Фаза боя - Владимир Добряков

—Ничего интересного, — реагирую я. — Какой-то замкнутый крут. Похоже, мы попали в ловушку, которую нам устроили «прорабы».

—И как из неё выбраться? — интересуется Пётр.

—А Время его знает, как, — с раздражением отвечаю я. — Мы сейчас играем по чужим правилам. И нам сейчас не остаётся ничего иного, как продолжать играть по этим правилам. Пока мы не постигнем их правила, мы не сможем раздать себе так, чтобы у нас оказался на руках неловленный мизер или по крайней мере четыре туза на руках.

—И долго ты будешь постигать эти правила? — вновь спрашивает Пётр.

—Пока не постигнем. У тебя есть другие предложения? Нет? Тогда пошли. Толя, куда нам идти?

—Туда, — Анатолий показывает направление. — Кстати, до перехода полтора километра. Первый раз было три, во второй — чуть меньше.

На этот раз нам удаётся пройти примерно полкилометра. Синий асфальт под ногами меняется на красный. Снова всё начинает светиться, качаться, слышится хохот, и мы оказываемся внутри большого бревенчатого строения.

Строение совершенно пустое, если не считать тюков соломы, разложенных вдоль стен. В дальнем от нас конце видны большие закрытые двери, почти ворота.

—Переход в пятистах метрах, — докладывает Анатолий.

Ворота заперты. Попытка вскрыть запор лазером не приносит успеха. Лазер не работает. Опять этот проклятый принцип адекватности! Хорошо еще, что у нас есть мечи. Выламываем запор и выходим на волю.

Первое, что бросается в глаза, — хворост и солома, которыми обложены стены строения. Это сразу наводит на неприятные мысли. Хорошо, что мы оказались здесь до того, как это топливо подожгут, а не после. Вовремя мы выбрались!

С той стороны, куда нам надо уходить, доносится многоголосый гомон и стук копыт. Из леса на дорогу выезжают два всадника в красных балахонах с глубокими капюшонами, совершенно скрывающими лица. В правой руке всадники держат копьё, в левой — горящий факел.

За всадниками из леса выходит толпа людей. Все босые, с непокрытыми головами. Идут, спотыкаясь, мужчины, старики, женщины и дети. По обе стороны колонны едут всадники в красном, с копьями и факелами. Копьями всадники тычут в толпу, подгоняя людей.

Мы успеваем скрыться в кустарнике. Всадники подъезжают к строению, разглядывают повреждённые ворота и о чём-то переговариваются. Между тем толпу подгоняют к воротам и загоняют в строение. Всего мы насчитываем там более трёхсот человек. Спешившиеся всадники подтаскивают два бревна из большого штабеля, громоздящегося поодаль. Этими брёвнами подпирают ворота снаружи.

Всадники оцепляют строение, поднимают факелы и громко запевают какой-то гимн. С последними словами они разом бросают горящие факелы на хворост и солому. Ярко вспыхивает пламя. А всадники запевают другой гимн. Но в этот раз их пение перекрывается истошными криками и ужасными воплями, доносящимися из горящего строения.

Ясно. Еще одна иллюстрация к речи отца Ричарда о природе Дьявола. Что бы мы делали, если бы попали в эту Фазу именно сейчас? Надо уходить.

Мы не рискуем выходить на дорогу и идём вдоль неё по лесу. Предосторожность оказывается не излишней. По дороге рысью проезжают шесть красных всадников. Мы бессильно сжимаем бесполезные здесь автоматы. Пешими против всадников и с мечами против копий не больно-то повоюешь.

Возле перехода устраиваем краткое совещание: уходить или оставаться. Решаем уходить. Нового мы здесь вряд ли что узнаем. Тем более, что принцип адекватности как-то не располагает нас оставаться здесь.

Выходим мы в тот же туман, на коричневый асфальт.

—Пошел четвёртый круг, — сплюнув, говорит Пётр. — Ну, Андрей, постигаешь правила?

—Пока нет, — только и могу ответить я. — Толя, до перехода далеко?

—Около тысячи метров.

И снова колебания, сияние и хохот.

Мы стоим на дороге, примерно в километре от деревянной крепости, расположенной на берегу небольшой речки. Справа темнеет лес, а вокруг нас возделанные поля и пастбища. Но ни на дороге, ни в полях не видно ни души. На стенах крепости и на башнях видны люди. Прежде чем принимать какое-то решение, проверяем оружие. Оно не действует. Снова принцип адекватности, в Схлопку его! Значит, и отсюда надо уходить. И чем быстрее, тем лучше. Анатолий определяет, что переход здесь недалеко. Надо только обойти крепость.

Чтобы не привлекать к себе внимания, обходим крепость подальше, со стороны леса. Из крепости доносятся возбуждённые крики. Нас заметили? Нет. С южной стороны на горизонте появилось блестящее пятно. Оно быстро растёт, приближается и распадается на фрагменты. Теперь видно, что это летит стая больших птиц. Но что так испугало защитников крепости? Опускаю щиток шлема. Да, здесь и я бы испугался. Ничего себе птички! Мне живо вспоминаются птеродактили, которых Фрида напустила на туртанов. Только это даже не птеродактили. Это… Время побери! Это же настоящие драконы!

Длинные тела, покрытые блестящей на солнце чешуёй. Широченные крылья, большие когтистые лапы. Огромная угловатая голова с устрашающей пастью. И еще что-то. Даю максимальное приближение. Время моё!

На спине у каждого дракона сидит женщина. Они все с длинными рыжими волосами и в белых одеждах: белые туники, белые чулки и развевающийся сзади длинный белый плащ. Лица их можно было бы назвать красивыми, если бы они не были искажены яростью и жаждой убийства.

Эскадра драконов быстро приближается к крепости. Оттуда им навстречу летят стрелы, но на драконов и их наездниц они не производят никакого впечатления. Они выстраиваются в круг и по очереди заходят на крепость. Спикировав, дракон изрыгает факел огня. Всё равно что из огнемёта. Плюнув пламенем, дракон тяжело набирает высоту, а за ним на цель заходит другой. Из крепости летят стрелы и копья. Брюхо «отбомбившегося» дракона густо утыкано ими, но это не причиняет ему беспокойства. Он занимает своё место в круге.

В крепости полыхают пожары. Кажется, горит всё, что только может гореть, а драконы всё пикируют и пикируют. Из открывшихся ворот крепости выбегают спасающиеся от огня люди. Другие просто прыгают со стен и бегут, куда глаза глядят. Драконы снижаются и начинают гоняться за беглецами. Они жгут их пламенем, рвут страшными когтями. А яростные фурии в белых одеждах кидают в них стрелы, которые взрываются сотнями ярко-фиолетовых молний и поражают убегающих.

Всю эту сцену мы наблюдаем, плотно прижавшись к земле. Не дай Время, эти ведьмы заметят нас. С мечами мы против них долго не продержимся. Но вот крепость сгорела, люди перебиты. Эскадра драконов делает круг над пепелищем и улетает на юг.

Можно идти к переходу. Но мы рано почувствовали себя в безопасности. Не успевает Анатолий объявить: «Минутная готовность!», как из-за леса, на опушке которого мы прятались, вылетает еще один дракон. Рыжая фурия на его спине торжествующе кричит и гонит дракона прямо на нас. Откуда-то она достаёт длинную белую стрелу и, подняв её над головой, намеревается метнуть в нас.

Я готов локти грызть от бессилия. Если бы не этот проклятый принцип адекватности! Глаза дракона наливаются кровью, он разевает огнедышащую пасть, но вместо факела пламени в ней что-то взрывается, и обезглавленная туша грузно шлепается на землю. Его крылья судорожно бьют по земле, изгибаются и сбрасывают со спины наполовину оглушенную фурию. Она падает на спину и затихает.

—Что это там взорвалось? — недоумевает Лена. — Сработал самоликвидатор?

—Нет, — отвечает Пётр, уже подошедший к неподвижной фигуре. — Это я его, гранатой.

—Как это у тебя получилось? — изумляюсь я.

—А меня зло взяло. Думаю, почему у этих гадин стрелы взрываются, а граната не может? Подумал, что она хоть от жара должна сработать. Побежал ему навстречу. Как он свою пасть раззявил, тут я его гранатой и накормил.

—Во! — восхищается Лена. — Сразу видно кадрового вояку. Не растерялся.