Тени - Александра Смирнова

— Конечно.

Пару минут…

— Мэтр, вы же не собираетесь это делать?! — понял я. Нет, только не это заклинание!

— Тебя не спрашивают… ты еще здесь?!

Я не видел Сая, не видел ни Трианы, ни Таюи, мэтр переместил меня на стены, и мне пришлось заняться делом. Я нашел главного на этой линии, объяснил, что я буду делать, и чтобы эльфы не прекращали стрелять ни на секунду, и пусть не волнуются о тонких защитных экранах над неживой армией: просто стреляют, как можно быстрее.

Конечно, первый раз они все удивились, хотя и слышали о таком… Королевская семья редко лично принимает участие в бою, но уж когда король или королева все же соизволит… Покрытые розовато-голубым кристаллом стрелы с первого раза успокаивали мертвецов, даже не обязательно было попадать в голову.

Я стянул с волос тонкий шнурок, провел рукой сверху вниз, наращивая на нем свой лук. Коснулся пальцами кристалла, плавно провел по воздуху до тетивы, оттянул прямо из воздуха образовывающуюся стрелу… Вот в того, на котором замкнут управляющий контур этого десятка… Вместе с несколькими облаченными в мою стихию стрелами, быстрее ветра пролетела одна, полностью из кристалла, прошла сквозь уплотненный щит и снесла с плеч голову лича. Сразу же чуть больше десятки мертвяков разного уровня рассыпались прахом. Я поискал глазами следующего…

Впервые такое вижу… Нет, конечно, я уже видел "поднятого" эльфа, ощущения неописуемые, но ТАКОЕ… Подозреваю, что небольшая деревенька на границе перестала существовать, и это все — её жители, все до последнего, даже самые юные…

Позади, достаточно далеко под офигительно прочным щитом собрались жрицы. Черные ведьмы выглядят еще ужаснее, чем дроу, они на самом деле напоминают гибрид нечто эльфообразоного с тарантулом и скорпионом…

Я смотрел с вершины почти раздолбаной башни — огненный шар, как мне сказали, прилетел в нее еще до того, как выставили щит. Жрицы могут учинить громадные разрушения, они для этого созданы. А когда их так много… Это при Темном дворе их всего семнадцать, а у Черных — в десятки раз больше. Сама по себе колдунья представляет достаточно сильную боевую единицу, а когда они в таком количестве…

Я отвел взгляд от сферы и принялся считать личей высшего уровня… Принц, будь он неладен, исправно отстегивал тех, кто был ближе всего к нему, постепенно подбирался к одному из десяти даос, практически мыслящему существу. Их тут опять же десяток, их не поднимают на месте, процесс создания таких тварей очень сложен… но попробуй убить такую! Пожалуй, только Элиот со своими кристаллами и мог попытаться.

Щит замерцал, мне пришлось сменить магическое зрение на обычное, от греха подальше слезть ниже. На границе щита стоял Теорон, левую руку, согнутую в локте отставив в сторону, правую в таком же положении подняв вверх. Маг концентрировал потрясающую волну магии… Он собирается… он рехнулся!

Я краем глаза, все еще какой-то частью продолжая воспринимать мир на энергетическом уровне, заметил до боли слепящее глаза пятно, сгусток невероятной, невообразимой мощи… Она пробежала по головам, заставив выстроившихся в ряды воинов склонить головы. Ручаюсь, они даже не поняли, что произошло, почему гребни на шлемах чуток согнулись…

Я, обгоняя по скорости стрелы Элиота, ринулся вниз.

Мой разум говорил мне — я сошел с ума. Я собираюсь в седьмой раз открыть Небесные Врата.

Это заклинание не было придумано кем-то из магов, это даже не заклинание вовсе. Это призыв первобытной силы в наш мир, силы, которую невозможно контролировать. Её подарил нам первожрец Рада, дракон-маг, единственный в своем роде достигший уединения с первозданной силой. Он подарил нам возможность вызвать его орудие для уничтожения врагов. Всех, на кого я направлю свой гнев, все они будут уничтожены за несколько минут. И эту силу невозможно остановить.

Договор с духами скрепляется кровью, ты обещаешь, что после смерти твоя душа будет питать мельницу времени, ты обрекаешь себя на вечное рабство, без права родиться снова когда-нибудь… без права перехода через Чистилище в другую жизнь, в другой мир и в другую реальность. Вечность служения… самому миру.

Шесть раз я уже открывал Врата. В критические моменты для эльфийского народа, четыре раза на войне, один раз — для искоренения эпидемии, и один — для усмирения вулкана. Шесть раз…

В этом призыве нет точки максимума, ограничивающей линии для большинства магических заклинаний. Сила безгранична… поэтому невозможно угадать, сколько ты можешь взять, сколько тебе позволено взять из мира. За превышение твоего права — смерть.

Я рискую сейчас даже больше, чем предыдущие шесть раз. Выпуская в этот мир древнюю силу, я словно играю с шулером, и на кону — мое существование. Превысить лимит очень легко…

До этого мне всегда везло, я успевал остановиться прежде, чем сила выходила из-под моего контроля. Я буквально угадывал этот момент, я трясся от страха, каждый раз открывая Врата, я делал это только в крайнем случае… Иногда я даже прерывал аркан слишком рано, но уж лучше оставить чуток врагов и перебить их вручную, чем рискнуть и опоздать… Я не знаю, сколько силы потребуется, чтобы уничтожить Жриц. В любом случае, я опять играю со смертью…

Я глубоко вздохнул и медленно стал двигать руками, выписывая ими разного диаметра окружности. Предусмотрительно развешанные во всех местах "глаза" давали полную картинку места битвы, я видел все, что требовало моего вмешательства. Я рассматривал поле с двух десятков точек зрения, я охватил все пространство. Пять столбов света очертят круг вокруг места битвы, очертят всю армию немертвых полностью. И уничтожат за минуту в ослепляющей вспышке…

Левая рука почти вернулась в исходное положение у груди, я согнул мизинец и безымянный палец, направил поток энергии в ладонь. Развернутая внутренней стороной наружу, в самом центре ярко засветилось пятно размером с золотой империал Аллирии. Правая только достигала положения над головой…

Жрицы могут выжить, они тоже уже давно за гранью возможностей этого мира, их оберегает бог Хаоса, древнее Зло, абсолютное, которое в нашем мире существовать не может. Абсолютное Зло — это не ненависть, не желание уничтожить мир, как думают многие. Оно не хочет этого — оно хочет лишь сражаться. Просто сражаться, не уничтожать, ему нужны ярость, он испытывает жгучую жажду битвы, битвы честной и всепоглощающей. Он не хочет мести, бог Хаоса — не убийца, ему не нужны ни жертвы, ни ритуалы некромагов. Во время любой войны он приобретает невероятную мощь — он питается яростью и отвагой сотен воинов, их желанием выжить в мясорубке, желанием драться, убивать за себя и за свою жизнь.