История Российская. Часть 2 - Василий Татищев

За страх покорность. Каневский епископ. Изяслав III в Киеве. Помощники неприятели. После сей победы Изяслав Давидович послал к киевлянам говорить, что он хочет сам в Киев быть, и если они добровольно его не примут, то он намерен силою доставать. Киевляне хотя его весьма не хотели, но видя войско свое большею частию погибшим, они же были без князя, а более опасаясь разорения от множества половцев, согласились его с честию принять и послали к нему Домитиана, епископа каневского, просить, чтоб приехал с миром, а половцев в землю их не водил. Он же, приехав, принял престол киевский, а Глебу отдал Переяславль. И послал ко Святославу Олеговичу, советуясь с ним, как бы ему удержать Киев, а Святославу отдавал Чернигов. Но Святослав, уведав, что Юрий идет с войском великим, которому они противиться и Киев удержать не в состоянии, помогать отказался, а приказал ему сказать, чтоб он, дождавшись Юрия, с честию ему Киев отдал, чрез что останется в Чернигове с покоем и от Юрия со благодарением. Но Изяслав, желая Киевом владеть, совета Святослава не принял и к Юрию для оказания ему чести, что оное помощию сына его Глеба достал, с благодарением не послал. А половцы, осердясь на Глеба за неотдачу пленников, область Переяславльскую разоряли, не только села все, но и около Переяславля пожгли церкви, Ляцкую божницу и Бориса и Глеба, ограбив, сожгли и множество людей пленили, от чего их Глеб никакими обещаниями удержать, ни силою отвратить не мог.

Родился Всеволод Димитрий. Дмитров построен. Юрий к Киеву. Зарай. Мир Юрия с Ростиславом. Юрий, великий князь, как выше сказано, возвратясь из Вятичей, все лето пробыл в дому, веселясь. И был на охоте при реке Яхроме с княгинею, где она родила сына, и нарекли его Всеволод, а на святом крещении Димитрий. Он же построил на том месте град Дмитров во имя новорожденного сына своего. Когда же услышал о смерти Изяслава и восшествии Ростислава на Киев, немедленно, собрав войска, пошел к Смоленску. И придя к области Смоленской, уведал, что Ростислав, племянник его, из Киева изгнан Изяславом Мстиславичем и что Изяслав овладел Киевом, а сыну его Глебу дал Переяславль, пошел в пределы Смоленские. Ростислав же, слыша про то, совокупил войска и пошел против него к Зараю. Тут остановясь, послал Юрия просить о мире, чтоб его принял себе вместо сына. Юрий же охотно склонился и отвечал: «Со Изяславом я не мог никак в мире быть, а тебе, не помня зла братова, все оставляю и буду тебя иметь как брата и племянника». И на том крест целовав, приказал с присланным, чтоб Ростислав сам к нему без опасения на обед приехал. Тогда Ростислав с сыном и многими вельможами к Юрию приехал, где веселясь довольно и одарив друг друга, разъехались: Юрий пошел к Киеву, а Ростислав в Смоленск.

Мстислав Юрьевич в Новгороде. Новгородцы, уведав о несчастии Ростислава, немедленно сына его Романа выслали, а послали епископа Нифонта и знатных людей к Юрию просить, чтоб дал им сына своего. Он же послал к ним Мстислава, и приняли его с честию великою.

ГЕОРГИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ТРЕТИЙ РАЗ НА ВЕЛИКОМ КНЯЖЕНИИ ВСЕЯ РУСИ

6663 (1155). Синий мост. Радощ. Союз с Олеговичами. Изяслава III нерассудность. Муровиск. Мир с Изяславом. Детей Юриевых разделение. Юрий, помирясь с Ростиславом, шел к Киеву прямо. На пути же у Синего моста встретил его Святослав Олегович близ Радощи, потом вскоре Святослав Всеволодич у Стародуба. И приехав, просил сначала Юрия о прощении, что против него воевал. За него же и Святослав Олегович заступался, чтобы его принял в свою любовь, обещаясь за него, что ему до смерти быть неотступным. Юрий же, приняв его в любовь, вину его отпустил; он же учинил клятву Юрию с крестным целованием и, совокупясь, пошли к Чернигову. Тогда Святослав Олегович послал к племяннику своему Изяславу Давидовичу в Киев, увещевая его, чтобы, оставив Киев, ехал в Чернигов, поскольку Юрий с войсками идет прямо к Чернигову, «его же мы с тобою вместе звали». Изяслав же, не желая Киев Юрию уступить, снова совет Святослава презрел. Святослав, придя в Чернигов, снова послал к Изяславу, чтоб он его послушал и Киев Юрию без вражды отдал, обещавшись ему Чернигов возвратить, чтобы только напрасного между собою кровопролития не допустить. Только Изяслав и слушать не хотел. Тогда Юрий, придя, стал у Муровиска, а Святослав остался при Чернигове. Юрий, слыша про Изяслава упрямство, желая прав быть пред ним, послал к нему от себя говорить, что Киев по старшинству и после отца принадлежит Юрию, а не Изяславу, обличая его мирными его записями. Изяслав, видя, что ему против силы Юрия не удержаться, скорее же ведая, что вся Русь более благосклонна к детям и внучатам Владимировым, нежели Святославовым, не желая, но принужден был послать к Юрию просить о мире, извинясь тем, что он не самовольно Киевом овладел, но киевляне, присылая епископа, просили его, и он, ведая, что Киев без князя, не мог их просьбы не исполнить. А ныне он Киев Юрию уступает, «потому что он тебе по достоинству будет». Юрий же рад тому был, чтоб, в мире и покое живя, веселиться, а не по степям с войском влачиться, оставив гнев на него, учинил с ним мир. Тогда Изяслав выехал из Киева, а Юрий пришел к Киеву, где встречен по обычаю с надлежащею честию и провожен в дом Ярославов на престол отца своего. Он же воздал Богу благодарение, потом раздал области русские детям своим: Андрею Вышгород, Борису Туров и Пинск, Глебу Переяславль, а Васильку Поросье (462). Ибо Мстислав, старший Васильку, был тогда в Новгороде.

Вскоре же митрополита Климента выслал во Владимир, а Константина на место его возвел.

Василько половцев победил. Той же осенью пришли половцы на Поросье войною. Василько же, собрав берендичей, догнал их и, победив, многих побил, других пленил. И с тою радостною победою приехав, отцу объявил, за что от отца довольно похвален.

Синелец. Карачев. Воротынск. Изяслава беспокойство. Олеговичи отказались. Святослав Всеволодич, опасаясь неожиданных от кого-либо нападений, приехав ко стрыю своему Святославу, представлял ему о безопасности общей. И учинили между собою крепкий союз и между собою во владении разделились, причем Святослав Всеволодич прибавил стрыю своему три града, Синельск, Карачев и Воротынск, поскольку стрый ему другое уступил. И поехал Олегович в Синельск. В то же время Изяслав Давидович начал Святослава понуждать представлениями к войне на Юрия. Но Святослав ему в том отказал, объявив: «Мы столько лет с великим нашим трудом и вредом искали покоя, но не имели, а ныне, получив то, должны сами и все наши подданные благодарить Бога. А ты начинаешь снова войну без всякой причины и хочешь разорить вотчину свою, чего мы должны предостерегать и отвращать». Сие слышав, Изяслав с великим недовольством принужден был оставить.

Злоба Юрия. Война Юрия на Изяславичей. Поляков обман. Киевлян любовь к Изяславичам. Согласие Юриево с Ростиславом. Юрий Владимирович, когда шел в Киев, хотя Ростиславу и Святославу часто с клятвою обещал со всеми князями русскими мир и любовь иметь, но вскоре всеянная в нем злоба на Изяслава и его детей возбудила его к изгнанию оных от их отчизны. Того ради послал Юрия Ярославича, внука Ярополкова, с Жирославом воеводою и со внуками Вячеславовыми (463) на Мстислава Изяславича и выгнал его из Пересопницы в Луцк, потом велел зятю своему Ярославу галицкому выгнать его из Луцка. Мстислав же, оставив брата своего Ярослава в Луцке, сам уехал в Польшу просить помощи. Поляки же, договорясь с ним немедленно, взяв от него мзду, войско с ним отправили. Но оные, придя, более его области вреда, а никакой пользы ему не учинив, возвратились. Равно же и Ярослав галицкий, присовокупив себе стрыя их Владимира Мстиславича, придя к Луцку и стояв некоторое время, ничего не учинив, возвратились. Киевляне, видя, что Юрий неправо восстал на детей Изяславовых и с Давидовичем не в согласии, а Святославу не верили, и весьма опасаясь, чтоб зла какого-либо не приключилось, стали прилежно Юрию советовать, чтоб с Ростиславом в согласие вошел, надеясь чрез Ростислава и племянникам его Изяславичам покой от Юрия получить, ибо, помня многие добродеяния и милости, более же доброе правление отца их, прилежно Юрию советовали, чтоб с Ростиславом согласился и в любви пребывал. Юрий же, после многих и противоположных других людей рассуждений, принял совет сей и послал за племянником своим Ростиславом смоленским, написав ему: «Поскольку ты меня принял себе во отца место и я тебя имею как сына, того ради и надежды ни на кого столько иметь во всех делах не могу. Но чтобы мы могли обо всем лучше советоваться и порядок учинить, и для того приехать тебе в Киев необходимо немедленно».

Съезд с половцами. Юрия Ярославича совет о единовластии. Пророчество. Совет Андрея II к миру. Мир Юрия с племянниками. Тогда же половцы прислали к Юрию просить, чтоб, съехавшись с ним, любовно некоторые обиды рассмотреть и пленников разменять. Потому Юрий выехал к Каневу, где, сколько находилось пленников, разменяли и выкупили. Но сверх того просили они, чтоб взятых в плен берендичами им отдать, но берендеи им не дали, сказав Юрию: «Мы оных своими головами достали и с сыном твоим, охраняя Русскую землю и твою честь, помираем, а за все то одно сие в награждение имеем. Если хотят, то могут разменять на взятых к ним наших или выкупить. Даром же ныне получив, впредь они, надеясь на то же, охотнее будут на нас приходить». Юрий же, опасаясь берендеев, чтоб их тем не озлобить, не учинил им насилия, но, одарив, князей половецких отпустил, а сам возвратился в Киев. В то же время приехала из Суздаля княгиня Юриева с детьми малыми Михалком и Всеволодом в Смоленск к Ростиславу. Ростислав же, приняв ее с любовию и честию великою, довольствовал всем и веселил несколько дней. Потом, взяв ее с собою и весь полк свой, пришел в Киев, чему Юрий весьма рад был и, приняв его с надлежащею честию и отцовскою любовию, за препровождение княгини и что он, послушав его, сам приехал, благодарил. Некоторое времени спустя стал Ростислав прилежно его просить о братьях своих и племянниках, на что Юрий хотя склонился и созвал совет, чтоб рассмотреть требования и владения оных, где главнейший его советник, а Изяславичам злодей Юрий Ярославич стал говорить: «Весьма есть дело полезное и Богу приятное помириться с племянниками своими, всем же подданным есть в мире жить польза немалая, ибо в мире не только плоды и скоты, но люди множатся и богатятся, а войнами все уменьшается и разоряется. Но надлежит на то смотреть, чтоб, оставив войну, не нанести себе большего стыда, вреда и разорения. Сего ради весьма бы хорошо Юрию с племянниками и прочими мириться, если бы все князи его, как старшего, так как отцом и великим князем именуют, как сыновья слушали так, как у Рюрика, Олега, Игоря и Владимира подвластные князи были и по их воле поступали, и без воли бы великого князя ничего не начинали. Но ныне видим все иначе, ибо, поссорясь о владениях или о чем другом, начинают войну друг против друга: один против другого приводит половцев, другой венгров или поляков, и сии, а особенно половцы, придя на помощь, не жалея, землю Русскую разоряют, людей побивают и в плен отводят и сами, что далее, то более усиливаются, а христиане, погибая, умаляются и в бессилие приходят. Как и Христос сказал: „Если царство разделится само в себе, не может устоять“, так ныне видим Русскую землю, на многие части разделенную, не иное можем вскоре ожидать, как что иноплеменники, придя, всеми овладеют, погубят землю Русскую и славу отцов наших, которыми мы пред многими царями и князями хвалимся, угасят вовеки. Ты же, отец, имеешь владение великое Русское, Белорусское и Новгородское. Почему боишься им противиться и не хочешь их в надлежащее покорение привести? Что веришь их клятве и креста целованию, которого никогда не хранят и, учинив клятву, брат брата убивает или владения лишает, к чему за главную причину почитают только то, что к тому силу и способ имеют. Но все то Бог на тебе взыщет, так как тебя поставил начальником над всеми». Сия речь всем киевлянам от любви к Изяславичам и другим многим, желающим покоя, весьма прискорбной явилась. Но видя великого князя оное похваляющим, от противных рассуждений удержались, а Юрий согласился не мириться с Изяславичами. Но Андрей Юрьевич, уведав о том, немедленно приехал в Киев и наедине отцу с покорностию говорил: «Отец, почему хочешь на братию твою воевать и их отеческих наследий лишать? Ибо ты и без того много имеешь, и что тебе тогда будет, хотя и весь мир приобретешь, а душу свою повредишь, какой ответ в день судный пред судиею нелицемерным дашь? Не ведаешь ли того, что, ища и малое чужое, свое большее теряют. Вспомни Ярополка и Святополка, которые, погубив братию, желая самим всеми владеть, сами погибли. Не надейся, отец, на силу твою в неправой войне, вспомнив, что правым Бог помогает с малым войском или даже ни с чем побеждать, как например Юдифь, одна женщина, многие ассирийские войска победила» (464). Юрий, прилежно выслушав, и умолчав нечто, рассуждая в себе, стал плакать. Потом, призвав Ростислава, объявил ему: «Поскольку ты меня просил за братиев и племянников своих, которые мне много зла учинили, но я твою просьбу не могу бесполезной оставить, и если ты мне за них поручишься, что они верно мир и любовь ко мне сохранят, то пусть немедленно сами сюда будут, чтобы, о владениях рассудив, правдивое решение положить». Потому Ростислав, возблагодарив его, немедленно послал во Владимир за братом Владимиром и за племянниками Мстиславом и Ярославом в Луцк, обнадежив их верно, чтоб приезжали без опасения. Мстислав Изяславич был тогда во Владимире у стрыя своего. И хотя оному и брату своему присоветовал ехать, но сам, ведая Юриеву на него злобу и превратность, не хотел ему себя вверять; скорее же, зная, что от него одного вся защита отеческих пределов зависела, праздно оставить опасался и, отговорясь тяжкою болезнью, их и с их полками к Киеву и свой полк отпустил, а сам якобы лечиться остался во Владимире. Когда Владимир и Ярослав приехали в Киев, Ростислав привел их к Юрию, где они за себя и за Мстислава, принося вину свою пред ним, просили прощения. Юрий же, учинив им краткий выговор, принял их в любовь, обещая их охранять, а про Мстислава сказал, чтоб, выздоровев, сам к нему приезжал.