Как Виктор Суворов сочинял историю - Владимир Грызун

375

Григорьев С. О военно-технических аспектах книг В. Суворова. С. 17.

376

В.В. Емельяненко, летчик-штурмовик, воевавший помимо других самолетов и на Су-2, на вопрос о том, как он оценивает этот самолет ответил: «Плохо, летающая цистерна. Он горел как спичка […] На нем и воевать-то было нельзя фактически. Они и погорели быстро. В крыльях баки! У „илов“ в крыльях не было. Стоял сзади высокий бак, за спиной летчика — 700 литров, и 300 литров бак — под ногами. С боков все закрыто броней».

377

А чем она-то от них отличается? Те же войска, в ту же страну с той же целью — похозяйничать. Но, благодаря использованию двойного стандарта: одни — колонизаторы, другие — освободители, у читателя создается ощущение, что теперь в «освобождаемой» стране наконец-то начнется счастливая жизнь.

378

И, не дай бог, местное правительство не уважит эти надежды: войска-то в стране имеются только японские!

379

Картина замечательная, не так ли? Знаете, как это все называется? Полуколония! Японцы этим убивают сразу двух зайцев: беззастенчиво выкачивают все ресурсы из страны по произвольно назначаемым ценам, и получают новый рынок сбыта своих, возможно, далеко не самых лучших и необходимых товаров, на котором они, являясь монополистами, опять же сами назначают цены. Бояться нечего — конкуренты Японии в оккупированную японцами страну не сунутся. А сунутся — целыми не уйдут. Зато какие красивые слова!

380

Это «вопли». Так я называю эмоциональные, малообоснованные и не относящиеся непосредственно к делу высказывания. Слова «голод» и «эпидемии» — ходульный стереотип. Эпидемии в странах с широтой Индокитая действительно нередки, но на деле вовсе не так часты и далеко не так масштабны, как рисует это зарвавшееся воображение читателя, в основе которого лежат только общие стереотипы. Вот у нас, к примеру, каждый год — эпидемия гриппа. Что, катастрофа? А то, что при японцах голода не будет — большой вопрос. К тому же колонизаторы делали примерно то же самое, хоть со скрипом, но зато без войны.

381

Опять вопли. Слова «развитое» и «цивилизованное» имеют исключительно расплывчатое значение и не обозначают ничего особо конкретного. Их «цивилизованная развитость» может заключаться в наличии собственной мощной промышленности и независимого демократического правительства, действующего в интересах своего народа (при отсутствии воинствующего национализма), так и в полном экономическом подчинении страны, из которой бесстыдно качают все возможные ресурсы, а цивилизация видна только в двух центральных городах, населенных исключительно иностранцами и их прислугой. Смотри на Южный Вьетнам и докастровскую Кубу. Правительство тоже демократическое — его единогласно выбрали сами жители: треть куплена за похлебку или выпивку, треть — за деньги, треть притащила на выборы военизированная полиция. Но бюллетни-то они сами кидали, поэтому демократия.

382

Показывая свою глупость, поскольку ничего хорошего этот век ему не принесет. Это — одна из привычных суворовскому читателю эмоциональных фраз, ничего не значащих на деле и не имеющих ничего общего с исторической наукой.

383

Вероятно, посредством Японии. Автор сознательно умалчивает о том, что колониальный гнет никуда не делся, просто колония поменяла хозяина. А так — все написанное есть сущая правда. Вопрос лишь в том, с какой стороны на нее посмотреть…

384

Совершенно безапелляционное утверждение, ничем не доказанное. Но еще с поздней античности (автор — Тертуллиан) известен принцип — «верую, ибо абсурдно», он работает и здесь. Главное — уверенный напористый тон и вид знатока и эксперта, с которым неподготовленному читателю невозможно вступить в полемику. Вот так ляпнул, и поди докажи, что нет.

385

Снова вопли. Где же предателеметр? Как оценить степень предательственности того или иного предательства? Кто предательственней — Курбский или наш лысый друг Суворов?

386

Никакой замысел, конечно, не зрел, тут главное — уверенность. Уверенность очевидца, если не автора тех событий. Как будто своими глазами видел эти залы, эти коридоры, этих сенаторов. Если остановиться и вдуматься — детская сказка. «Посадил дед репку. И выросла репка большая-пребольшая…» — никаких доказательств не требуется по определению, жанр такой. А если читать подряд, без остановки, на одном дыхании — новое слово в истории, переворот в мировоззрении.

387

Снова вопли. Нужно напугать читателя для того, чтобы он вслед за автором осудил кого надо, не рассуждая. Не надо отвлекаться на такие «красные тряпки» под носом. Кому не будет пощады? Старикам? Женщинам? Детям? А, может, они еще и сусликов с полей к стенке поставят? При чем тут это? И чем это доказано? Да и было ли это вообще? А если нет, то к чему смаковать ужасы не существовавших убийств? Смотрите Ф. Крюгера.

388

Повторение — мать учения. Неоднократные повторы помогают восприятию лжи автора. Первый раз — не может быть. Второй — ну, допустим. Третий — что-то в этом есть. Четвертый — похоже, он не врет. А пятый…

389

А уж это — классический элемент подобных работ. План всегда прост. Иначе до читателя может не дойти. Иначе доказывать придется много и сложно — так и провраться можно. А кроме того еще один момент под кодовым названием «Голый король»: если ты не понимаешь, подчас на деле витиеватой авторской логики, — то ты дурак. Или «коммунистический фальсификатор».

390

Спекуляция на распространенных стереотипах. Это сейчас Ближний Восток в сознании простого человека — синоним слова нефть. А в тридцатых годах, нефть в том регионе масштабно разрабатывалась только в Южном Иране, Ираке и Кувейте.

391

Это верно. Как ни странно, верно. Это один из моментов, когда фальсификатор, для прочности своей словесной конструкции, опирается на реальные факты. Тем не менее, все построение в целом — ложь. Вернее полуправда, что, примерно, одно и тоже.

392

Апелляция к, может, когда-то и известному, но сейчас большей частью забытому школьному курсу. Расчет делается на то, что, устыдишись своей «темноты», никто в этот самый учебник не полезет. Применительно к этому случаю следует сказать, что лозунг совершенно реальный. Но если вы залезете, в учебник (а еще лучше — в серьезную монографию), то обнаружите там тысячу и один факт совершенно противоположного свойства. Не стыдитесь заглядывать в учебник!

393

Наглядность. Хорошо воздействует на воображение, когда не хватает конкретных фактов. Нормальный исследователь приведет хотя бы разницу между необходимыми экономике ресурсами, и тем, что было получено в реальности, чтобы каждый мог убедиться в его правоте сам. И со сноской.

394

Красочная театрализованная постановка с гримом, либретто, костюмами, аксессуарами и фейерверком. Гремучий гибрид «воплей» и «наглядности». Запоминается легко, действует безотказно. Он умирает, а его из револьвера… Ух! Вот ведь!!! А? Вы подумайте… Ишь ты! Надо же? Вот ведь, гады… Фашисты, сволочи… Ну, я их… И еще сто тысяч таких же, ничего не значащих, но не менее крикливых реплик крайне эмоционального содержания. Снова читателя пытаются заставить, не рассуждая, встать на сторону автора, отвлекая его внимание от сути рассуждений.

395

Или не поддержат. Или высмеют. Или подсвечниками… Но простой читатель, видя эту наглую уверенность автора в своей правоте, решит, что если он так уверен в себе, то уж точно знает, о чем говорит, и не врет. Апелляция к несуществующим авторитетам.

396

Прямая ложь. Ничего он не смотрел. Вернее, конечно, смотрел. И видел, что там плескается море разливанное фактов, свидетельствующих против него. Но их он аккуратно обошел стороной. А из моря, перебрав его в двух-трех местах, он вытянул эпизодические подтверждения своих идей. Или даже просто факты, им не противоречащие. И с уверенной миной вам предъявил. И нагло говорит — там все такие. И ему верят.

397

Тонкая игра на человеческой индивидуальности. Кто из нас захочет расписаться в том, что он один из толпы? Никто не хочет считать себя обманутым бараном. Потому такими и оказываются. Пробуйте правду на зуб.

398