Свобода - Борис Ярне

в дом. За мной, в дом! – Старик заторопился, замахал руками.

Летний домик, дача, так называл Оталан, лесник, это свое жилище. Основное же его место обитания было «далеко в тайге, отсюда и не видать».

– Охочусь, рыбу ловлю, за зверьми присматриваю, да, вот и за людьми приходится. Что, девочка?

– Воспаление легких, – отвечал Андрей.

Оксану уложили в доме на кровать, укрыв ее одеялами. Она приняла лекарства и спала, иногда просыпаясь от кашля.

– По реке хожу. От Тулуна до Зеи. Вы куда так странно плывете?

Андрей молчал.

– Э, мальчик, секрет у тебя. Ладно, не говори, помочь могу, могу довезти тебя и твою принцессу. Куда хочешь, могу. Если помогать будешь, лодку через мель носить, если мель будет. У меня своя, с мотором, быстро доберемся. Куда, скажи только. Я хорошо по реке хожу. Меня так и зовут – Оталан. Сказать, что значит?

– Что? – улыбаясь, спросил Андрей.

– Плывущий против волн. Так-то, однако. Куда путь держишь, странный ты человек? Или так и будешь смешить тайгу, пока девочку не погубишь?

– Ручей Большой Орольджан, – произнес Андрей.

– Что у тебя там? – изменившимся тоном спросил Оталан. Он словно чего-то испугался. – Откуда знаешь место?

– Я не знаю, – ответил Андрей. – Хочу проверить.

– Тебе сам ручей нужен?

– Нет, немного дальше, вглубь, вдоль ручья.

Оталан как-то странно посмотрел на Андрея, после отвел взгляд в сторону и глухо произнес:

– Плохое место, гиблое. Я туда не хожу.

– Почему?

– Зло в тех местах живет, загадочное зло. Спряталось оно там.

– Откуда знаешь? – спросил Андрей.

– Дед мой еще рассказывал. Да и много тут вокруг зла. Река-то золотоносная. Как пришли люди за золотом, так зло и почувствовала свою силу. Мой отец проводником был и охотником, как и дед. Многое видели.

– Что видели?

– Нет, чистый мальчик, ты этого не поймешь. Скажи, лучше, зачем идешь туда, и откуда место знаешь?

Андрей замолчал. Не мог он сказать, что только что произошло в Тынде. Что его с Оксаной уже ищут. Что, если Жора ничего и не сказал, а в новостях будет упомянуто происшествие, то лодочник может все рассказать, но искать по всей тайге их вряд ли будут, и что место он это отыскал по карте, и не просто по карте, а по тетради «Черных псов». И вот тут, вот тут он сам не знал, не мог себе объяснить, для чего он идет именно туда.

– Я не могу сказать, – признался Андрей.

– Мы были охотниками, – словно пропустив мимо ушей, фразу Андрея, начал Оталан, – вольными людьми были. Ходили в тайгу, по реке, зверей знали, они нас знали, жили в мире с тайгой. Пришли вы, давно пришли, нашли золото. Люди очень зависят от золота, а значит золото – зло.

– Почему?

– Все, что берет власть над человеком, все, от чего он становится зависимым, все это зло. Человек теряет волю, силу, себя теряет, он превращается в пепел, он становится невидимым, ненужным самому себе, он становится злом самому себе.

– Люди много от чего зависят, – проговорил Андрей. – От этой реки, от тайги…

– Э, нет, мальчик, не то говоришь. С рекой и тайгой можно жить в мире и согласии, мы не зависим от них, мы живем в них, с ними, мы радуемся друг другу. Это не зависимость, это, как это говориться, это взаимопомощь. Я же совсем о другом говорю. Я о зле.

– Человек чаще всего зависит от человека. Человек – зло?

Оталан хитро улыбнулся, отвернувшись к реке.

– Отец мой хотел, чтобы я шаманом стал. Дед хотел, чтобы отец стал шаманом, но отец им не стал. Отец моего деда хотел, чтоб мой дед стал шаманом, но тот ушел в лес охотиться и истоптал всю землю, пока не вернулся сюда как раз к тому моменту, как сюда налетели стаи людей, и все превратилось в один шумящий муравейник. Все рыскали в поисках золота. Люди сходили с ума! Дед мой стал проводником, но его не заразила эта дикая злая страсть, он остался независимым. И после остался охотником, уйдя блуждать по тайге. Так и повелось, все мы охотники, и сын мой охотник, и внук. А шаманы из нас не вышли. – Оталан рассмеялся.

– А что с тем местом, в которое я иду?

– Девочку лечить нужно, очень, очень плоха. – Снова ушел от ответа старик.

– У меня лекарства есть, и курс лечения, я вылечу ее…

– Э, мальчик! – Оталан рассмеялся. – Спать ложись. Солнце заходит. Завтра рано встанем, отвезу вас к ручью. А к утру я соберу тебе трав, будешь варить их и давать девочке дважды в день, утром и вечером. А лекарства твои? Ну, давай, если хочешь, не верю я этим хитростям. Иди, ложись…

– Так что с местом-то? – не унимался Андрей.

– Плохое место, я говорил, злое…

– Но, почему, откуда вы знаете?

– А почему ты идешь туда, не говоришь, – хитро произнес Оталан.

– Я… я сам не знаю, честно, и не могу сказать, – признался Андрей.

– Злой дух хочет встретиться с тобой, испытать, и тебя, и девочку, – задумчиво произнес старик. – Не ты идешь туда, он тебя манит. Что делать будешь? Девочка очень больна, защитить должен. Справишься?

– Я защищу ее, – твердо сказал Андрей.

– Э, какой смелый. Даже не знаешь, с кем дело имеешь. Тут такие хребты ломались. А ты чистый мальчик, хоть и взгляд у тебя странный, больной какой-то, как будто с ума сходишь. Говорю – гиблое место. Но, решил, так решил. Иди, укладывайся спать.

На следующий день, рано утром Андрей с Оксаной погрузились вместе с вещами в лодку Оталана, которую тот выкатил из-за дома, взяли на буксир лодку Андрея, и отправились в путь. Оксана еле держалась. Андрей померил ей температуру, как только она проснулась, – та зашкаливала за сорок градусов.

– Потерпи немного, милая…

– Ты уверен? В последний раз спрашиваю, – строго спросил Оталан. – Посмотри на девочку! Тебе ее не жалко? Ты справишься сам?

– Я… – Андрей вспомнил слова незнакомки в плаще. – Я несу за нее полную ответственность. Я справлюсь. Все будет хорошо.

Оталан улыбнулся, покачав головой.

Сделав по пути несколько остановок, около двух часов дня Оталан причалил к берегу.

– Вот он, ручей Большой Орольджан, – сдержано произнес старик.

– Спасибо, – проговорил Андрей. – У меня есть деньги…

– Выбрось их! – крикнул старик. – Ты сам не знаешь, за что сейчас хочешь заплатить. И не нужны они мне.

– Спасибо, – повторил Андрей.

Выгрузив вещи и привязав свою лодку к деревьям, на берегу, Андрей перенес Оксану на берег и уложил ее, прислонив к стволу дерева. Оталан грустно