Волонтеры вечности - Макс Фрай

– Где-то близко. Я больше не чувствую направления, придется нам его поискать.

Наши блуждания в темноте казались хаотическими, но были подчинены какой-то непонятной мне системе, изобретенной Шурфом Лонли-Локли. Траектория его передвижения больше всего напоминала манеру шахматногоконя: несколько шагов вперед, шаг в сторону, и снова – вперед. Я недоумевал, но вопросов не задавал: Шурфу небось виднее.

Примерно через полчаса мы нашли то, что искали. Из дальнего угла маленькой комнатки с низким сводчатым потолком на нас испуганно смотрело странное светящееся существо. Оно хотело «кушать и к маме», особенно «к маме», – мне не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы разобраться в его простых чувствах. Вот только боюсь, что никакой «мамы» у него не было – никогда! Не повезло малышу.

Осторожно ступая по неровному земляному полу, спотыкаясь обо что-то твердое – к счастью, я только потом понял, что это были человеческие кости – я направился к существу.

– Макс, куда ты? – сурово спросил Шурф.

– Он совершенно безопасен, – поспешно сказал я. – Не убивай его, ладно? По-моему, очень симпатичная зверушка.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил мой коллега.

– Ага! – Я уже стоял рядом с этим странным сияющим существом и с любопытством его разглядывал. – Ты очень удивишься, Шурф, но это бычок… Вернее, теленок. Честное слово!

Теленок попытался лизнуть мою руку сияющим полупрозрачным языком. У него ничего не получилось: мы были сотканы из разного материала. Я-то – обычный человек, из костей, мяса и кожи, а он, нежный и тягучий как желе, оказался чем-то вроде сгущенного, но все еще не обросшего плотью призрака.

«Бычок», говоришь? – Шурф изумленно покачал головой. – Ну, тогда мне все ясно! Счастье, что он еще маленький! Если бы мы пришли сюда несколькими годами позже…

– Что тебе ясно? – удивился я.

Впрочем, больше всего меня сейчас занимала возможность погладить туманную спинку теленка. Ощущения были странные: прикосновение, но не к плоти; больше всего это напоминало зыбкую струю теплого воздуха, хотя было там и еще что-то, совершенно незнакомое.

– Это Лунный Бык, Макс! – объяснил Лонли-Локли. – Настоящий Лунный Бык. Вернее, Лунный теленок, на наше с тобой счастье… Существо из легенды. Легенда гласит, что он рождается из лунного света, его кормят сердцами лучших из лучших… Теперь я понимаю, что под «лучшими из лучших» подразумевались потомки клана Лунных Быков… И когда-нибудь это создание обретет настоящую плоть. Легенда говорит, что после этого Мир должен рухнуть: нет существа более опасного для равновесия Мира, чем настоящий Лунный Бык. Так что мне все-таки придется его убить. Ты же не собираешься откармливать его сердцами «лучших из лучших»? Или я ошибаюсь?

– Делать мне больше нечего! – фыркнул я. – Этот Мир меня вполне устраивает, и вовсе незачем ему рушиться… Знаешь, теперь я верю, что этот Бакки Бугвин был хорошим поэтом: всякий настоящий поэт в глубине души мечтает собственноручно устроить апокалипсис! Подожди, не торопи меня, ладно? Я хочу разобраться…

– Разбирайся, – согласился Лонли-Локли. – А я пока сообщу о нашей находке сэру Джуффину.

– Ох, Шурф, как же хорошо, что ты рядом! – вздохнул я. – Интересно, через сколько часов я бы додумался до того же самого?!

Потом я снова погладил нашу находку. Бычок тихо фыркнул и доверчиво потерся призрачным носом о мою Мантию Смерти. И тут меня осенило: ему же просто нужно вернуться домой, как и всякому малышу, заблудившемуся в чужом мире! Я не стал обдумывать эту идею, а просто прищелкнул пальцами левой руки. Мой Смертный шар тут же растворился в сияющем теле невероятного зверька. Я был готов поклясться, что ему это здорово понравилось. Теленок, разумеется, не заговорил, но уставился на меня внимательно и серьезно. Он явно ждал инструкций.

– Ты должен вернуться туда, откуда пришел, – сказал я ему. – Думаю, что твой дом на Луне, но тебе, конечно, виднее… Одним словом, в нашем Мире тебе делать нечего, а дома будет хорошо. Так что вперед, малыш!

Бычок начал стремительно уменьшаться. Через несколько секунд перед нашими взорами мерцало крошечное сияющее создание. Его формы были совершенны, и только теперь я понял, что сходство с быком не так уж и велико. Просто на других зверей это существо походило еще меньше…

– Передай Джуффину, что я отправил Лунного Быка туда, где ему положено находиться, – гордо сказал я, направляясь к лестнице. – Скажи ему, что я – гений. А то ведь сам не догадается…

Мне ужасно хотелось наверх, на свежий воздух. Теперь, когда симпатичное светящееся существо исчезло, я вдруг понял, что не могу оставаться в этом грешном подвале ни минутой дольше.

Дело кончилось тем, что я все-таки поскользнулся на лестнице, но шею, хвала Магистрам, не свернул. Просто ушиб коленку. Описать не могу, с каким колоссальным облегчением я ржал, сидя на земляном полу, пока Лонли-Локли не протянул мне свою смертоносную ручищу, уже предусмотрительно упакованную в защитную рукавицу. Мне показалось, что он лукаво улыбается одним уголком рта, но я не настолько хорошо вижу в темноте, чтобы говорить наверняка…

Всю обратную дорогу я трещал без умолку. В основном, мой монолог был посвящен поэтам вообще и безумному Бакки Бугвину с его мечтой об апокалипсисе, в частности. Как Шурф все это выдержал – понятия не имею! Наверное, он все-таки святой.

– Все хорошо, что хорошо кончается! – сэр ДжуффинХалли помахал нам из окна своего кабинета. – Заходите скорее.

В кабинете нас ждал очередной поднос из «Обжоры Бунбы».

– Славно! – улыбнулся я. – Камра, пирог и никакой человечины!

– А почему ты так уверен? – ехидно спросил Джуффин. – Нет, далась же тебе эта человечина!

– Насчет человечины вы мне вот что объясните, – нахально потребовал я, откусив такой огромный кусок пирога, что он не помещался у меня во рту. – Этот ваш Бакки Бугвин, – он что, действительно кормил теленка сердцами потомков клана Лунных Быков? Интересно, как это у него получалось? Я ведь и погладить толком не смог этого зверька. Он же ненастоящий. Вернее, нематериальный…

– Ну, нельзя же мыслить так прямолинейно, – вздохнул Джуффин. – Легенда – она на то и легенда, чтобы приукрашивать действительность… Разумеется, их сердца он съедал сам. Это давало ему совершенно особую силу, без которой его предприятие не могло бы даже начаться. А теленку доставались сердца их теней. Вроде того, которое я добыл для тебя. Между прочим, именно поэтому между вами возникла столь сильная взаимная симпатия… В общем, это очень сложно, мальчик. Ты уверен, что я должен продолжать объяснения? В Мире есть много вещей, рассказать о которых почти невозможно: любые формулировки покажутся туманными и неопределенными, с этим просто нужно смириться.