Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka"

Ник вздрогнул, зарычав, подобно зверю, и, мое сознание рухнуло с небоскреба.

Меня словно встряхнуло, подбросив и перевернув, отчего я потеряла ориентацию в пространстве. Когда зрение прояснилось, передо мной на диване полулежала девушка с коротко стриженными волосами. Я видела ее впервые, но не Николас. В отчаянии попыталась повернуть голову и не смогла. Я ничего не могла сделать.

Девушка облизала губки, уголок ее рта дернулся, и она медленно потянулась вперед, отчего шелковый халатик лениво сполз с плеча. По моему телу пробежала волна желания. Я растерянно взирала на прекрасную незнакомку, удивляясь реакции тела.

— Елана, — простонали мои губы, — ты сводишь меня с ума.

Оказавшись возле дивана, наклонилась и нежно поцеловала девушку. Неожиданно реалистичными оказались прикосновения ее мягких губ. Ее язычок скользнул по заостренным клыкам, оцарапавшись. И вновь солоноватый вкус, и меня с силой выталкивает из чужого сознания.

Ощущения собственного тела накрыли с головой, возвращая в реальность. Губы Николаса касаются моих, и под кажущимся бесконечным поцелуем я сдаюсь, целуя его в ответ. Руки сами собой тянутся вверх, обвивают его шею, беспрестанно перебирая до безумия шелковистые волосы.

«Я люблю тебя», — пульсирует в голове голос Николаса.

«Разве может быть настолько хорошо?» — точно сумасшедшая, бьется в голове мысль, соревнуясь по скорости с сердцем.

«Будет еще лучше», — шепчет голос.

Николас отстраняется, и мои пальцы скользят по его груди, невероятно гладкая кожа требует, чтобы ей наслаждались вечно. Открываю глаза, пытаясь за упавшими на его лицо волосами рассмотреть черты, и ловлю его взгляд, полный желания. За ним нет Николаса, только животный голод, требующий удовлетворения. Еще мгновение, и его взгляд слегка проясняется, нехотя выпуская из поглотившей нас страсти.

Я тяну его на себя, и он неохотно поддается. Невесомый поцелуй, и Николас зарывается в волосы рядом с моей шеей, целует, больно впиваясь в кожу. Я тут же вздрогнула от неожиданности, вонзив ногти в его спину.

Мне чудится, что комната эхом отражает мои стоны, усиливая звук в разы, а резко навалившаяся слабость заставляет замереть. Сознание закручивает, утягивая далеко от происходящего. Я лишь отстраненно чувствую легкую боль и разочарование.

Солнце пробивалось сквозь неплотно задернутые шторы. Я потянулась, тело отозвалось мышечной болью, словно вчера переусердствовала на тренировке. Недовольно заворочавшись, приоткрыла один глаз и непонимающе уставилась на незнакомую обстановку. Где я? Что тут делаю? Перевела взгляд на солнечного зайчика, замершего на стене, и резко подскочила, сдернув одеяло, глядя на свои голые ноги, и облегченно вздохнула, обнаружив на себе нижнее белье и майку.

Однако радость была не долгой. Щеки запылали от нахлынувших воспоминаний и стыда.

— Это мне приснилось, — шептала я, мотая головой, пытаясь убедить себя. Но тело помнило прикосновения Николаса и губы болели от долгих поцелуев. — Вот ведь…

Я зажмурилась, понимая, что для Ника это всего лишь очередная ночь, одна из многих. К черту Ника, как смотреть в глаза Алекса?

Так и сидела, погрузившись в раздумья, пока не зазвонил телефон, и лишь на пятый гудок подняла трубку.

— Добрый день. Что вам принести на обед? — я растерянно заморгала. Сколько же сейчас времени?

— Я не оплачивала еду, — неуверенно вздохнула я, собственный голос показался чужим и уставшим.

— Ваш молодой человек оплатил вторые сутки и обед.

Мой молодой человек? Не сразу сообразила, что речь идет о Николасе, и вновь воспоминания, фантомные прикосновения скользнули по коже, заставляя сердце биться быстрее. Из-за этого пропустила меню, которое мне диктовал мужской голос.

— Так какой вариант вы выбрали?

— Что? — очнулась я, пытаясь припомнить, что он перечислял. — Можно первый, — поспешно выдала я, начиная чувствовать себя глупо.

— Обед принесут через пятнадцать минут. Хорошего дня.

Я положила трубку, и мой взгляд скользнул по тумбочке, где лежал сотовый телефон, и зацепился за две пятитысячные купюры. Благодарность за ночь? Тело ощутимо передернуло, и первым желанием было порвать их на мелкие кусочки. Едва удержала себя от этого неразумного шага. В моем положении эта сумма лишней точно не будет, а сожрать себя за случившееся еще успею.

Светящиеся цифры на телефоне показывали без пяти двенадцать. Ничего себе, так поздно я давно не просыпалась. Встала, подняв с пола безнадежно испорченную футболку, и со злости запустила ею в мусорное ведро. Мысль, что Николас видел меня почти обнаженной, не выходила из головы.

Эти пятнадцать минут прошли в терзаниях и полном непонимании случившегося. Я вновь и вновь прокручивала вчерашние события, ища причину внезапной потери контроля.

Меря комнату шагами, остановилась у зеркала. Увиденное не порадовало. С левой стороны шеи виднелись две воспаленные отметины от зубов. В очередной раз выругавшись, соскребла пальцем высохшие дорожки крови.

В дверь постучали. Прикрыв шею волосами, поспешила открыть и, только почувствовав запах еды, поняла, насколько голодна. Желудок сжался и довольно заурчал, получив первую порцию.

адумчиво перевела взгляд на поднос, и среди буклетов и брошюр в глаза бросился конверт с моим именем.

Внутри было короткое письмо.

«Прошу прощение за случившееся, немного потерял голову. Не переживай, до этого у нас не дошло (улыбочка). Выполни обещание. Р.S. Спасибо, что дала понять, насколько я заигрался в жизнь, забывая жить по-настоящему».

Я перечитала написанное три раза, пока смысл четко не отпечатался в голове. И выдала слабую улыбку по поводу «не переживай…», хоть с этим разобралась. М-да, похоже, Николас действительно не ожидал подобного поворота.

Быстро собрав рюкзак и мельком оглядев комнату, заторопилась покинуть номер. Выходя из отеля, достала давно мигающий телефон: три пропущенных от Сильвии. Как чувствует, что возвращаюсь домой. Только экран потух, вновь мигнул. В этот раз от нее пришло сообщение: «Мы волнуемся, где ты?». Сердце забилось чаще, но я тут же одернула себя, отец больше не вернется. И все же не удержалась, набрала знакомый номер — абонент недоступен.

Быстро заморгала, прогоняя выступившие слезы, и, запрещая себе думать о нем, поспешила на вокзал.

Всю дорогу в голове царила странная пустота. Я все пыталась найти подходящие слова для разговора, но бессвязная речь в итоге превращалась в вязкую кашу, в которой я сама не могла ничего разобрать. Вымотавшись, бесцельно уставилась в окно на почти обесцветившийся осенний пейзаж.

А вот и мой город. Пару часов до заката я провела во дворе возле знакомого дома, сжимая в руке подаренные Алексом ключи. Вот и последний солнечный луч яркой вспышкой блеснул за многоэтажкой, а бегущие по небу тучи начали окрашиваться в темно-серые цвета.

Спрыгнув с качели, заставила себя направиться в сторону подъезда, в душе надеясь, что Алекса по-прежнему нет в квартире. Надежда на его отсутствие еще теплилась, когда с лязгом поворачивала ключ, а из открывшегося пространства упал безжизненный серый свет.

Неуверенно шагнула в полутемный коридор, когда тень ожила, резко притянув к себе. Завизжав, запаниковала, стараясь вырваться в слабоосвещенный подъезд.

— Тс-с, — раздался успокаивающий голос возле самого уха, объятия ослабли, выпуская мое трясущееся тельце.

Со злости ударила несколько раз Алекса в грудь:

— Дурак, я чуть не умерла со страха.

Щелкнул выключатель, и небольшую прихожую залил мягкий желтый свет. Сощурившись, заморгала, возвращая себе зрение. Алекс хмурился, глядя на меня, словно собираясь отчитать нашкодившего ребенка, но где-то в глубине глаз светился не знакомый ранее огонек. Его волосы оказались небрежно забраны в полуразвалившийся пучок, и, окинув взглядом домашние штаны и футболку, не удержалась от слабой улыбки. В такой непринужденной обстановке мы еще не встречались.