Ты ждала меня, Заруна? (СИ) - Энн Лу

– Ну, да. Я тогда подумала о ночном поселке.  Я вообще, часто образами думаю. И сны мне красочные снятся.

– Интересно, - хмыкнул он.

– Ты о чем?

– Ириданкам редко сны снятся. Причем только черно-белые, - он глубоко вздохнул. – Все в тебе не так, как у всех женщин. И все-таки, откуда же ты?

– Я бы тоже хотела это знать…

Вот так, обнимая друг друга, замерев, мы простояли довольно долго. Потом проснулась Забава и изумленно взвела на нас глаза. Она доложила, что выспалась и желает кушать. Отлипнув от мужа и быстро накинув платьице, я повела ее вниз. Лахрет, подобрав аптечку, пошел за нами.

Внизу все уже прибрали. Выпросив у Арамсов пару рыбинок для Забавы, мы сообщили, что улетаем в атконнор. Расцеловав нас всем семейством и благословив в дорогу, Арамсы вручили нам некоторые драгоценности и отпустили домой. Все гости возвращались на вызванном флайере, а мы с Лахретом решили лететь на Лирите. Так что простились заодно и с гостями.

Прилетев в атконнор, решили немного потренировать Забаву на парфлете на полеты, ведь она пропустила довольно много тренировок. Лирит старался помогать, как мог, но моя девочка требовала самостоятельности. Она мне твердила, что хочет скорее окрепнуть и исполнить мою мечту – понести меня на своей спине в небесных просторах, как недавно Шима. Лахрет пожал плечами, что природу ей все равно не опередить, так что сяду я на нее как положено, лишь, когда ей исполнится полтора года. Потом мы проголодались. Сообщили Фие, что будем обедать в комнате, чтобы та привезла еду. Войдя в свои апартаменты, я  плюхнулась на кровать, раскинув, как звезда, руки, и расцвела в счастливой улыбке. Забава забралась рядом и устроила голову у меня на животе. В общем, настоящая семейная идиллия…

Тут Лахрету позвонили. Он вышел разговаривать на балкон и я не заметила, как отключилась от мира, уйдя в водоворот раздумий. Краем глаза заметила, как Фия вошла в комнату и начала накрывать на стол. И только лишь когда пошла звать Лахрета на обед, обнаружила, что его нет. И Лирита тоже. Вот тут я и зависла. Недолго же длилась эта семейная идиллия у нас… аж целых пол дня! Не поняла. А почему он не предупредил меня?! Вот так, ни пока, ни до свидания! Я, недовольно хмуря брови, вернулась в комнату и с мрачным «Я сама буду есть» принялась за еду. Забава чавкала внизу свою жирную океанскую рыбу. Фия ничего не спрашивала, стоя в стороне. И вообще из нее вышла весьма плохая собеседница. Сколько не пыталась ее разговорить, все сводилось к вопросам и ответам, как допрос. Так что я давно уже смирилась с ее молчаливым присутствием.

После того как уложила Забаву и вымылась в ванной, Лахрета я так и не обнаружила в комнате. Попробовала дозвониться. Ничего. Не отвечает. Начала волноваться. Потом решила крепко обидеться на него. Ведь мы хотели пойти вместе в библиотеку и, наконец, узнать, что там перевел Зунг, а он!.. В общем, решила идти одна.

Шла, оглядываясь. В пустой темноте коридора робко прорезался желтый свет маленьких светильников. Стоя у лифта, я напряженно отбивала пальцами канонаду по откосу. В голове вертелась нескончаемая карусель вопросов о загадочном исчезновении мужа. Обидно до слез. Ладно, ушел. Но хоть предупредил бы!

Лифт опускался в подвальные помещения с обычной скоростью, но мне казалось, что его кто-то сверху тянул назад, и он нескончаемо медленно тащится по своим шахтам. В библиотеке масса учащегося народу сновало туда-сюда с книгами и коммуникаторами, читая на ходу. На меня никто не обратил никакого внимания. Слишком все заняты своими учебными делами. Комнату я еле нашла. Ее заставили стеллажами так, что только если знаешь, что там что-то есть, то сможешь найти. Я еще подумала, как Зунг это проделал сам, не открывая тайны комнаты? Или кому-то уже известно? Если известно, то кому? И только я не в курсе. Такие вещи сложно хранить долго в секрете и кто-нибудь уже догадался бы о странной комнате, не учтенной в проекте. Надо бы спросить у хранителя. Конечно, мы уже легко можем самостоятельно открывать и закрывать ее так, что комнату не заметить даже вооруженным глазом, но когда в ней кто-то есть... Что делать, если мимо пройдет случайный человек? Как же главный библиотекарь спрятал комнату? Я посмела предположить, что когда Зунг использовал чью-то помощь, то, скорее всего, он закрыл ее и просто оправдался тем, что как главный хранитель, имеет полное право двигать стеллажи так, как ему самому вздумается. В общем, благодаря его усилиям, комната очутилась закрытой со всех сторон, и войти в нее можно было только, если конкретно ищешь ее. Протиснувшись в узкую щель, я очутилась в небольшом окружении стеллажей с глухими стенками. Они легко закрывали комнату (даже открытую) от посторонних глаз.

Сейчас она оказалась открыта, но свет в ней был выключен. Зунг явно здесь только что находился. Об этом красноречиво свидетельствовали разбросанные на столе записи и книги, обрывки бумаги, недоеденный обед и еще парующий недопитый кирг. Я заглянула в записи. Множество непонятных символов, зачеркиваний, надписей, вставок. В общем, рогатый голову сломает. Да еще почерк, как левой ногой через форточку. Ужас! Я оторвалась от закорючек профессора по языковедению и отправилась рассматривать картины в арках. Не спеша прошлась вдоль, почухала подбородок, поморщила лоб. Задумалась возле последней, рассматривая красоту звездного неба и льющегося сверху таинственного синего света. Завораживающее чудо красок. Не заметила, как отвлеклась от загадочных картин, и задумалась о странном исчезновении мужа. Хм. Как не привычно звучит… мужа… Неужели я замужем? Отсутствие оного внушало некоторые сомнения. Где же его носит? А главное, почему не предупредил и не отвечает на звонки? Вот обижусь к такой-то бабушке и пусть подъезжает как хочет. Ишь ты! Господин нашелся! Потом оторвалась от созерцания комнатных красот и села на стул, где по счастливой случайности ничего не оказалось. Протянула руки на стол и уронила на них голову. Замерла. Ну, пусть только попробует заявиться сегодня ко мне  мистер Лахрет! Урою! И не посмотрю, что здоровезный мужик!

– Иата Лана? – изумленный голос библиотекаря вывел меня из дремы и заставил поднять голову.

Шея противно заныла. Видимо, долго пролежала так, в задумчивости. Потерла ее, скривившись на ноющую боль.

– Да, я. Как видишь.

– Давно вы тут?

– Не знаю, не засекала.

– Простите, я отлучился. Думал ненадолго, да задержал один учащийся…

– Ничего. Как-нибудь переживу, - махнула я. – Вы лучше расскажите, что вы там напереводили!

– О! – он плюхнулся рядом и начал суматошно рыться в куче бумаг.  – Да-да! Я еще вчера их перевел и сообщил об этом господину Лахрету. Он вам не говорил?