Камень звёзд - Элисон Бэрд

Ана кивнула:

— Разумеется, были найдены только обломки корабля — недостаточно, чтобы островитяне поняли, насколько необычно было это судно, умевшее летать по небу. И только один человек выжил — младенец, то ли выброшенный на берег на обломке судна, то ли спасенный островитянами из волн. Эту девочку взял в свой дом Даннор Корабельщик. Его жена, очевидно, была бесплодна и обрадовалась до небес. Приемные родители решили, что вся семья девочки погибла в кораблекрушении, потому что никто ее не искал, и сочли своим правом оставить ее себе. — Ана повернулась к Тирону: — Прости, если тебе больно это слушать.

— Я давно уже понял, что не вернется ко мне моя Эларайния, — медленно произнес король Тирон. — Конечно, я понимаю, что нечто подобное она предвидела, когда покидала Халмирион. У нее было слишком печальное настроение, когда она прощалась со мною… А теперь она лежит на дне чужого моря.

— А может быть, и нет, — сказала Ана с задумчивым видом. — Она вполне могла найти где-то укрытие, устроив ребенка в надежные руки. Надежда еще есть, Тирон.

— Я помню ее, — тихо сказала Эйлия. — В монастыре мне приснилась прекрасная женщина, королева, с золотыми волосами до пят. Но я никогда не думала, что это тот же сон, который видела Лорелин.

— У многих немереев был такой сон или видение, — ответила Ана, — но у тебя он был порожден долго подавляемыми до того воспоминаниями.

— Она действительно была прекрасна, — сказал Тирон, — и была великой провидицей и чародейкой. Ни в одном человеке я не видал ни такой красоты, ни такой силы. Вполне понимаю, почему здешний народ считал ее воплощением богини! И в тебе, дочь, есть что-то от нее. — Он посмотрел на Эйлию. — Хотя у тебя не тот рост и не тот цвет волос, но есть какое-то сходство в лице. И я слышу, как ты говоришь ее голосом — именно ее голосом.

— Это объясняет то, чего я не мог понять, — заметил Дамион. — Ты все время казалась мне знакомой, Эйлия, — я предположил, что как-то видел тебя в Академии и запомнил лицо, но теперь я понял истинную причину. Ты мне чем-то напоминала женщину из моих видений.

Ана посмотрела на него задумчиво:

— Может быть, здесь скрыто что-то большее, юный Дамион. Вполне может быть, что вам с Эйлией предназначено было встретиться — и твоя душа узнала ее, увидев. Вы с Лорелин до сих пор играли серьезную роль в ее жизни, и я не могу поверить, что это просто совпадение.

— Может быть — меня сейчас ничем не удивить. Но есть одна вещь, которой я все-таки не могу понять, — продолжал он. — Я во втором видении очень ясно видел принцессу в младенчестве, и уверен, что у нее были голубые глаза, а не фиалково-серые, как у Эйлии.

Ана улыбнулась:

— Я и забыла, как вы, священники, далеки от жизни! Дорогой мой Дамион, у всех младенцев глаза сперва голубые! — Лицо ее стало серьезным. — Ни Мандрагор, ни мои немереи ничего о случившемся не знали. Но все мы слышали через много лет после этих событий о юной девушке, привезенной с архипелагов Каана. Эту девушку подкинули в монастырь, очевидно, ее бросили родители, и она была одарена умственной речью. Немереи решили, что, быть может, ее они и ищут. Мандрагор тоже в это поверил, и решил похитить ее раньше, чем немереи доставят ее в Тринисию и дадут ей Камень.

Видите ли, Мандрагор откололся от немереев уже давно, усомнившись в их верованиях и недовольный строгостью законов, которые ограничивают чародейство. Так и получилось, что он увидел в Трине Лиа врага, существо, которое придет владеть миром и преследовать отбившихся от стада немереев вроде него самого. Для него Камень Звезд был усилителем мощи, орудием Прежних, которое она когда-нибудь использует, чтобы создавать собственные чары и сокрушить любого соперника. Он знал, где лежит Камень, потому что побывал на забытом острове Тринисия и узнал все его секреты. Но уничтожить самоцвет он не мог. Это потребовало бы величайшего из чародейств, силы, которая освободила бы самое материю. Такое чародейство уничтожает и того, кто его выполняет. И в любом случае у Камня были Стражи. Херувимы не вмешивались в действия простых смертных, но имели власть защищать свое сокровище от любого темного колдовства, и это они сделали бы без колебаний. И вместо безнадежной битвы с ними — безнадежной, настолько их сила превосходила его, — Мандрагору пришлось довольствоваться тем, что он поставил драконов сторожить пещеру, где лежал Камень. Херувимы смотрели за этими наблюдателями, но не трогали их. А сам он стоял на страже в пещере, когда мы подходили к горе, намереваясь прогнать нас — и зимбурийцев тоже, подойди они слишком близко. Он хотел, чтобы Камень Звезд вообще не покидал горы.

Ана обернулась к Лорелин:

— Бедное мое дитя! Подумать только, каким ты подвергалась опасностям! И все же ты сослужила Трине Лиа самую величайшую службу: сохраняя ее неведение о том, кто она такая, ты спасла ей жизнь. Вот почему я спрашивала тебя, уверена ли ты, что можешь рискнуть своею жизнью ради других. Видишь ли, дело в том, что Мандрагор в конце концов начал подозревать, что ты не та, кто он думает, но из-за твоей искренней веры в себя он решил, что может тебя использовать. Любой немерей на Арайнии увидел бы, что эта вера истинная и неподдельная: ты прошла бы все их испытания и была бы воспринята этими людьми как спасительница, а тобой управлял бы Мандрагор. И когда истинная Трина Лиа явилась бы с Камнем Звезд, она бы нашла свой трон уже занятым, и многие верные подданные готовы были бы драться, защищая его от предполагаемой узурпаторши. Как это было отлично спланировано! Однако его планы обернулись против него же. Твоя вера и вера всех остальных, включая Эйлию, гарантировала, что Трине Лиа ничего не грозит. Неведение было ее щитом, и оно выдержало изощреннейшие испытания. Сам Мандрагор при всем его искусстве иллюзии и обмана нашел при своем допросе только воспоминания простой девушки с захолустного острова.

Эйлия вздрогнула, вспомнив этого инквизитора с лицом и голосом Дамиона.

— Вот почему он хотел знать мое первое воспоминание.

— Ты права, — кивнула Ана. — Мы едва избежали гибели. Кто знает, что мог бы он вытащить из глубин твоей памяти? Но ты, к счастью, устояла. — Она повернулась к Лорелин: — У тебя, дорогая, я должна просить прощения, что позволяла тебе верить, будто ты и есть принцесса. Но если бы ты перестала верить, Мандрагор обнаружил бы изменения в твоем разуме и сделал бы свои выводы. Он мог бы куда раньше догадаться, кто на самом деле Трина Лиа.

— А мне все равно, — безразлично ответила Лорелин. — Я вообще никогда не хотела быть Триной Лиа.

— Лорелин! — обернулась к ней Эйлия. — Тебе и вправду не обидно?