Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

Мы привыкли за последние два десятилетия к переделам собственности. Никто не сомневался, что именно имущество трех государственных академий, «утаенное» от приватизации 90-х годов, и стало причиной «реформы», именно ради его передела создается целое федеральное агентство. У РАН — шикарные здания научных институтов в Москве, в самых престижных районах, у той же Российской сельскохозяйственной академии только научно-исследовательских институтов с их имущественными комплексами 202. А 1,5 миллиона гектар не самых плохих земель?

Ну, хорошо, решили ограбить. Но зачем убивать?

Зачем российским Премьеру и Президенту понадобилась подобная «реформа» российской науки? Не знаю, могу только гадать. И сожалеть о том, что понадобилась и произошла.

Осенью 2013 года руководство Академии сдалось на видимость компромисса. Последний бастион великой державы был захвачен.

Заключение

Рассказал ли я обо всем, что знаю? Конечно нет. И не ставил себе такой задачи. Да о многом и время говорить еще не пришло. О чем сожалею, так это о том, что не успел рассказать о своих друзьях и соратниках, об очень многих людях, с которыми Господь Бог свел, общение с которыми так или иначе, но повлияло на мои взгляды, а то и на мою судьбу.

Этот долг признаю и беру к оплате. Надеюсь, о людях и встречах еще удастся рассказать.

Как и о многих делах и проблемах, которыми пришлось заниматься. Целые пласты недавнего прошлого, в котором мне доводилось быть не только свидетелем событий, но и непосредственным их участником или организатором, логика завершаемой мною книги оставила без анализа и даже прикосновения.

В другой раз.

Где-то весной 1991 года я встретил в холле парламента вездесущего корреспондента Радио «Свобода» Андрея Соколова, который огорошил меня вопросом:

— Сергей Николаевич, а Вы знаете, какое прозвище получили среди журналистов?

— Откуда же мне знать? И какое?

— Джокер.

Я задумался:

— И что оно означает?

— Вы всем регулярно ломаете игру. Вот вроде бы уже договорились «Демроссия» с «Коммунистами», или Ельцин с теми же «Коммунистами», а тут приходит Бабурин, и все договоренности идут прахом.

Чуть подумав, вынужден был согласиться. Слишком часто мне приходилось разрушать закулисные сговоры, обычно даже не зная о них. Не ради собственно разрушения, а ради торжества взглядов, которые не скрываю. Впрочем, идти против конъюнктуры, против «агрессивнопослушного» большинства приходилось не только в Верховном Совете, а всю жизнь.

Не устаю удивляться, почему так происходило и происходит. Когда вроде бы позиция большинства четко определена, или, тем более, четко выражена позиция власть имущих, я даже без большого шанса победить, выступаю наперекор. Может быть, это воспитание, может быть, что-то врожденное. Ну, не из вредности — точно.

В годы равнодушного «застоя» я задавал «неудобные» вопросы и даже написал письмо Л.И. Брежневу. Вступил в партию, оставшись нонконформистом. Отказавшись от брони, пошел в армию. При силе ЦК КПСС открыто симпатизировал опальному Б.Н. Ельцину, а при начале авантюр победившего Б.Н. Ельцина быстро оказался к нему в жесткой оппозиции.

И шел наперекор обстоятельств или законопослушному равнодушию большинства я не ради самого протеста, а во имя вполне конкретных идеалов, которые в жизни для себя сформулировал. Ветры настроений или официальной политики менялись, но я мог опять оказаться возражающим, и вновь шел наперекор ветрам, если это были ветры конъюнктуры и приспособленчества. В той же «Родине», когда Д. Рогозин в оранжевом шарфе появился на Майдане, сопровождая В. Ющенко, я предпочел быть исключенным из объединенной парламентской фракции, но отмежеваться и от Рогозина, и от остальных «оранжистов».

Ломать чужие явные или тайные договоренности? Да, если во имя Родины. Что касается появления на киевском Майдане соратников по избирательному блоку, то любое данное слова для меня свято, даже если обстоятельства изменились, и держать слово себе в убыток. А слово защищать Народ и Державу я дал сибирякам и москвичам, севастопольцам и дальневосточника, приднестровцам и ленинградцам, белорусам и украинцам, многим другим гражданам нашей общей Родины. Нарушить его меня не заставят ни конъюнктурные соратники, ни самые высокие должностные лица.

И разве Россия, Россия истинная не такова же в своих действиях на международной арене? И Александр Невский, и Петр Великий, и все императоры Александры, как позднее в советской России и Сталин, и Брежнев, и другие руководители державы регулярно преподносили внешнеполитическим недругам сюрпризы. Конечно, я уже с декабря 2007 года не являюсь депутатом, удален от авансцены политики. Но давайте все жить по принципу: помирать собрался, а рожь сей! Делай что должно, и пусть будет то, что будет!

Так что — пусть будет Джокер.

Часть 2

Идеология национального прогресса

Русский мир как он есть[13]

Россия при ее необъятных просторах, великой и трагической истории, не менее великой культуре — одна из самых загадочных стран для человечества. Причин тому много: и отсутствие достоверной древней истории (археологическое наследие есть, а письменные источники потеряны или уничтожены), и непривычная для большинства иноземцев климатическая суровость, и превалирование духовного над мирским в фундаменте национального самосознания. Да и сам русский язык с его уникальными возможностями — чем не причина для зависти и недоброжелательства?

Россия практически никогда не была национальным государством в его классическом понимании: «один этнос — одно государство». Она сразу формировалась как объединение (союз) разных этносов на основе восточнославянского единства, при двух скрепляющих стержнях — русском языке и православии. Отсюда выросло самоощущение Русской (восточно-христианской) цивилизации (содержания общности) и русской империи (ее формы).

Как и всякая цивилизация, Русская не является замкнутой системой, она стремится через внешние дела (политику, экономику и, прежде всего, культуру и науку) нести свое мироощущение тем, кто вне ее. Одни народы такие дары принимают, другие — нет. Через переселенцев с российской территории, свою литературу и искусство русская культура и мировосприятие проникали и проникают в другие страны, даже самые от России отдаленные.

В XX веке историческая Россия дважды прошла через трагедию разрушения. В феврале 1917 года внешние и внутренние силы разрушили Российскую империю, но после череды образования национальных государств и гражданскую войну Россия возродилась в 1922 году, пусть и через принципы ленинской федерации, в форме Союза ССР. Со временем Советская Россия (она же — Советский Союз) восстановила свои естественные границы, но в 1991 году вновь была разрушена. Теми же силами, тем же способом, что и в феврале 1917 г. Не случайно в лихие 90-е высоко чтимый нами митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, начав свои «Очерки русского самосознания» словами святого праведного о. Иоанна Кронштадтского «Перестали понимать русские люди, что такое Русь!», с горечью отметил повторяемость истории и то, что, как и после катаклизма начала XX века, будущее России зависит от того, сумеем ли мы «ныне восстановить историческую преемственность русской жизни, осознать себя продолжателями великого русского дела, хранителями и защитниками духовных сокровищ тысячелетней российской истории»[14].

В начале XXI века мы имеем Русскую цивилизацию, находящуюся в рассеянии. Даже сама историческая Россия разбита на несколько осколков — независимых государств, из которых Российская Федерация лишь самый крупный осколок. В той или иной степени Русская цивилизация присутствует и за пределами всех этих частей, прежде всего в виде русского и русскоговорящего населения других государств. Все это позволяет говорить о сложившемся за века Русском мире, который является весомым фактором развития человечества.

Россия, определившая ценности Русского мира, относится к неотдифференцированным системам, содержание которых во многом определяется традиционными — религиозными и общинными — началами, философскими, идеологическими доктринами.

Русский мир (раньше было точнее: Русский мiръ) — это культурно-историческая общность, выходящая за рамки национальных государств и, тем более, политическим систем. Русский мир предполагает единство людей не по этническому и даже не по религиозному признаку, хотя они и играют в нем важную роль. Русский мир — это данное нам в ощущении широкое цивилизационное единство, это жизнь, основанная на отличной от других системе ценностей и интересов. Бесспорно, Русский мир меняется, и перемены эти могут быть осознаны лишь при учете как его прошлого, так и самого смысла Русской цивилизации.