Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд

вышел из машины, стараясь не хлопать дверцей. Надеюсь, ему хватит мозгов оставаться в тачке.

Под покровом ночи обогнул забор, метя к задней стороне двора. В небольшой расщелине между кирпичом и металлической дверью, смог увидеть тёмный двор. Трупный запах тут же врезался в нос. Нехорошо! Обнажил пистолет. Попасть на огороженную территорию со своими старыми травмами, оказалось не так просто. Былая сноровка хищника и профессионала давно утеряна, кроме моей страсти быть в эпицентре опасности. Глаза немного привыкли к темноте и, оказавшись внутри частных владений смог рассмотреть происходящее во дворе. Зловоние распространял труп убитой собаки возле конуры. Прикрыл нос тыльной стороной ладони, стараясь дышать через рот. Тихо без единого звука прокрался к задней двери и заработал отмычкой.

Войдя в дом тут же наткнулся на стул, издав шум. Блядь! В ответ вспыхнул свет и слева от меня навалилась фигура, припечатав лицом к стене. Пистолет выбили из руки.

— Мать честная! — хрипловатый голос рассёк воздух. — Ягуар под мою душу?! Я польщён.

Скосил глаза, пытаясь разглядеть противника, но тот помог с этим, развернув к себе и припечатав за горло к тверди.

— Белуга, — так же приветствуя бывшего заклятого коллегу в преступном мире, прохрипел я, и тут же получил мощный удар сгибом локтя в лицо.

Картинка в миг отключилась.

55. Калека и непутёвый

ВИКА

Минули вторые сутки, но от мужа вестей по-прежнему не появилось. Трясла несчастного Антона, который так же ничего не знал и беспокоился не меньше моего.

— Ярослав уехал в Самару, — отвечал Белов на моё требование известить Калина о пропаже супруга. — И, мне кажется, Герыч поехал с ним.

— Господи, — уронила голову в ладони.

— Герман решил поиграть в детектива? — скривился сидящий рядом Миша.

— Скорее в глупца, — почти простонала я.

— Не стоит его недооценивать, — сдвинул брови Антон, совестливо глянув на нас обоих. — Дедукция Германа не раз играла в твою пользу, Вик.

— Увы, лишь в единичных случаях, — отрезала хриплым голосом.

Мужчина умолк, слегка набычившись. Пусть. Не тебе меня совестить уж точно.

— В конце концов кто-нибудь может связаться с Ярославом? — раздражённо хлопнула себя по коленям.

— Вик, — ладонь Миши мягко легла на мою. — Герман предупреждал, что поездка может затянуться.

— Тогда он просто издевается надо мной. Я же так с ума сойду от беспокойства!

— Вика, если он с Калиным, то тебе не о чем переживать, — встрял снова Белов. — Ярослав стоит десятка недругов вашей семьи.

— Что вы все так расхваливаете этого следака?! — раздражение подпитанное переживаниями шло прямым текстом.

— Ярослав раньше мог в одинокую уложить половину взвода террористов, — то ли защищая Калина, то ли успокаивая меня, изрёк адвокат.

— Ты говоришь в прошедшем, — бросила скептически.

— Ярослав был тяжело ранен. Едва не погиб. Почти год пролежал в коме и более пяти лет пытается прийти в норму, но такие травмы бесследно не проходят. Рука утратила чувствительность и нога часто подводит. Из-за этого Калина списали из строя. Он потому и стал следователем угрозыска, чтобы не сесть за бумажную волокиту. Калин — не тот человек, что будет просиживать штаны. И никогда не дрогнет перед лицом опасности. Если Герыч с ним, то он под надёжной защитой.

Странно, но эта горячая тирада всё же меня немного успокоила. Я даже слегка поразилась тому, как Антон гордо превозносит того мужчину. Возможно, его и правда ценят и уважают в их кругах, но, для меня, Калин — просто человек, который выполняет свою работу и, увы, не совсем качественно, раз позволил моему горе-мужу поехать с ним.

Антон пожелал спокойного отдыха и обещал позвонить, если что-то станет известно о Гере. Друг мужа ушёл, а мне предстоял ещё один разговор, который так же не хотелось обсуждать.

— Завтра выписка, — проронил Дементьев.

— Помню, — кивнула, стараясь не смотреть на мужчину.

— Я обещал твоему мужу… — аккуратно продолжил он, отчего стало вдруг тошно.

— С каких пор ты хранишь обещания моему мужу? — раздраженно метнула в него взор, оборвав. — Или это только те обещания, которые выгодны тебе?

Миша проглотил обидное замечание и продолжил как можно более спокойно.

— Вика, я понимаю, ты переживаешь, но Герман прав. Полиция считает, что тебе угрожает опасность, а в моём доме уж точно тебя никто не найдёт, потому что обо мне недругам мало, что неизвестно.

— Лике известно, — парировала я.

— Выудить тебя из квартиры гораздо сложней, чем из частного дома.

— Действительно, даже охрана не спасает, — буркнула я.

— И не буду напоминать тебе о Викторе.

Я выдохнула и устало сдалась:

— Мне нужны будут мои вещи на первую необходимость.

— Хорошо. Попроси Галину Федоровну собрать всё, что тебе понадобиться, и я после работы заеду за ними.

Обречённо кивнула.

— Вик, — Миша приблизился и заглянул в лицо. — Гера с Ярославом вернуться и обязательно сообщат нам хорошие новости. Давай, будем верить в это.

Сцепила горестно губы и закивала, окончательно сдаваясь перед происходящим. Мужчина обнял и чмокнул в лоб.

На следующее утро Михаил привёз мои вещи и даже косметичку. Господи, ну как у такого парня до сих пор нет второй половинки? Хирургия, ты — беспощадна к женщинам, раз забираешь себе такие экземпляры.

В доме его всё по-прежнему. Педантичная чистота и вазы без цветов. Аккуратно прошла в кухню, единственное место в чужих домах, где ощущаю себя намного раскованней. Присела на край стула.

— Ты не голодна? — учтиво спросил мужчина.

— Нет, — мотнула головой, слегка улыбнувшись. — Хочется кофе, но нельзя.

— У меня есть без кофеина.

— Гадость, — тут же содрогнулась от отвращения. — Нет. Нельзя так нельзя, лучше потерпеть. Потом оторвусь. Ты завезешь меня на работу?

— Ты только выписалась, а уже в кондитерскую рвешься, — покачал головой Дементьев.

— Это моё детище. Таня, конечно, умничка, но не обязана следить за моим бизнесом.

— Тебе скоро в декрет, — пожал он плечами. — Пора бы уже подумать о том, чтобы вверить ей своё дело.

Я тоскливо умолкла, опустив веки. Об этом варианте давно думала и даже говорила с подругой, но тогда я ушла от Германа, была зла на него и хотела развестись. Теперь же вновь не могу представить свою жизнь без него. Он продолжает оставаться той тенью, которую ощущаю каждую ночь в постели, засыпая одна. Герман упрямо и настойчиво держит свои позиции рядом, против чего мне больше не хотелось возражать.

То, что пришлось пережить в связи с последними событиями, давно сломало стену. Нет, я до сих пор не верила ему, как мужчине, который клялся ценить и уважать свой выбор, но смогла поверить, как мужу, который ради