Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Бувэй Люй

и утратил моральный долг, может ли сын посметь не служить отцу? Хотя бы правитель был и немилостив, может ли подданный посметь не служить правителю? Как же можно восставать против самого вана?» Чжоу тогда отпустил его. Когда в Поднебесной узнали об этом случае, всем стало ясно, что Вэнь-ван выступает за авторитет власти и заботу о подданных, и стали уважать старших и жалеть младших. В «Песнях» об этом сказано: «Один лишь Вэнь-ван прозорлив — он показал, как надо служить высшему предку Шанди, и тем самым уготовал себе множество благ!»

Цисцы осадили Сун, Янь-ван послал Чжан Куя, чтобы он во главе яньского войска оказал им помощь, и циский ван его казнил. Узнав об этом, яньский ван залился слезами, потом собрал соответствующих чинов и объявил им: «Я хотел помочь им, а цисцы убили моего посланника! Прошу вас отдать приказ поднять войска и вести их в поход на Ци». Приказ уже был принят к исполнению, когда вперед выступил Фань Юй, предстал перед правителем и возразил: «У нас был благоразумный правитель, и я рад был служить ему. Но теперь вы, ван, перестали быть благоразумным правителем, и мне хотелось бы попросить вас об отставке, так как я не хочу больше быть вашим подданным». Чжао-ван спросил: «Отчего так?» Тот ответил: «Во время мятежа в Сунся наш прежний правитель и ваш отец попал в руки цисцев, сам и погиб, и потерял много народу. Вы, ван, тяжело переживали это, но служили цисцам, поскольку сил у вас было недостаточно. А теперь из-за гибели Куя вы, ван, устраиваете поход на Ци. Это выглядит так, как если бы вам Куй был дороже нашего усопшего правителя». Ван сказал: «Согласен». «Тогда прошу вас остановить войска». Ван сказал: «Пусть будет так, но что делать дальше?» Фань Юй сказал: «Прошу вас облачиться в траурное одеяние и временно переселиться в предместье, послав в Ци человека, который должен будет там извиниться от вашего имени в следующих выражениях: «Все это исключительно по моей, несчастного, вине. Вы, великий ван, — мудрый властитель. Неужели же, будучи мудрым властителем, вы решили полностью истребить всех, кого посылают к вам чжухоу? Такого не может быть, поэтому то, что вы убили только нашего яньского посланника, означает, что наше презренное царство не сумело выбрать достойного человека. Хотелось бы, чтобы вы переменили гнев на милость и простили наше преступление». Когда посланник прибыл с этим в Ци, циский ван пировал, отмечая победу. Вокруг него находилось множество приближенных и слуг, поэтому он из тщеславия велел посланнику выйти со своим покаянным сообщением перед всеми гостями. Посланный сообщил в тех же словах, что Янь-ван чрезвычайно напуган и просит его пощадить. Когда он кончил, его заставили повторить, чтобы похвастаться перед присутствующими чинами. После этого он послал мелкого чина с разрешением Янь-вану вернуться в свой дворец. Но именно поэтому позже Ци потерпело поражение на реке Цзи и было опустошено. Оно потеряло семьдесят городов и, если бы не Тянь Дань, могло бы вообще погибнуть. Минь-ван так гордился своим великим царством Ци, а вот ведь потерпел поражение; Тянь Дань имел только ополченцев города Цзимо, а сумел совершить большое дело. В «Песнях» не об этом ли поется: «Если хочешь кого-то уничтожить, сперва накопи силы вдвое больше; если хочешь разбить, сначала поднимись повыше!» Копить силы, но не нести от того ущерба; расти ввысь, но не ломаться под собственным весом способно только то, что следует закону-дао!

Чуский Чжуан-ван отправил Вэнь Увэя посланником в Ци. Когда тот проезжал через Сун, он не осведомился предварительно о праве на проезд через территорию царства. Когда он возвращался, Хуа Юань обратился к сунскому Чжао-вану: «Когда он ехал туда, он не спрашивал разрешения и теперь, на обратном пути, опять не спрашивает. Значит, они смотрят на нас как на захолустье! К тому же, когда вы ездили охотиться вместе с чусцами, именно он ударил плетью вашего слугу в Мэн-чжу. Прошу его покарать!» И Вэнь Увэя убили на дамбе реки Янлян. Чжуан-ван, и так уже теребивший рукава [по поводу сунцев], услышав об этом деле, сказал: «Так, значит!» — и, закинув рукава [выше локтей], стремительно встал. С боевой обувью его нагнали только во дворе, с мечом — у ворот, а с боевой колесницей — у рынка Пушу. Переселившись в предместье, он поднял войско и обложил сунскую столицу осадой на девять месяцев. Сунцы менялись детьми и ели их, а потом разбивали кости и варили из них бульон. Наконец, когда сунскому гуну пришлось приносить жертвы в храме предков костями жертвенных животных, он смирился и сообщил о своей болезни-слабости в таких словах: «Каковы бы ни были планы в отношении нас со стороны вашего великого царства, сделаем, как прикажете». Чжуан-ван тогда сказал: «Вот теперь Сун-гун заговорил как надо!» Затем он отвел войска на сорок ли и расположился лагерем у ворот Лумэна, чтобы заключить там соглашение, после чего смог вернуться домой.

Так что корень всех дел — в правителе, и страдает он тогда, когда на первом месте у него дела, а на втором — люди. А оттого что люди на втором месте, поруха и в самих делах. Как в нашем примере: погибает подданный, и правитель, считая это беззаконием, лично ведет свои войска и народ, чтобы покарать обидчика, — вот это как раз и называется не жалеть людей. Сун-гун покорился под предлогом болезни и вернул войска на место — можно считать, что это еще не полный провал. То, что ему еще довелось потом собрать чжухоу в Ханьяне и угостить тех, кто прибыл отметить его победу, разве не потому, что он действовал как при наступлении, так и при отступлении в [том эпизоде], руководствуясь моральным законом? Одной силы недостаточно для успеха предприятия.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гордый вид / Цзяо цзы

Властитель царства, идущего к гибели, непременно заносчив, непременно считает себя разумным и непременно пренебрегает другими. Поскольку он самонадеян и ни во что не ставит мужей, поскольку он считает себя самым умным, все решения им принимаются единолично. Поскольку же он пренебрегает другими, он ни к чему другому не готов. Неготовность изменить свое субъективное мнение навлекает беды; решение всех вопросов единолично подвергает опасности собственное положение; пренебрежение мужами создает между ними стену. Кто не желает остаться в изоляции, должен непременно уважительно относиться к мужам; желающий сохранить свое положение должен уметь привлечь на свою сторону