Королева демонов - Дэвид Дрейк

— Мастер Роми, я — Илна ос-Кенсет.

Вода оставалась прозрачной, как алмаз. Она отливала тем же сиянием, что и стены пещеры. На ее поверхности образовывались пузыри, которые булькали и лопались, достигая дна.

— Барон Робилард, ныне правящий островом, послал меня за вами, пригласить на ужин, что состоится нынче вечером во дворце. Он утверждает, будто вы — его предок.

В зале зазвучал смех. Илна подняла голову. Источник звука оставался невидимым для нее. Глубокий бас произнес:

— Ты боишься, Илна ос-Кенсет?

Илна поднялась на ноги.

— Я боюсь самой себя, мастер, — ответила она. Мускулы ее расслабились, дрожь исчезла. — Боюсь зла, которое может вырваться на свободу, когда я в гневе.

— Тебе больше нечего бояться, женщина? — спросил снова бесплотный голос. Он гремел, будто гром.

В воздухе вокруг Илны начали образовываться некие фигуры. Некоторые были просто ужасны, кошмарнее не придумаешь. Свет озарял мертвые тела, а также тела, которые никогда и не жили.

— Больше ничего, мастер Роми, — отвечала Илна. — Мое собственное зло куда ужасней.

Вода в бассейне задрожала, словно ее распирал радостный смех.

— Ступай обратно во дворец, госпожа Илна, — распорядился он. — Скажи человеку, который называет себя моим наследником, что Старший Роми, у которого нет наследников во плоти, посетит сегодня вечером его банкет. Вот позабавимся!

Илна вновь поклонилась.

— Я передам ему это, мастер, — сообщила она.

Потом повернулась и снова начала подниматься по тропе, ведущей в пещеру. Голос добавил:

— Скажи барону Робиларду, что я приду, когда выглянет луна. Надеюсь, он будет готов встретить меня.

Илна затрусила наверх. Возвращение оказалось куда более легким. Раскатистый смех сопровождал ее всю дорогу до выхода. Она тоже улыбалась.

Окно в стене справа от Шарины показывало белую комнату и игровую доску, и ничего более. За другими пятью окнами теперь раскинулся океан. Рассвет окрасил облака розовым. Как будто в море не вода, а кровь.

И на всех пяти экранах — корабли, множество кораблей. Все суда под веслами, с мачтами, с флагами, несущими изображение Орла — эмблему Орнифола. Но Орел перечеркнут алым.

Если вначале, когда Шарина увидела плоты с Волосатыми, они показались ей сворой беспорядочно снующих туда-сюда дикарей, то теперь, под властными взглядами и жестами фантазмов, лохматые создания выстроились в фаланги, крепко сжав в руках дубины и насупив низкие лбы.

На палубах кораблей стояли лучники с оружием наготове. Правда, толку от них было маловато. Лучники реагировали на каждое движение, выпуская стрелы куда попало и даже ранили своих соплеменников.

Некоторые лучники целились в фантазмов, которых видели перед собой. Стрелы проходили сквозь призрачные тела, как сквозь воздух, но глаза чудовищ загорались ярче.

Флагманский корабль представлял собой массивный пятимачтовик, возвышающийся над остальными судами и плотами. Сигнальщики на нем посылали ракеты, сопровождаемые пурпурным дымом, который видели все остальные. То тут, то там языки огня вспыхивали и начинали лизать сырую древесину. Плоты тонули, быстро уходили под воду.

Новая вспышка красного огня, и суда начали подтягиваться к флагману. И тут перед ними открылись бесчисленные плоты, доселе укрытые листвой и ветками деревьев. Корабли приближались к плотам один за другим. Они пытались пробиться сквозь барьер из древесины, но не тут-то было: плоты образовали настоящий остров.

Корабли натыкались на ветви, словно попадая в сети. Другие застревали среди стволов шириной в рост человека. Море вспенивалось под яростными ударами весел.

Бледные офицеры нервно выкрикивали команды матросам. Лучники и воины с мечами сбились в кучу, за ними стояли матросы, вооруженные топорами и дубинами.

Матросы пытались растолкать мешанину из бревен. Шарине была очевидна бессмысленность такой затеи. Выстроившиеся вокруг фантазмы указывали перстами на корабли. Волосатые повиновались, они начали бросаться на моряков.

Лучники едва успевали выпустить одну-две стрелы, пока не падали под ударом топора или камня, зажатого в волосатой руке. Копьеносцы осадили назад, наблюдая, как жертвы ударов пытаются перед смертью разорвать горло убийцам.

Моряки пробовали убежать, карабкались на мачты. Волосатые же отрывали их руки от мачт, сбрасывая вниз, в мешанину из древесины и тел. То и дело раздавались крики и стоны гибнущих. Порой они еще продолжали жить, когда страшные твари разрывали их тела и пожирали почки и другие «деликатесы».

Катапульты стреляли по живой массе, но от них было не больше толку, нежели от дождя или града.

Несколько уцелевших трирем спешно поворачивали назад, но как же их было мало! Еще несколько кораблей сумели обойти плоты, не приближаясь к ним.

Вокруг царили хаос и паника. У гребцов, кроме ножей, и оружия-то не было, а что сделаешь с ножом против здоровенной дубины или камня, если противник, к тому же, сильнее и мощнее? В ход шли также и острые клыки. Все вокруг заливали потоки крови.

Наблюдая за картиной, Шарина не испытывала ничего, кроме, разве что, небольшого любопытства. Ничто ее сейчас не волновало.

Выжившие после битвы Волосатые перелезали через борта кораблей и занимали места гребцов на скамьях. Под предводительством фантазмов они захватывали остальные корабли.

Огромная толпа Волосатых обоего пола всех возрастов наводнили корабли. Команда на каждом из кораблей пыталась сопротивляться, но фантазмы жестом показывали: убить. Весла уже замелькали.

Захваченные триремы — количеством около сорока — всего флот насчитывал их пятьдесят — дали задний ход, затем развернулись. Плоты, на которых приплыли примерно десять тысяч дикарей, двигались рядом.

Флагманский корабль и две соседние триремы все еще оставались у людей — они на максимальной скорости удирали от преследователей. Они двигались к северо-западу, к островам вдали.

Шарина наблюдала за всем этим, как смотрела бы на капли дождя, падающие на соседское крыльцо, когда знаешь, что может разразиться гроза и залить твой дом, но тебя это отчего-то не беспокоит!

— Беда со всеми воюющими магами заключается лишь в одном, — подытожил король Карус, — Их не волнует, что они могут погибнуть.

Он повернул голову и улыбнулся призрачному образу Гаррика и добавил:

— Конечно же, в большинстве случаев, они мертвы с самого начала.

Юноша понимал: сейчас они с царственным предком близки, как человек и его тень, и чем бы он был без хладнокровной смелости Каруса?

На залитом лунном свете поле внизу армия Каруса сражалась с отрядом мертвецов.