Дети леса, дети звезд - Мерри Джинн

Серазан вяло отругнулся, что не должен был он так свалиться еще в ближайшие недели три, за сфинкса и хвост его уцепился, как за защиту от строгих врачей, и уверенно заявил обоим, что это уже должно быть все, и утром будет все в порядке.

Но утром остался замученным настолько же, насколько засыпал накануне, к середине дня снова начал вырубаться с болью и головокружением, и плывущим сознанием, и невозможностью подняться с кровати — растерянный и сам уже перепуганный, промучался до ночи, а потом болезнь начала отступать, как уходящей в отлив волной.

Впрочем, на следующий день, хоть сам Тесс и ощущал уже совершенно уверенно, что вот теперь — действительно здоров, его, конечно же, просто не отпустили так сходу. Пришлось поваляться, Грина сперва расспросить, что делалось полезного в его отсутствие, узнать, что лично Рональд Грин был тут, и это пополезнее всяких там архивов, решительно выгнать того работать и одиноко поскучать, пока к вечеру, устав от ворчания и фырчания, врач упрямого пациента все-таки отпустил.

Грин ожидаемо отказался отходить от Тесса в лазарете, и даже если мастер его выпроваживал, все равно не работал, а медитировал на куполе. Зато Ренн и Дийс получили немного форы, посовещались и решили, что пусть лучше зверь ищет в архивах свои сказки, раз ему так нравится, а они просто снимут комментарии. Для отчетности.

И, едва только Грин с Тессом вернулись с больничного, Дийс безнадежно подсунул очередную легенду с волшебством мальчишке на прочтение, и очень удивился, когда тот довольно толково объяснил, с чем там герои столкнулись на самом деле. Тердори порадовался, и тем же вечером они с Ренном подобрали в архивах Дорра серию легенд о горных дэвах, которые наутро предложили Грину. Тот с видимым удовольствием прочитал сказки и предложил поискать таких же еще. В результате оказалось, что в получасе полета от базы жили существа разумные, которых называли «тролли», «дэвы», «горные духи» и «каменные люди», хотя это был один и тот же народ с одними и теми же обычаями.

Дийс торжественно запротоколировал результаты и нанес на карту ареал обитания.

Это был прорыв.

Так нашлась оптимальная методика работы со сфинксом: ученые готовили для каждой встречи серию «сырых» легенд, затем просили Грина их прочитать и откомментировать.

На социокарте к горгульям и кентаврам присоединились подгорные народы, какие-то оборотни, бесконечное множество лесных духов и способов их успокоить, медведи, дикая охота, степные каменоломни, кикиморы, тролли, саламандры-огневки, болотники и водяные, которые, тем не менее, отличались от речного народа.

Спрашивал Ренн, мягко, но настырно, по каждой расе отдельно, Тесс «переводил», Дийс тут же кодировал аудиофайлы. Если Рон чего-то не знал, брали следующую легенду, раскручивали незнакомый прежде мир дальше и дальше. Мир Дракона постепенно открывался мабрийцам, со сложнейшей социосферой, запутанный и необговоренный, с неясными пока протоколами общения. И уже было понятно, что встраивать первую колонию действительно придется точечно, а Грин все вспоминал долину, показанную Драконом, и про себя недоумевал, почему мабрийцы так тщательно прорабатывают общие сведения, вместо того, чтобы искать совершенно определенное и конкретное место.

А потом на вопрос Дийса Грин рассказал об обычаях на каждой точке года, и Серазан поделился подзабытой за событиями еще аж Безлунной новостью, что все эти посыпания пеплом, молоко, огонь и прочее могут иметь смысл для обозначения границ человеческих территорий. Тогда возник очередной вопрос о том, какую роль в улаживании межрасовых конфликтов играют маги. По магам в базе уже было накоплено немало информации, решили до-сверить, до-спросить, до-уточнить — и на первом же выводе услышали от сфинкса вежливое:

— Примерно так, но немного по-другому…

Пришлось уточнять — как?

Оказалось, что нет, не обязательно, что если маг не обучался в гильдии, то он слабее или менее талантлив. И нет, там не совсем по конкурсу, а как это — конкурс? Нет, не так… Кто раньше пришел, тому и быть магом. А если маг при деревне, так еще неизвестно, что лучше — из гильдии, да городской с рождения, или тутошний же, лесной-луговой полукровка…

Следом и прозвучал вопрос: а, собственно, в чем разница и почему?

Оказалось, деревенских магов от городских отличало многое, прежде всего специализация и образ жизни. Городские помогали с качеством производства — тут мабрийцам пришлось вспомнить, что города на планете — скорее большие мастерские, чем административно-бюрократические центры — а деревенские полжизни проводили, охраняя людей от нелюдей и работая скорее посредниками между непохожими народами.

Городские маги знали тонкости производства, и могли, к примеру, водород трансформировать в гелий, чтобы подняться над землей при помощи дирижабля или воздушного велосипеда. Деревенский такого не мог, зато он мог взлететь, завладев разумом и волей птицы, или вообще превратиться в нее. В способности творить чудеса оказалось столько разнообразия, что магам явно не хватало гильдийской системы, они образовали свою, которая связала воедино все человеческие поселения.

Этот длинный и пространный ответ не очень удовлетворил доктора Ренна, который внимательно дослушал и все-таки переспросил:

— Скажите, Рон, а все-таки, маги-полукровки чем-то отличаются от просто магов-людей или нет? Или можно сказать, что порода магов, простите меня, молодой человек, была выведена отдельно?

Грин аж встопорщился от таких формулировок.

— Я не сказал бы, что магов можно назвать просто людьми, — ответил он раздумчиво. — Скорее, так: при обучении бывали случаи, что маг становился не-человеком. Вот, я тому подтверждение. Говорят, что в городах с магами происходят не менее загадочные превращения… Они умеют чувствовать землю, камни и металл.

— На генетическом уровне не-человеком? — уточнил Дийс, а Тесс перевел:

— Потомство такого мага тоже не будет относиться к человеческой расе?

— Это зависит от пути, который себе изберет этот маг, — ответил Грин серьезно, потому что вопрос оказался для него чересчур личным. — Вот, — добавил он, подумав, — если я найду себе женщину из рода сфинксов, возможно, потомство мое останется среди сфинксов, но если мне удастся сбросить, хотя бы на время, перья и шкуру, то может так случиться что мои потомки останутся жить среди людей. Некоторые говорят, что вот так, от неумеренного колдовства, и возник род кентавров.

Ученые всерьез напряглись. Серазан, надо сказать, тоже.

Потом Дийс уточнил аккуратно:

— Это именно оттого, что вы маг? А если бы, гипотетически, был по какой-либо причине превращен в нечеловека простой житель, не занимающийся магией сам — он тоже смог бы заиметь детей от женщины-нечеловека?