Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна

- Ты мне не указывай! - прошипела девчонка, свободной рукой утрамбовывая в платье свой бюст, который от замаха вновь весело вырвался на свободу.

- Людка, он прав! - прикрикнула Яна. - Как мы сможем вместе работать, если все время будем собачиться?! Вы и так уже достаточно друг дружку отметелили! У нас рабочий день, в любую секунду покупатели зайдут! Заканчивайте!

Вика медленно выпрямилась, потом поднялась, уцепившись за столешницу, и сметанный ком, проворно съехав с ее лица, шлепнулся на пол. Она несколько раз чихнула, потом попыталась что-то сказать, но звуки не получались. В магазин вошла Людмила, пряча телефон, и остолбенела, потом потрясенно всплеснула руками:

- Девки, вы ополоумели, что ли?!

Вика вяло махнула ладонью, обтирая лицо, потом поднесла ее к глазам. Казалось, она до сих пор не может ни понять, ни принять происшедшего. Аня, продолжая держать ладонь на плече, хрипловато спросила:

- Желаешь что-нибудь еще сказать рабочей скотине?

Из коридора выглянул Владимир и, бросив взгляд на Вику, присвистнул, потом глянул на заляпанный пол и заметил:

- Кошака бы сюда какого-нибудь - вот бы порадовался! Учтите - я это убирать не буду!

- Я уберу, - бросила Людмила, быстро разобравшаяся в ситуации. - Вика, а ты не расстраивайся, такие маски очень полезны для кожи.

- Я расскажу директору, - Вика снова мазнула ладонью по лицу. - Я сейчас же все расскажу директору. Она ненормальная! Сначала Марата, теперь меня...

- Что ты расскажешь директору? - Влад раздраженно наклонился, подхватил пак с отобранным Аней товаром и грохнул его на прилавок.

- Что она меня уда...

- Тогда тебе придется и рассказать, за что.

- Да ни за что! - Вика выхватила из пачки салфетку и яростно завозила ею по лицу. - Она...

- Хватит! - вдруг рявкнул ей в лицо товаровед, так что Вика отпрыгнула, с хрустом смяв ногой пакет с чипсами. - Вы меня своей грызней задолбали! Работать надо! Зима еще толком не кончилась, а Тимур с каждой неделей все больше товара гребет! Ты, что ли, будешь все проводить и перевешивать?! Иди умойся! Анька, пошли!

- Я все равно расскажу, что тут сейчас было!

- А что было? - Влад сдернул коробку с прилавка и быстро пошел к дверному проему. - Я, например, ничего не видел. Я по телефону говорил!

Вика посмотрела на Людмилу, и та развела руками.

- Я на улице была.

- А я только что сюда пришел, - упредил Владимир ее вопросительный взгляд. Аня без всякого выражения глянула на украшенную сметанными разводами продавщицу и прошла мимо, и Костя заметил, как Вика тотчас же слегка отдернулась в сторону, глядя с откровенной опаской, как смотрят на проходящего мимо ротвейлера, ведомого на очень тонком поводке. Костя снова улыбнулся. Конечно, его флинт не был ротвейлером. Но он уж точно больше не был невидимкой. Денисов бросил еще один взгляд на Людку, которая, опустив клюшку, теперь смотрела на него с самой обычной злобой, кивнул Яне и, развернувшись, ушел следом за своим флинтом.

* * *

- С тех пор, как ты появился, у нас в магазине то и дело творится какая-нибудь хрень! - раздраженно сказал Гриша, затягиваясь сигаретой. - Неужели нельзя заниматься своим флинтом как-то поспокойней?

- То есть, ты скучаешь по тем временам, когда с моим флинтом обращались как с последней...

- Я не это имел в виду, - поспешно сказал коллега, чуток отступая от Кости, который, еще не достаточно отошедший от сегодняшних событий, тут же сделал угрожающее движение в его сторону. - Просто...

- У меня нет ни времени, ни желания слушать твое нытье! - отрезал Костя, вытягивая шею и глядя в окно, за которым Аня, уже полностью одетая, о чем-то говорила с Людмилой. Ни Вики, ни Влада в зале не было. - Елки, сколько можно болтать?! Мне надо домой! - он одернул разорванный рукав рубашки и осмотрел длинную царапину на предплечье. - Вот же царапучая сучка, черт бы ее подрал! Еще и палец мне сломала! - Костя стукнул кулаком в стекольное сопротивление воздуха. - Аня! Хорош трепаться, пошли!

Флинт, разумеется, не отреагировал, и Костя еще раз сердито бухнул кулаком в стекло. Позади громко, вызывающе визгнули шины какой-то резко остановившейся машины, и он раздраженно передернул плечами. Гриша рядом забубнил:

- Не слишком ли резкий старт ты взял, Валерьич? Так не делают. Твой флинт и так несчастный человек. Слабый. Ты так можешь...

- Буду делать, как считаю нужным! - отрезал Костя, мрачно разглядывая омерзительный рыжий пуховик и предвкушая тот момент, когда это убогое подобие одежды окажется, наконец, на свалке. - И не такая уж она и слабая, чтоб ты знал!

Рядом хлопнула дверца машины, и мимо них к венецианским дверям пробежал какой-то хранитель, притормозив перед заступившей дорогу Яной. Следом прошел его флинт, и Костя, рассеянно повернув голову, зацепил взглядом его профиль, тут же, впрочем исчезший из поля зрения. Профиль был смутно знакомым - очень смутно знакомым, но был явно слишком молод, чтобы у Денисова появился повод начать рыться в своей памяти. Он не вел дел с мальчишками.

- Не слабая? - озадаченным эхом повторил за ним Гриша.

Костя буркнул что-то неразборчивое и посмотрел на парапет, за которым утром изловил Егора. Вспомнил схватку во всех подробностях и невольно ухмыльнулся, потом посерьезнел, размышляя над тем, как же, все-таки, поведет себя пославший Егора Кукловод. Магазинная дверь открылась и закрылась, по ступенькам протопали чьи-то ноги, кто-то чертыхнулся, едва слышно щелкнула открывающаяся дверца машины. Костя, отшвырнув недокуренную сигарету, лениво повернулся, и раннесумеречный мир разлетелся в его глазах.

Считается, что все новые машины одной марки и одной модели похожи друг на друга, как две капли воды. Это не так. Это не так для тебя, даже если у машины нет никаких отличительных признаков, хоть как-то выделяющих ее из этого сверкающего ряда, казалось бы, лишенного какой-то индивидуальности. Это не так для тебя, даже если ты не запомнил ни единой цифры из ее номера. Это не так для тебя, даже если ты еще не увидел лица водителя этой машины. Она особенная, у нее свои изгибы, свои хищные линии, и фары ее светят иначе, и невесомые снежные хлопья совершенно неповторимо разбиваются о ее лобовое стекло, и даже влага по-особому стекает по ее отполированным бортам. Не имеет значения, как долго ты видел эту машину и сколь стремительно она летела. Ничто не имеет значения. Потому что ты всегда узнаешь ту машину, которая привела тебя к смерти.

У обочины, чуть накренившись на правый бок, стоял красный "мазератти", яркий, как огонь, дорожный хищник, выглядящий здесь, на тихой блеклой улочке совершенно не к месту. Его двигатель тихо, ровно урчал, отчего хищник чудился сытым и довольным, но длинные узкие фары, похожие на прищуренные кошачьи глаза и кажущиеся ослепительными даже сквозь бледную занавесь легких сумерек, смотрели издевательски, и на немыслимо короткий момент ошеломленному Косте показалось, что и дорожный хищник узнал его тоже, и теперь и в звуке работающего двигателя слышались издевка и торжество. Он почти ощутил горячий вкус собственной крови, хотя не помнил, что это. Он почти почувствовал боль, хотя не помнил каково это. И вновь испытал вспышку ужаса и длинное, почти бесконечное бешенство - а вот это, как раз-таки, он помнил прекрасно. И теперь отчетливо видел лицо человека, только что на его глазах захлопнувшего за собой пассажирскую дверцу. И профиль водителя, лениво смотревшего в лобовое стекло. Тот же самый мальчишка за рулем. И тот же самый мальчишка рядом с ним, тогда, в другом мире, швырнувший в его машину банку из-под энергетика.