Огненный шторм - Янковский Дмитрий Валентинович

– И водка, – подтвердил я. – Только сразу предупреждаю: оружие сдать, охране морду не бить!

Ребята засмеялись. Улыбнулся даже Авдеев.

– Так точно! – Сойкин стал по стойке «смирно».

– Ладно, иди, юморист. Кстати, спроси ребят, может, кто и захочет остаться. Потом сообщишь мне.

– Командир, если выпивон будет и на этом приеме, то я тоже останусь. На Президента погляжу.

– Хорошо. И учти, Сойкин никаких дебошей на приеме, там будет лично Президент и командование вооруженных сил. Если выкинешь что-то неподобающее, – я провел большим пальцем по горлу.

– Да ладно, командир, я же не совсем дурак!

– Вот и отлично. Можете идти.

Дверь за бойцами закрылась. Я хотел вернуться к прерванному разговору с Ольгой, но вдруг заметил неподвижно стоящего посреди комнаты Авдеева.

– Ты можешь идти, – спокойно сказал я, пытаясь подавить смешок.

– Да я уже ухожу, – Авдеев почти не подал вида, что побаивается моих головорезов.

Когда лейтенант вышел, я посмотрел на Ольгу. Судя по всему, все это время она наблюдала за мной. Что же тебе нужно, Ольга? Зачем ты все это делаешь? Я – патриот, но ты… Я клялся жить и умереть во славу Федерации и сделаю это, когда понадобится. Но ты не горишь желанием погибнуть в бою. Ради чего же тогда сражаешься за нас? Только потому, что родилась на Земле и ты – человек? Но фобосианцы – тоже биологически люди. Принять их убеждения тебе ничего бы не стоило. Или притвориться, что приняла. Ведь в Халифате тебя бы встретили с распростертыми объятиями. Ясно, что ты сражаешься за Федерацию не из патриотизма. А во имя чего? Деньги? Ответ отрицательный, у тебя нет страсти к деньгам. Ты, конечно, любишь вкусную еду и красивую одежду, дорогие машины и изысканные украшения. Но твоя цель – не это. Ты ведь могла бы перебраться в какое-нибудь пиратское государство и жить там в большей роскоши. Не деньги тебя держат. А что?

Я догадывался, что. Маниакальное желание быть лидером и жажда славы. Ольга не может находиться на подчиненных ролях. Не может она быть и сама по себе. Ей необходимо командовать кем-то. Я замечал, какой огонек зажигается в ее глазах, когда ей доводится быть главной в каком-то деле. Она не видит ничего, кроме цели и своей славы после цели. Поэтому наши отношения и находились в состоянии, которое я называл «добрая вражда». Пока она дралась за Федерацию или за что-то другое, не вредящее нашим интересам, ей прощались все ее пороки. Но если бы Ольга встала на нашем пути, я бы ее устранил. Физически. Как устранял тысячи обычных противников. Без жалости и несмотря на все остальное.

Именно поэтому она в определенном смысле боялась меня. Моей непреклонности. И я боялся ее. Я знал, что Ольга будет драться за себя жестоко и так же беспощадно. Она будет драться за свою мечту. А мечтала она об одном – стать абсолютным лидером Федерации. Не Президентом, а именно лидером. А я боялся этого. Не то, чтобы Ольга стала бы плохим правителем. Она была гением в таких делах, но я знал, что ее власть приведет к авторитаризму или хуже – к тоталитаризму. А этого лично я позволить не мог. Поэтому понимал, что допускать Ольгу к власти нельзя, пусть даже мне это будет стоить жизни. Скорее всего, будет стоить. Из всех возможных вариантов своей гибели я рассматривал этот как основной. Против Ольги в последней битве, в которой мы оба погибнем. Я – во славу Федерации, а она – за свою мечту.

– Игорь, Игорь, – задумчиво произнесла Ольга. – Почему ты не был тогда с нами? Со мной.

– Когда «тогда»? – я приоткрыл глаза.

– Не притворяйся. В нашей жизни был только один случай, когда мы находились по разные стороны.

– Ах, тогда, – протянул я и облокотился на переборку каюты.

Я закрыл глаза. Да, мы были врагами лишь один раз. Лет двести назад. Броффы ударили исподтишка и убили тогдашнего Президента. Это должно было стать началом огромной военной экспансии. Встал вопрос – быть или не быть Федерации. Но спецназ провел блестящую операцию: были уничтожены броффианские командующие и выкрадены планы их нападения. Броффы были вынуждены пойти на попятную и подписать мирное соглашение. Спецназ, как всегда, выиграл войну еще до ее начала. Но встал вопрос: кто будет следующим Президентом? В Федерации возникло мощное сепаратистское движение за абсолютную монархию. Бред, конечно, но после того, как Федерация отказалась нанести ответный удар по броффам, многие засомневались в эффективности федерального устройства как такового. В этом движении было множество партий, в одной из которых состояла Ольга. Скорее, даже возглавляла ее. Она, несомненно, хотела добиться осуществеления своей мечты. Но я встал у нее на пути. Сначала несколько партий подняли вооруженное восстание и почти сломили сопротивление московского гарнизона. Но гвардейцы маршала Трапезникова, один из полков которых возглавлял лично я, выдержали удар. Установилось равновесие. На переброску Федеральной армии нужно было сорок минут. Но за эти сорок минут решалась судьба Федерации. У восставших оставались силы, сосредоточенные в руках Ольги. Выбор был за ней. Поддержать восставших и, сломив сопротивление федералов, узурпировать власть или выйти из игры. Она, естественно, склонялась в сторону первого. Маршал Трапезников поручил мне, а тогда я еще был генерал-лейтенантом, используя личные отношения с Ольгой, предотвратить вступление ее сил в войну. Была собрана группа. Мы проникли в штаб Ольги за несколько минут до приказа на атаку. В конце концов, сложилась такая ситуация, что мы с Ольгой стояли, наставив друг на друга оружие. Я мог выстрелить и убить ее, не позволив отдать приказ. Сам бы я тоже погиб. Она могла приказать своим бойцам идти в бой и, получив пулю, застрелить меня. Ольга предпочла остаться в живых. И распрощаться со своей мечтой. Но, как я предполагаю, на время. Был, правда, еще и третий вариант. Она предложила мне сражаться на ее стороне. Ее гениальность в экономике и политике и мои знания в военном деле и авторитет в войсках… Согласись я тогда, и Федерация уже лежала бы у наших ног. Как и вся Галактика, если не Вселенная.

– Мы бы покорили всех, – сказала Ольга, как будто прочитав мои мысли.

– Верно. Если бы захотели, – я взглянул на нее в упор.

Она улыбнулась. Мне было понятно, что если сейчас сказать ей, что я согласен, то она поверит. Если бы мы действительно были вместе, то для нас не было бы преград. Даже в условиях внешней угрозы, мы бы уничтожили всех врагов – внешних и внутренних. Ведь кто они – эти враги? Внешние – понятно, я не сомневался в победе над броффами и их прихвостнями. А внутренние… Их уничтожить можно совсем без труда. Ольгу поддержат почти все политические партии, 80–90 процентов населения. Меня – все высшее командование армии, не говоря уже о рядовых солдатах. Ведь, скажи я сейчас Сойкину или Кирьяковой перерезать горло Авдееву, они бы сделали это не задумываясь. И это они, знакомые со мной лично. А рядовые, для которых маршал Шолохов, командовавший множеством сражений, лично участвовавший в сотнях боев, – легенда, за которую умрут без всяких колебаний.

Но я не хотел. Хотя было очень соблазнительно покорить всех и вся, просто сделать что-то по-своему. Но не для меня. И тут мне вспомнилась Соколова. Она ведь тоже совсем недавно предлагала мне нечто подобное.

– Ладно, я тебя оставлю, – я встал и отодвинул панель противоположной стены. За ней был небольшой санузел.

Я шагнул туда, задвинул панель и, скинув одежду, шагнул под душ. Колючие струи воды смывали грязь и кровь. Было тепло и спокойно. Не хотелось никуда уходить.

Вдруг я почувствовал легкие покалывания в тех частях тела, куда были введены имплантаты «бессмертных». Это означало, что мои способности восстанавливаются. Я послал мысленный сигнал к температурным регуляторам и направил образовавшееся поле на воду, льющуюся из душа. За мгновение часть воды превратилась в лед, который с оглушительным грохотом разбился о пол душевой кабинки, обдав мои ноги осколками.

– Ты в порядке? – подала голос Ольга, видимо, услышав удар.