Избранные эссе - Дэвид Фостер Уоллес

– седьмая или восьмая, – просто невозможно. Палуба 12 называется Солнечная, 11 – Морская, 10 – забыл, 9 – Багамская, 8 – Фантазия, 7 – Галактика (или наоборот), 6 – я так и не понял, 5 – Европа, и она является как бы корпоративным нервным центром «Надира» и представляет собой одно большое лобби с высокими потолками, как в банке, где всё лимонного и лососевого цветов, с латунными панелями вокруг стойки информации для гостей, стойки старшего стюарда и стойки директора отеля, с растениями и с массивными колоннами, по которым сбегает вода с таким звуком, что тут же хочется в ближайший туалет. 4 – целиком каюты и называется, кажется, Флорида. Все ниже четвертой – рабочее, безымянное и недоступное за исключением клочка 3, где находится трап. Впредь я буду называть Палубы по номерам, потому что это нужно было знать в первую очередь, чтобы ездить на лифте. На Палубах 7 и 8 – все серьезные едальни, казино, дискотеки и развлечения, на 11-й – бассейны и кафе; 12-я – на самом верху и зарезервирована для серьезной гелиофилии.

176

(просто-таки чрезвычайно дурацкая и поверхностная работа, эта фотокопия от 7НК)

177

Spume (пена) – самое лучшее новое слово в моем лексиконе за эту неделю (на втором месте – sheisse(Говно (нем.).), которым немецкий пенсионер назвал другого немецкого пенсионера после очередного поражения в дартс).

178

(это выражение как пожатие плечами, только лицом, – типа, судьба такая)

179

(Хотя не могу не заметить, что в брошюре 7НК «Селебрити» погода существенно лучше.)

180

У меня глубинная и непроизвольная реакция на «Драмамин», из-за которой после его приема я просто падаю ничком и слабо подергиваюсь, так что на «Надире» я оказываюсь без подстраховки.

181

Это серьезная столовая на Палубе 7, и ее никогда не называют просто ресторан «Каравелла» (и никогда – просто «ресторан») – всегда «пятизвездочный ресторан „Каравелла“» (5⋆РК).

182

Со мной за старым добрым Столиком 64 было еще семь человек, все из южной Флориды – Майами, Тамарак, сам Форт-Лодердейл. Четверо были знакомы по жизни на суше и сами попросились за один столик. Оставшиеся трое – пожилая пара и их внучка по имени Мона.

За Столиком 64 я был единственным новичком на люксовом круизе и единственным, кто называл ужин supper(Supper – более старомодное слово, чем dinner. Изначально в английском языке dinner обозначало обед, supper – ужин, затем эти понятия сдвинулись по времени, и теперь lunch обозначает обед, dinner – ужин в 6–7 часов, supper – легкий ужин перед сном.) – детская привычка, от которой я так и не отучился.

За ярким исключением в виде Моны, мне очень нравились мои сотрапезники, и я хочу быстро разобраться с ужином в сноске, чтобы потом не говорить о них много из страха задеть их чувства, подметив какую-нибудь странность или черту, которая может показаться потенциально обидной. Хотя в собрании за Столиком 64 хватало странностей. Например, у всех был сильный и безошибочный нью-йоркский акцент – но все же они божились, что родились и выросли в южной Флориде (впрочем, оказалось, что родители всех взрослых за Столиком 64 родом из Нью-Йорка, а это, если задуматься, исчерпывающее свидетельство жизнестойкости хорошего сильного нью-йоркского акцента). Рядом со мной было пять женщин и двое мужчин, и оба мужчины сохраняли полное молчание, не считая тем гольфа, бизнеса, трансдермальной профилактики укачивания и легальности провоза некоторых вещей через таможню. Разговорным парадом Столика 64 командовали женщины. Одна из причин, почему все эти женщины мне так понравились (кроме Моны), – потому что они очень громко смеялись над моими шутками, даже дурацкими или совсем непонятными; хотя у всех была любопытная манера смеха: сперва они как бы кричали, а потом смеялись – в смысле реально и опознаваемо кричали, так что на одну мучительную секунду невозможно было понять, то ли они готовятся засмеяться, то ли увидели у тебя за плечом в другом конце 5⋆РК что-то отвратительное и достойное крика, и всю неделю это сбивало с толку. Еще, как и многие другие пассажиры люксового круиза 7НК, которых я видел, они как будто были мастерицами баек, историй и анекдотов с продолжительным сетапом, применяли жестикуляцию и мимику для максимального драматического эффекта, знали, когда остановиться, а когда шпарить, как, откладывая реакцию, взглянуть, отвернуться и тут же снова удивленно взглянуть или как подыгрывать друг другу в роли «простака».

Моя любимая сотрапезница – Труди, чей муж остался дома в Тамараке улаживать какой-то внезапный кризис в семейном сотовом бизнесе и отдал свой билет Алисе – их дородной и очень хорошо одетой дочери, учившейся в Университете Майами и по какой-то причине горевшей желанием донести до меня, что у нее Серьезные Отношения с парнем по имени Патрик. Роль Алисы в большинстве наших бесед состояла из замечаний типа «Не любите фенхель? Какое совпадение: мой парень Патрик просто ненавидит фенхель», «Вы из Иллинойса? Какое совпадение: у моего парня Патрика есть тетя, чей первый муж был из Индианы, а это совсем рядом с Иллинойсом», «У вас четыре конечности? Какое совпадение…» и т. д. Такое постоянное подтверждение статуса отношений со стороны Алисы могло выступать защитной тактикой против Труди, которая то и дело доставала из сумочки профессионально ретушированные глянцевые фотографии 4 × 5 [дюймов] своей Алисы и показывала мне их прямо в присутствии Алисы и у которой на лице каждый раз, когда Алиса упоминала о Патрике, начинался какой-то странный лицевой тик или гримаса, когда с одной стороны клык обнажался, а с другой – нет. Труди было пятьдесят шесть, как и моей собственной дорогой маме, и выглядела она, т. е. Труди, как – и это я говорю в самом лучшем смысле, – как Джеки Глисон в женском платье, и отличалась особенно громким предсмеховым криком – настоящей аритмической встряской, – и именно она втянула меня в конгу в среду вечером, подсадила на «Бинго» с лавинным джекпотом и еще оказалась невероятным непризнанным экспертом по люксовым круизам 7НК – этот стал ее шестым за десять лет: ей с подругой Эстер (тонколицей и какой-то измученной прекрасной половиной пары из Майами) было что порассказать о Carnival, Princess, Crystal и Cunard, хотя и слишком чреватое исками за диффамацию, чтобы приводить здесь, например