Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

— Я сейчас не понял, ты другой номер квартиры назвала? — нахмурился он.

— Да не знаю я, где она живёт! Я тебе наврала! — прикрикнула Катя, сгибаясь пополам от нервного смеха.

Когда она вдоволь насмеялась, Великан стоял рядом, хмурый, как зимнее небо. Он резко взял за лицо ладонями и нагнулся, чтобы заглянуть в её бесстыжие глаза.

— Ладно, сам виноват, как ты и сказала, женился на Отбитой — получил ровно такую, — вздохнул Великан, пока Катя давилась смехом.

Он обнял её, прижимая к себе свою сумасшедшую бабу, которая ещё и беременная. Двойная доза сумасшествия обеспечена.

— Я уже один раз чуть не потерял тебя навсегда, когда сообщили о твоей смерти. Это был самый страшный день моей жизни — узнать, что тебя больше нет, я будто умер сам, — тихо сказал Вадим и женщина в его объятиях замолчала. — Какая-то блудина между нами не встанет, а у меня не встанет на неё, ты ж меня приворожила. Забыла уже, ведьма в третьем поколении?

— Извини, Великан, я, кажется, сама себя перемудрила, — улыбнулась ему Катя. — Зефирка меня сбила с толку.

— При чём здесь наша кошка?!

— При том, что я подумала, что ты принёс её к нам домой только потому, что заметил, что я заметила кошачьи волосы на тебе.

— Какие, нахрен, кошачьи волосы?! Катя, ты мне весь мозг сломала! Объясни нормально!

— У неё есть кошка, я в её соцсетях посмотрела по дороге. Белая такая, на Зефирку похожа.

Вадим поднял глаза к небу и зарычал, как дикий израненный женской логикой зверь. Он так ничего и не понял.

Глава 45. Меня не касается

— Знаешь, Зефирка, вот у вас в вашем животном мире всё по-животному, сношаетесь кто с кем хочет и делов не знаете, а у нас в нашем человечьем, всё то же самое, только люди слишком до хера из себя строят.

Катя уже почти час морозила нос на улице, грея Зефирку у себя на руках, завернутую в тёплый плед. Вадим после вчерашнего перфоманса жены проснулся недовольный, не выспавшийся, но поцеловал её перед уходом на работу крепче обычного, сто раз спросил, всё ли нормально. Катя еле его выпроводила, а потом вышла погулять. Зефирка беспрестанно мурчала и смотрела на хозяйку время от времени, медленно моргая, поддерживая её разговор своим мяуканьем.

— Знаешь, Зефирка, как это хреново, когда тебе предпочитают кого-то еще? Конечно, не знаешь, а я тебе расскажу! Может, я сама виновата? Вечно выбираю мужчин, которым я в их представление о женской красоте не вписываюсь. Никогда я не была в их вкусе. Хреново это, скажу я тебе, знать, что любят они тебя, а хотят кого-то другого. Одному высоченных валькирий подавай, другому полненьких блондинок с большой грудью, другой по властным бабам с плёткой в руках с ума сходил. Я вообще-то, когда с итальянцем начала встречаться, думала он с плеткой будет, а не я. В общем, не пошло у нас дело, а так человек-то хороший был. А этому Великану чего надобно? Я ж тоже как бы не вписываюсь в его формат. Ему модельных брюнеток подавай, а теперь уже и блондинки сойдут? Так надоело! Они хоть хотели меня по-настоящему? Хоть один?! Или, пока меня трахали, вечно других представляли? Надоело! А, может, уже стоит привыкнуть? Жить как все? С широко закрытыми глазами? Ну ходит налево и ходит, зато мы одна большая дружная семья, да? Подумаешь, гениталиями временами о кого-то другого трётся, ничего такого. Может, пора смириться, что по-другому и не бывает?

Катя замолчала, грея руку об мягкий и тёплые животик своей подружки. Вадим в это время стоял за углом дома и не решался выйти к ней, он просто стоял и слушал, как его любимая женщина выговаривается кошке, как раньше, наверняка, выговаривалась своему Бублику.

— Ладно, Зефирка, пойдем домой, строить из себя нормальную жену без загонов. Я ж та ещё артистка!

Катя с трудом встала с качели придерживая одновременно кошку и свой живот, повернулась в сторону, чтобы обойти вокруг дома и войти в него через крыльцо, но тут ей преградил дорогу каменный Великан. Катя громко ойкнула, когда он заключил в свои объятия их обеих и крепко сжал, Зефирка подала недовольный голос из недр объятий.

— Что это за разговоры такие?! Так и думал, что мыслишки в твоей голове не додуманы до конца! Какие еще брюнетки-блондинки? Тебе не надо ни к чему привыкать, Катя! У меня никого нет кроме тебя и не будет! И ты, пиздец, как в моем вкусе, почему ты в это никак не поверишь?

Катя замотала головой у него на груди и захныкала.

— Потому что у меня по-другому не было.

— И у меня тоже, никогда такого не было. Такой офигенной женщины у меня не было ни разу! — вздохнул он, прижимаясь к её шапке с помпоном щекой. — Я хочу, чтобы было. Ты и я. Вместе.

Её всхлипывания перешли в стадию рыданий, всё что мог сделать Вадим, это обнимать её и ждать, пока она успокоится. Он осторожно отодвинул ее от себя и взял за лицо обоими ладонями, вглядываясь в растерянные красные глазки.

— Я… Я… З-з-запуталась… — всхлипнула Катя.

— Ничего, вместе распутаемся, и нам обоим будет легче, если ты будешь разговаривать со мной, а не с этой самозванкой, да? И в женские туалеты больше не ходи и ни с кем там не разговаривай.

Катя кивнула и он прижал к себе её снова, держа в руках самое дорогое в своей жизни. Когда они вошли вместе в их дом, Вадим взял кошку из её рук, осторожно поставил её на пол, потрепав по головке, помог раздеться Кате, снял с неё обувь, взял на руки и отнес в спальню.

— Ты стала тяжелее, — улыбнулся он ей, укладывая в кровать.

— Это ты виноват! — насупилась Катя. — Я была тонкая и звонкая, а теперь неповоротливый бегемот!

— И этот бегемотик мне очень нравится, — улыбнулся Вадим, потрепав за пухлые щёчки.

Катя устроилась у него под мышкой и закинула на него ногу, упираясь ему в бок своим арбузиком, Вадим накрыл их обоих пледом и они грелись друг об друга.

— А ты чего так рано пришёл?

— Соскучился и принёс тебе кое-что, вон на тумбочке флешка, ты ж у меня беспокойная, там видео с того вечера, когда Таня была уволена. Я поставил камеру в своём кабинете в начале года, в ресторане тоже.

— Зачем? — подняла голову