Нейтронный Алхимик. Конфликт - Питер Гамильтон

В этот раз, выйдя из РТМ, она никак не могла вспомнить, как же откликаются на вызовы через нейросеть. Воспоминания о таких вещах погружались на самое дно ее памяти и весьма неохотно всплывали к уровням осознания; времени на это всякий раз требовалось все больше и больше. Вот и сейчас она с трудом поняла, что находится не в аду, а в своих апартаментах. Освещение было выключено, окна переведены в режим светонепроницаемости. Отвратительно сырая простыня, на которой лежала Келли, пропахла мочой. На полу валялись пустые пакеты, бутылки и разбитые бокалы.

Ей захотелось нырнуть назад, в виртуальное убежище. Она давно махнула рукой на реальную Келли. Но ее деградация была столь очевидной, что ей стало страшно.

«Я не позволю себе умереть».

Как бы сильно контрабандные программы ни повредили ее рассудок, она не хотела уходить за край физической реальности. Это можно позволить себе только в ноль-тау — в чудесной пустоте вечного забвения.

А до тех пор ее мозг будет жить иллюзорной жизнью, получая искусственные удовольствия и стимулированные возбуждения. Жизнь должна быть радостной, разве не так? Теперь, когда она узнала правду о смерти, ее уже не интересовало, какими способами можно достичь этой радости.

Наконец ее мозг уловил сигнал сетевого процессора квартиры. Кто-то стоял за дверью и просил разрешения войти. Келли застыла на месте. Из «Коллинз» не звонили уже неделю (или даже больше того). Причиной размолвки стало интервью, во время которого она накричала на епископа Транквиллити. Ее рассердила жестокость Бога, который навязал ничего не подозревавшим душам ужасную бездну.

Сигнал повторился. Келли села, быстро перегнулась через край кровати — и ее вырвало. В голове немного прояснилось. Она закашлялась и дрожащими руками схватила с прикроватного столика стакан с водой, расплескав почти все его содержимое. Выпив все, что осталось, она вздохнула. Стало легче.

Всхлипывая от жалости к себе и морщась, она с трудом поднялась с постели и накинула на плечи одеяло. Медицинская программа ее нейросети предупредила о серьезном понижении уровня сахара в крови. К тому же организм был сильно обезвожен. Келли отключила программу. Звонок в дверь повторился опять.

— Отстань, — прошептала она.

Свет, казалось, бил прямо в глаза и обжигал мозг. Келли глубоко вздохнула, пытаясь сообразить, с какой стати ее нейросеть прервала программу РТМ. Это не могло случиться только потому, что кто-то решил навестить ее и теперь не оставляет в покое дверной сигнал. Неужели хрупкие волоконца, вплетенные в ее синапсы, засбоили из-за нарушений биохимического равновесия?

Она проковыляла в гостиную к селектору.

— Кто там?

— Лиерия.

Келли не знала никакой Лиерии, а чтобы выяснить это, нужно было порыться в ячейках памяти. Она тяжело опустилась в глубокое кресло, укрыла ноги одеялом и велела процессору открыть дверь.

На пороге стояла взрослая киинт. Ее снежно-белое тело исходило ярким сиянием. Разинув рот и запрокинув голову, Келли разразилась истеричным смехом. Вот это да! Да она себе окончательно мозги РТМ-программами выжгла!

Лиерия пригнула голову и с трудом протиснулась в дверной проем. Потом, стараясь не задевать мебель, направилась в гостиную. В коридоре уже маячили любопытные соседи. Дверь затворилась, и замок закрылся. Но Келли не отдавала такого приказа. Она разом оборвала смех и снова задрожала. Все это происходило на самом деле. Ей захотелось вернуться в РТМ.

Лиерия заняла примерно пятую часть гостиной. Ее щупальца были втянуты и походили на этакие огромные луковицы. Треугольная голова слегка покачивалась из стороны в сторону, пока огромные глаза осматривали комнату. Ни один домошимп не убирал здесь несколько недель. Повсюду лежала пыль. Дверь на кухню была открыта. На кухонном столе громоздились пустые пакеты из-под рационов и немытая посуда. В углу, у стиральной машины, возвышалась гора грязного белья. На письменном столе валялись клипы и процессорные блоки. Киинт перевела взгляд на Келли. Та вжалась в кресло и вцепилась руками в подлокотники.

— Как вы добрались сюда? — с трудом выговорила она.

— Сначала на метро, затем на служебном лифте, — датавизировала гостья. — Там было очень тесно.

Келли испугалась.

— Я не знала, что вы умеете это делать.

— Пользоваться лифтом?

— Нет. Датавизировать.

— Мы разбираемся немного в вашей технологии.

— Ясно. Я это к тому, что… Впрочем, неважно.

Ее репортерская натура постепенно брала верх над замешательством. Визит киинт был невероятным событием.

— Ваше посещение конфиденциально?

Лиерия расширила дыхальца и засопела.

— Это вам решать, Келли Тиррел. Вы хотите, чтобы публика узнала о вашем нынешнем состоянии?

Келли изо всех сил старалась не подать виду, что задета.

— Нет.

— Я вас понимаю. Знание бездны может приводить к серьезным расстройствам.

— Как вы справились с этим? Скажите, пожалуйста. Хотя бы из жалости. Я не хочу быть пойманной в ловушку. Я не выдержу этого!

— Извините. Я не могу обсуждать это с вами.

Келли снова одолел приступ кашля.

— Тогда зачем вы пришли ко мне? — наконец выговорила она, утирая выступившие слезы.

— Я хочу купить информацию. Ваши сенсвизы с Лалонда.

— Мои… Зачем они вам?

— Они нам интересны.

— Конечно, я могу отдать их киинтам. В обмен на информацию о том, как вы избежали бездны.

— Вы не можете купить такую информацию. Ответ находится внутри вас.

— Только не вешайте мне лапшу на уши! — взорвалась Келли. Злость помогла ей преодолеть смущение перед ксеноком.

— Моя раса искренне желает людям добра и понимания. На те деньги, которые я дам вам за информацию, вы можете купить покой для вашего ума. Если бы я пошла в корпорацию «Коллинз», они взяли бы себе большую часть этой суммы. Как видите, мы не желаем вам вреда. У нас другие намерения.

Келли угрюмо взглянула на гостью. И как она сама не догадалась? «Ладно, девочка, — подумала она, — давай мыслить логически». Она запустила медицинскую программу в режиме мониторинга и на основе полученных результатов активировала соответствующие программы подавления и стимуляции для стабилизации работы мозга и тела. Это мало ей помогло, но Келли успокоилась и задышала ровнее.

— Зачем они вам?

— Нам не хватает данных об одержимых. Нас интересует эта тема. Информация о вашем визите на Лалонд представляет собой прекрасный отчет из первых рук.

Келли одолело профессиональное любопытство.

— Я имела в виду не это. Если бы вам понадобилась информация об одержимых, вы могли бы просто купить мои репортажи у «Коллинз» — в том виде, в каком они были выпущены в эфир. Их тысячу раз повторяли.

— Эти сюжеты неполные. Корпорация «Коллинз» редактировала их, чтобы создать серию ярких сюжетов. Мы понимаем их коммерческий подход, но такие коррективы нас не устраивают. Я хочу иметь полные записи.

— Хорошо, — многозначительно ответила Келли, точно после продолжительного и глубокого размышления.

Самозапустилась аналитическая программа, выдав список вопросов, которые помогли бы ей определить, что на самом деле интересует ксенока.

— Я могу представить вам полный отчет о моих встречах с одержимыми и, в частности, мои наблюдения за Шоном Уоллесом. Это без проблем.

— Нам нужна полная запись вашего пребывания на Лалонде, начиная тем, как вы прибыли в звездную систему, и заканчивая отлетом. Нас интересуют все подробности.

— Все подробности? Но это сенсвиз. Я вела запись непрерывно. Такое условие мне поставила наша компания. То есть там записано и то, как я посещала дамскую уборную, — если вам это о чем-нибудь говорит.

— Нас не смутит человеческий процесс выделения.

— А я могу оставить себе ту часть, где зафиксировано мое пребывание на «Леди Макбет»?

— Впечатления команды о дисфункции реальности, полученные с орбиты планеты, являются неотъемлемой частью записи.

— Так… Сколько вы можете предложить за нее?

— Назовите вашу цену, Келли Тиррел.

— Один миллион фьюзеодолларов.

— Это слишком дорого.

— Вы просите полную запись, а это многие и многие часы. Впрочем, мое предложение относительно отредактированного отчета по-прежнему в силе.

— Я заплачу вам названную сумму. Но только за полную запись.

Келли с досадой стиснула зубы. Ее хитрость не сработала. Киинт оказалась слишком хитрой, чтобы угодить в ловушку.

«Не надо форсировать события, — подумала она. — Бери что можешь, а причину внезапного любопытства ксеноков выяснишь позже».

— Вот и хорошо. Я согласна.

Из тела Лиерии вытянулось щупальце. Белые отростки сжимали кредитный диск Юпитерианского банка.