Рождение мага - Ник Перумов

– Никто из легионеров не пойдёт вниз, – угрюмо сказал Император. – Даже Серебряные Латы. Да и как можно их вести, пусть даже под прикрытием чар, если… ты же видела, что делает этот проклятый туман с людьми!

Агата видела. И не раз, когда сопровождала Императора в его нескончаемых поездках вдоль Разлома. Вырывающиеся из чудовищной трещины белые капли, попадая на человека, обращали его в такое страшилище, что диву давалась даже многоопытная Сежес. По первости эти чудища уложили немало народа – прежде чем на вооружение арбалетчиков не поступили отравленные стрелы, сработанные наконец-то отринувшим добровольную схиму Нергом. Обычное оружие убивало тварей, но лишь после того, как их удавалось изрубить на куски. Новый яд валил их с ног – или лап – мгновенно.

– Надо придумать, чтобы они пошли, – непреклонно проговорила Агата. – Иначе… Мы столкнёмся кое с кем похуже этих чудищ.

Она не произнесла вслух «козлоногие», Император понял её и так. Жутковатые друзья-враги, чей прорыв еле-еле остановила Радуга где-то в ином пространстве – но уже у самых границ мира Мельина. Никто так и не понял, откуда они пришли и что им нужно, – но Радуга стояла против них насмерть. Император невольно свёл брови – ясно ведь было, что козлоногие разыграли с ним несложную комбинацию, подбросив ему могущественный артефакт против мощи магов Семицветья, что, собственно говоря, и сделало возможной саму войну, в противном случае восстание было б подавлено ещё в самом Мельине.

– Если козлоногие столь могущественны, как же они не сумели прорвать заслоны магов?

– Радуге помогли, – уверенно сказала Агата. – Собственно говоря, главный-то удар пришёлся как раз и не по магам. Его принял на себя кто-то иной…

– Знать бы кто… – вздохнул Император. Признание в этом он с трудом вырвал в своё время из Сежес. Опираясь на один простой аргумент: если какая-то там перчатка позволила ему, Императору, чуть ли не перебить всё Семицветье – как же тогда Радуга устояла против совокупной мощи врагов, рвавшихся наверх?.. Волшебница долго отнекивалась, но в конце концов призналась. Впрочем, тайна загадочного защитника так и осталась неразгаданной, Как и то, куда исчезли Алмазный и Деревянный Мечи; как и то, куда пропал императорский советник Фесс.

Императору было не до загадок. Наступила весна, время, когда с юга приходят пираты, когда, ошалев от бескормицы, с севера начинает напирать нелюдь, когда эльфы, совершив свой праздник Возлияния Соков непременно должны отметить начало плодородного сезона свежей хумансовой кровью: когда удальцы восточных земель, не забывших зимнее поражение, могут попытаться вновь – и хорошо ещё, если они не сговорятся с пиратами…

И хорошо, если у Дану не найдётся второй Видящей. Крошечная кучка Дану, выйдя из Бросовых земель, обосновалась в остатках Друнгского леса, что вызвало ропот в Хвалине, Остраге и Ежелине. Прямой, как стрела, тракт пришлось переносить – теперь он огибал древнее владение Дану с юга. Император не ошибся в предвидении – жалобы от городских голов повалили кучей.

Дану крадут детей… Дану отравили пастбище… Дану стреляли из луков по стаду коров… Дану обобрали купца… Пришлось выслать две полные когорты. На какое-то время порядок восстановился, но Император не сомневался – скоро этому придёт конец. Кровавая память о походе двух сотен Дану через Империю сотрётся не скоро.

Император вздохнул.

– Поедем, Тайде. Хочу взглянуть, как подвигается работа в катакомбах.

Разверстые зевы катакомб глотали, казалось, без всякого для себя ущерба десятки и десятки возов с битым камнем. Неведомые лабиринты ходов, проложенных в забытые времена забытыми племенами, дразнили строителей – уровень щебня рос, как и положено, а потом внизу словно открывалась какая-то крышка – и вся лавина камня низвергалась во тьму. Волшебники Радуги, приставленные к мастерам-гномам, только разводили руками. В их взглядах Император читал неприкрытое злорадство; впрочем, он не тешил себя иллюзиями, что его война с Семицветьем так быстро забудется чародеями. Они начнут плести заговоры. Наверняка последуют и покушения. Левая рука Императора была затянута в чёрную кожу обычной перчатки, но белая, магическая латная, тоже была рядом. Никогда нельзя оставаться рядом с магами без зашиты. Хотя у Тайде такое невероятное чутье на волшбу…

Император сделал знак приблизиться старшему работавших возле провала гномов. Низкорослый крепыш с перепачканной каменной пылью бородой подошёл неспешно, соблюдая достоинство, поклонился едва-едва, с вызовом заложив руки за пояс. Несмотря ни на что, гномы не были трусами.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Император.

– Ваши люди Баламутом кличут, – дерзко ответил гном, «забыв» присовокупить что-нибудь вроде «повелителя» или «моего господина». За спиной Императора послышалось раздражённое шипение охраны – людей, разумеется. Вольные безмолвствовали, хотя, естественно, от гнома в тот же миг не осталось бы и мокрого места, отдай Император соответствующий приказ.

– Как продвигается забивка, Баламут? – невозмутимо поинтересовался Император.

– С разрешения Вашего императорского величества, дерьмово она продвигается, забивка-то, – ёрнически ответил гном. – Валим, значить, камень туда, валим – а толку чуть.

– А почему раствор не кладёте, как я велел? Или вам приказа не читали?

– Приказ-то нам читали, – ухмыльнулся Баламут, сверкнув зелёными разбойничьими глазами. – Да только глупый это приказ, вот что я вам скажу. Без ума составленный. Потому что ежели камень проваливается, значит, там, под землёй, ещё пустоты есть. А если пустоты – значит, там кто-то и завестись может или ещё как пролезть. А у тварей подземных такие зубы, что никакая щебёнка их не остановит. Не-ет, Ваше императорское величество, сыпать тут и сыпать. Докель не заполнится. – вновь ухмыльнулся гном.

– Ну, хорошо, – ровным голосом сказал Император, – А как обращение? Кормят нормально? Жалоб нет? Может, кормовые срезают или мяса в котёл недокладывают?

– Кормят то как раз на убой, пожаловаться не на что, – ответил гном. – А вот только скажи, Император, когда нас по домам распустишь? Сам скажи, не через бирючей своих передавай! Когда? Когда город восстановим? Весь до последнего гвоздя? Так ведь не нами порушен, да и столько тут работы, что и за пять лет не управишься!..

– Баламут, – сказал Император, глядя прямо в зелёные глаза гнома. – Скажи мне, могу я тебя обмануть? Правду скажи.

Гном набычился, засопел, раздувая широкие мясистые ноздри.

– А что? – наконец ответил он чуть сдавленным голосом. – Ты и соврёшь – недорого возьмёшь. Вы, хумансы, все такие. Веры вам нет. Эх, кабы не…