хайнлайн

Мне и со старой-то физикой было не так просто; от одной мысли о том, что придется учить новую, начинала болеть голова.

— А какая от этого польза?

Жанет была просто шокирована.

— Физика совсем не должна иметь какую-либо пользу. Физика просто существует.

— Ну не знаю. Старая физика была полезной. Возьмем, например, этот факел, который двигает наш корабль.

— А, ты про это. Так это же не физика, это же просто техника. — У нее было такое выражение, словно я сказал нечто неприличное.

Жанет я никогда не понимал и не пойму; пожалуй, хорошо, что она сказала, что будет для меня «как сестра». По словам Жанет, ее совершенно не волнует, младше я ее, или нет, но она никогда не сможет смотреть снизу вверх на человека, неспособного решить в уме уравнение четвертой степени —…а ведь жена должна смотреть на своего мужа слегка вверх, не правда ли?

Теперь мы разгоняемся с 1,5 g. Таким образом, каждый разгон и торможение сокращаются примерно до четырех месяцев к-времени, несмотря даже на то, что расстояния стали больше. Во время разгона я вешу 220 фунтов и стал носить бандаж, но в пятидесяти процентах дополнительного веса нет ничего плохого; возможно, это даже хорошо для нас; тут, на корабле, слишком мало физических нагрузок.

Ф.Д.П. прекратил использование наркотиков для облегчения связи на пике скорости; это очень порадовало бы Доктора Деверо, ему наркотики очень не нравились. Теперь или твой телепартнер приспосабливается к тебе при помощи гипноза и внушения, или уж не приспосабливается, если не может. Кетлин сумела не потерять связь со мной во время последнего пика, однако я вижу, что флот теряет одну телепару за другой, особенно быстро теряют ее те, кто не получили дополнительных телепартнеров. Не знаю, что было бы с моей связью без Кэтлин. Ничего хорошего.

А пока что на «Нинье» и «Генри Гудзоне» осталось всего по две команды; на остальных четырех кораблях, находящихся в контакте с Землей, не многим лучше. Мы, пожалуй, находимся в самой лучшей форме, хотя корабельных новостей мы получаем теперь мало, так как мисс Гамма потеряла контакт со своими сестрами, а, может, и их самих. «Санта Мария» числится «погибшей», но «Марко Поло» пока считается просто «утратившим контакт»; при последней связи он как раз подходил к пику и до выхода из него остается еще несколько земных лет.

Сейчас мы направляемся к небольшой звезде С-типа, которая при взгляде с Земли настолько слабо видна, что не заслужила себе не только имени, но даже и греческой буквы в своем созвездии, у нее есть только каталожный номер. Если смотреть с Земли, она расположена в Фениксе, между Драконом и Китом. Дядя дал ей имя «Полустанок», так мы ее и называли, невозможно ведь рыться в паломарском каталоге каждый раз, когда хочешь сказать, куда мы теперь направляемся. Без сомнения, если у нее окажется планета, хоть в половину такая же роскошная, как Конни, звезда эта получит достаточно солидное имя. К слову, несмотря на подхваченную нами болезнь, Конни будет колонизована; первые корабли с поселенцами уже в пути. Какая бы это ни была зараза (к тому же не исключено, что мы прихватили ее с собой, с Земли), она не хуже, чем полдюжины других, с которыми люди боролись и победили. Во всяком случае, такова официальная точка зрения, и корабли первопоселенцев отправились, зная, что они, возможно, заразятся и должны будут победить эту болезнь.

Лично я считаю, что все способы умереть одинаково опасны. Если уж ты умер — ты умер, даже если ты умер от «ничего серьезного». А Чума эта, как бы ужасна она ни была, меня не убила.

«Полустанок» не стоил того, чтобы на нем останавливаться. Теперь мы направляемся к Бете Кита, в шестидесяти трех световых годах от Земли.

Жаль, что Дасти потерял контакт и не может больше передавать изображения; я хотел бы посмотреть на свою правнучатую племянницу Вики. Так-то я знаю, как она выглядит — морковно-рыжие волосы, веснушки на носу, зеленые глаза, большой рот и шинки для выправления зубов. В настоящее время она щеголяет с подбитым глазом: глаз ей подбили в школе; кто-то вызвал Викино неудовольствие, назвав ее психом — жаль, что я не видел этой драки. Конечно, я знаю, на что она похожа, но все равно хотелось бы посмотреть.

Интересно, что в нашей семье сплошные девицы. Конечно, если посчитать всех потомков моих сестер, и брата вместе, будет примерно поровну того и другого пола. Но у Моди с Пэтом было две дочки, и ни одного сына, а я улетел не женившись, так что фамилия Бартлетов исчезла.

Очень хотелось бы иметь снимок Вики. Я знаю, что она далеко не красавица, но уверен, что она хорошенькая, такая мальчишеская, из тех, которые всегда ходят с ободранными коленками, не умея играть в приличные для девочек игры. Вики обычно остается на связи после того, как закончена передача сообщений, и мы с ней болтаем. Возможно, это из вежливости, она ведь, очевидно, считает меня таким же старым, как ее прадедушка Бартлет, хотя мать и говорила ей, что я не такой. Это зависит от того, где ты находишься. С моей точки зрения я бы сейчас только кончал последний курс колледжа, но она-то знает, что я — близнец Пэта.

Если ей так уж хочется нацепить на меня длинную седую бороду, пускай, ради общения с ней я согласен. Сегодня она очень торопилась, но делала это вежливо.

— Дядя Том, ты прости меня, пожалуйста, мне надо готовиться к контрольной по алгебре.

— (Самое честное?)

— Самое честное, ей-Богу. Я бы хотела остаться.

— (Ну беги, конопатая. Передай привет своим.)

— Пока. Позвоню тебе завтра пораньше.

Хорошая девочка.

ГЛАВА 14

Элизия

Бета Кита — большая звезда из главной спектральной последовательности, такая большая, что может считаться гигантом — маленький гигант, в тридцать семь раз ярче Солнца. Она настолько яркая, что видна с Земли. У нее есть даже собственное имя, «Денеб Каитос», но мы никогда так ее не называли, слово «Денеб» напоминает о другом Денебе, Альфе Лебедя, настоящем гиганте из совсем другой части неба, находящемся на расстоянии почти в тысячу шестьсот световых лет.

Бета Кита настолько ярче Солнца, что нужная нам планета, если такая вообще имеется, должна быть на расстоянии порядка шестисот миллионов миль от нее, дальше, чем Юпитер от Солнца.

Мы нашли планету в этом районе, в пятистах восьмидесяти миллионах миль, что довольно близко. И совсем удачно то, что это — самая маленькая планета в системе, изобилующей переростками; следующая по порядку от центра уже больше Юпитера.

Программу рутинного внешнего обследования Элизии составлял я, под рассеянным руководством Гарри Гейтса. Гарри изо всех сил старается закончить свой главный труд, прежде чем придется отложить его в сторону и возглавить прямое исследование планеты. Он хочет передать эту работу на Землю, чтобы имя его навсегда сохранилось в ряду великих ученых — Гарри, конечно, не говорил такого, он достаточно скромен, он просто считает, что разработал космогонию планетных систем, приводящую к правилу Тициуса— Боде. По его словам, если все это верно, у любой звезды из главной спектральной последовательности должны быть планеты.