Эрик - Михаил Ланцов

Утром восьмого ноября общий штурм продолжился. В итоге, которого, к вечеру, была полностью занята вся левобережная часть Рима. Штурм на правобережную часть предприняли только десятого числа, так как на захваченном участке было очень много жителей и команды не справлялись с их уничтожением. Ведь нужно было не просто вывезти и зарезать, а вырыть братские могилы и после казни закопать, так как в противном случае легко можно было вызвать инфекционную эпидемию. Собственно как таковой штурм особых проблем не представлял, ибо в самом Риме было всего несколько сотен гвардейцев папы, которые легко выбивались арбалетами до того, как они вступят в бой. Десятого числа взята практически вся правобережная часть Рима, за исключением укрепленного квартала, что звался городом Леонина и стоял на холме Монс Ватиканус, который пал к обеду 11 числа. Масштаб кровопролития был поразителен – из тридцати восьми тысяч жителей умерло тридцать четыре. Четыре тысячи оставшихся в живых были как раз теми самыми девочками и мальчиками, которых по мере накопления грузили на корабли и отправляли в Боспорское княжество на размещение по интернатам. За пять дней тридцать четыре тысячи трупов – Эрик переплюнул даже легатов Святого престола, которые напрочь вырезали около десяти тысяч жителей в Безье в июле того же года. Отдельно стоит отметить тот факт, что за самовольные грабежи была назначена смертная казнь, а потому, после нескольких инцидентов они прекратились. Это позволило сохранить не только определенный уровень боеспособности армии, но и ее управляемость. Само собой, никто не собирался бросать приз на произвол судьбы, но сбор трофеев шел силами посменно работающих команд, которые в несколько заходов собирали продовольствие и ценное имущество. Поэтому, когда утром пятнадцатого ноября со стороны Неаполя подошло ополчение крестьян, числом в пять тысяч крестьян, его встретили в войска развернутые в боевые порядки и легко разбили, уничтожив большую часть. Более никаких неожиданностей не происходило, так как местные феодалы были слишком слабы, чтобы выступить против князя, а ополчения собрать не удавалось, так как весть о событиях на Апиевой дороге очень быстро разлетелась по округе. Войска же крестоносцев, находившиеся за 900 с лишним километров от Рима на начало высадки десанта двигались очень медленно и могли проходить маршем около 20 км в день. Собственно они и выдвинулись только пятнадцатого ноября, аккуратно с прибытием гонца, известившего их о неприятном событии.

После завершения успешной военной операции в Риме началось самое интересное – из Иннокентия нужно было выбить собственноручно написанное признание в том, что он продал душу Дьяволу. А так как времени было много, ибо теперь ждали армию крестоносцев и потихоньку грабили город, то его стали не спеша ломать, психологически. Дни шли своим чередом и, одновременно с уходом всех ценных предметов из города, уходила его твердость. Иннокентия собственно даже не били, так как важно было сохранить товарный вид, используя только психологические методы воздействия. Ну и конечно такие мелочи как пытки, например каплей воды, что методично капает на темечко. В конце концов, пятого декабря он сломался и начал писать. В манифесте, что был заранее составлен и им от руки переписан да подписан в десяти экземплярах, оказались просто чудовищные вещи. Для начала он признавался, что продал душу Дьяволу в обмен на занятие Святого престола, а дальше он описывал во всех красках массу проделок, сделанных по научению Лукавого. Например, как желая подорвать влияние христианства, он тайными интригами добился изменения цели крестового похода, которые вместо Египта пришел во второй мировой центр христианства – Константинополь. Или как отлучил от церкви Эрика, героя всех христиан, что доблестно сражался с неверными в Святой земле, лишь потому, что тот отказался поклоняться Дьяволу. Или как, увидев расцвет духовной благодати в землях Окситании, решил залить все кровью и объявил Крестовый поход против верующих и стремящихся к благодати людей. Ну и так далее. В общем, внушительный манифест получился, которые по мере копирования его рукой отсылали всем ключевым фигурам христианского мира. В общем, когда двадцать седьмого декабря 1209 года войска Симона де Монфора, числом до девяти тысяч человек подошли к полевым позициям армии Эрика, было уже широко известно о раскаянии Иннокентия. Однако лидер крестоносцев не пожелал с этим мириться и решил дать боя людям, что осквернили священный город своей ересью и варварством. Это была плохая идея, ибо, так как большая часть его армии была практически без доспехов, да еще и сильно измотана длительным маршем, то попытка штурма редутов привела к двум тысячам трупов на их подступах и в проходах. Причем войска не только отступили в беспорядке, но и оказались сильно деморализованы. После неудачного штурма князь предпринял новую попытку договориться, ссылаясь на то, что Бог поддерживает правых. Но Симон буквально взбесился и сам повел на закате того же дня людей на новый штурм, где и был благополучно убит арбалетным болтом. Его смерть и новые, весьма значительные потери вынудили его армию отступить, оставив поле боя за Эриком и не чинив ему препятствий отойти на сорок километров севернее. Тот же, собрав трофеи в виде оружия и доспехов, погрузился на корабли и 31 декабря отбыл в сторону своего княжества. Кризис веры перешел в свою следующую стадию – реакцию общественности. Самым жутким сюрпризом в этой стадии было то, что предстояло найти остаткам армии Симона в Риме – среди руин полностью разрушенного и разграбленного города, в центре Колизея, на длинной и тяжелой цепи, прибитой к высокому дубовому столбу, резвился Иннокентий с полностью разрушенной психикой. Он практически утратил дар речи и вел себя как обычное животное, причем не сильно адекватное, например, он играл, валяясь в собственных испражнениях. Для полноты впечатлений нужно сказать, что на нем были изодранные лохмотья, оставшиеся от ритуального облачения папы римского, пропитанные грязью, мочой и калом. А на самом столбе, в кожаном чехле был прикреплен самый первый текст манифеста.

Глава 13 Новый мир

Ну вот, и закончилась это странное и не самое приятное мероприятие. И теперь, покачиваясь в корабле, что шел в Боспор вместе со всей эскадрой, Эрик имел массу времени, дабы все обдумать и разложить по полочкам. В бытовом смысле произошло самое обычное дело – один правитель привел армию к стенам столицы другого правителя с целью выяснить отношения. Даже завершилось все совершенно традиционно – бойней и грабежом. Хорошая добыча, незначительные потери. В общем, можно только радоваться успеху и удаче, что сопутствовала ему в этом мероприятии. Доход от грабежа составил больше той суммы, на которую ориентировали эмиссары Деметры, имущество, вывезенное из Рима было оценено по самым скромным расценкам не менее чем в десять миллионов боспорских денариев. Стоимость двух тысяч восьмисот трех девочек и тысячи ста десяти мальчиков вышла в девять тысяч пятьсот девятнадцать денариев, что было каплей в море. Поэтому в Боспор Эрик вез помимо детей для интернатов, в которых из них должны были вырастить новых граждан его княжества еще и целый ворох полезного имущества на сумму порядка семи с половиной миллионов боспорских денариев, что в серебряном эквиваленте примерно равнялось 375 тонн серебра. Этот приз стал спасением его трещащей по всем швам экономики, сглаживая сильный скачек от роста потребления продовольствия в ближайшем будущем. Теперь уже гарантировано. Основной улов был в виде серебряных и золотых предметов церковного и бытового имущества, а так же дорогих тканей. Собственно те статуи, что он вывез из Рима, никто даже не стал считать за добычу. Однако они украсят его город и, в будущем, будут стоить очень солидно.