Исчезновение. Дочь времени. Поющие пески - Джозефина Тэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отель Кладда. Ворота в Тир-на-Ног.
Грант спустился в гостиную и попробовал помешать кочергой в дымящем камине. Кто-то бросил на огонь картофельные очистки, оставшиеся после приготовления ланча, так что усилия Гранта оживить пламя не увенчались успехом. Его охватил спасительный гнев, и он изо всех сил дернул за шнур звонка. Где-то в стене дико заплясала проволока, но колокольчик так и не зазвонил. Грант вышел в прихожую, в которой свистел ветер, врывавшийся из-под входной двери, и заорал. Никогда, даже будучи в своей лучшей форме на «площадке», не пользовался он своим голосом с такой страстной решимостью добиться результата. Из глубин дома появилось юное существо женского пола и уставилось на него. У девушки было лицо как у сошедшей на землю Мадонны, а ноги такой же длины, как все ее остальное тело.
– Фы критшали? – спросила она.
– Нет, я не кричал. Звук, который вы услышали, издавали мои стучащие зубы. Там, где я живу, каминами в гостиных пользуются для обогревания, а не для того, чтобы сжигать отбросы.
Девушка чуть дольше задержала взгляд на лице Гранта, как будто переводя его слова на более понятный язык, а потом прошла за его спиной посмотреть, что происходит в камине.
– О нет, – произнесла она, – так не пойдет. Подождите, я добуду вам огонька.
Она ушла, но тут же вернулась, неся на совке, похоже, бóльшую часть того, что горело в кухонном очаге. Прежде чем Грант успел отодвинуть слежавшийся мусор и овощные очистки, она плюхнула пылающую массу поверх всего.
– Я принесу чаю, чтобы вам согреться, – проговорила она. – Мистер Тодд там внизу, на пристани, смотрит, как там дела с лодкой. Он вот-вот придет.
Она сказала это успокаивающим тоном, как будто присутствие хозяина автоматически должно было оказать согревающее действие. Грант принял это как извинение за то, что никто не приветствовал гостя официальным «добро пожаловать».
Он сидел и смотрел, как принесенный из кухни огонь постепенно умирал на ложе из картофельных очисток, на которое был брошен. Чтобы немного прочистить путь тяге, Грант всячески пытался выгрести хотя бы часть мокрой темной массы, но она только безнадежно оседала все ниже и ниже. Он смотрел, как исчезает пламя, пока в камине не остались только красные раскаленные червячки, то и дело пробегавшие по поверхности, когда ветер засасывал воздух из комнаты в трубу камина. Грант подумал было надеть свой плащ и выйти на улицу в дождь; идти под дождем – это было восхитительно. Однако мысль о горячем чае удержала его на месте.
Прошел почти час; он сидел и смотрел в камин, а чая все не было. В сопровождении мальчика в синем свитере, который толкал перед собой тачку на колесах, груженную большими картонными коробками, вернулся с пристани «Н. Тодд, влад.» и вошел приветствовать гостя. Они не ждали гостей в это время, сказал он, и, увидев сходящего с лодки Гранта, он подумал, что тот приехал к кому-нибудь на острове. Собирать песни или еще что-нибудь.
Было что-то в том, как он сказал «собирать песни», – отстраненный, пресекающий дальнейшие комментарии тон, отчего у Гранта родилась уверенность, что он не местный.
Да, сказал мистер Тодд в ответ на вопрос, он не здесь родился. Когда-то у него был славный маленький отель в Нижней Шотландии, но здесь ему больше по вкусу. Увидев удивление на лице гостя, он добавил:
– Сказать вам правду, мистер Грант, я устал от тех, кто стучит по стойке. Знаете, такие парни, которые не желают ждать ни минуты. Здесь никто и не подумает барабанить по стойке. Сегодня, завтра или на следующей неделе – для островитянина все равно. Временами это слегка бесит, когда вам что-нибудь нужно, но в основном это хорошо и покойно. Кровяное давление у меня пришло в норму. – Тут он заметил, что делалось в камине. – Ну, плохой же огонь развела для вас Кэти-Энн. Пойдемте лучше ко мне в кабинет, согреетесь.
В этот момент Кэти-Энн просунула в дверь голову и заявила, что все это время ушло на то, чтобы вскипятить котел, что очаг в кухне вывел ее из себя и не согласится ли мистер Грант получить свой чай и ужин одновременно. Грант согласился и, когда девушка ушла готовить этот ужин, спросил у хозяина, нельзя ли ему купить чего-нибудь выпить.
– Магистрат забрал лицензию у моего предшественника, и я еще не получил ее обратно. Я получу ее на следующем заседании лицензионного суда. Поэтому продать вам выпить я не могу. На острове ни у кого нет лицензии. Но если вы пройдете ко мне в кабинет, я буду рад угостить вас виски.
Кабинет представлял собой маленькую комнатку, где трудно было дышать от почти тропической жары. Грант с наслаждением погрузился в атмосферу, напоминающую атмосферу раскаленной печи, и так же вежливо, как оно ему было предложено, выпил плохое виски. Он уселся на указанный ему хозяином стул и протянул ноги к огню.
– Значит, вы не знаток острова, – проговорил он.
Мистер Тодд ухмыльнулся.
– В каком-то смысле знаток, – зло сказал он. – Но, наверное, не в том, о каком вы думаете.
– К кому мне пойти, чтобы узнать побольше об острове?
– Ну, здесь есть два человека. Отец Хеслоп и преподобный мистер Мак-Кей. Наверное, в целом отец Хеслоп будет лучше.
– Вы думаете, он более знающий?
– Нет, они, пожалуй, на равных, если уж на то пошло. Но две трети островитян католики. Если вы пойдете к падре, против вас будет только одна треть населения, а не две. Конечно, пресвитерианская треть более вредные клиенты, чтобы портить с ними отношения, но если численность что-нибудь значит для вас, то лучше вам повидать отца Хеслопа. Лучше идите к отцу Хеслопу. Сам я язычник, так что я вне обеих партий, но отец Хеслоп за лицензию, а мистер Мак-Кей стоит насмерть против.
Он опять ухмыльнулся и снова наполнил стакан Гранта.
– Я так понимаю, падре предпочитает, чтобы зелье продавалось открыто, тому, чтобы его пили втихую.
– Именно так.
– Приезжал ли сюда когда-нибудь человек по имени Шарль Мартин?
– Мартин? Нет. При мне – нет. Но если хотите просмотреть регистрационную книгу отеля, она на столе в прихожей.
– Если приезжий не остановился в отеле, где он может остановиться? В меблированных комнатах?
– Нет, никто на острове не сдает комнаты. Все дома слишком малы для этого. Приезжие могут остановиться или у отца
