Дневная битва - Питер Бретт

– Да я свидетельница! Но это еще не все. Теперь он… силен.

Лиша взглянула на нее:

– Дарси, он всегда был силен. Метки…

– Нет, я говорю о большем, – перебила ее Дарси. – В первую ночь по его возвращении демон распорол Эйда Лесоруба, как свинью. Я была там и приготовилась отпустить его к Создателю. Ничем не могла помочь. И ты не сумела бы. Но Меченый провел рукой – и раны затянулись у меня на глазах. Энд пришел в себя, а на другой день ходил себе как ни в чем не бывало.

– Только провел рукой? – переспросила Лиша. – И меток на Энде не рисовал ихором?

– Конечно нет! – ужаснулась Дарси. – В какую больную голову придет лить ихор возле раны?

– Забудь. Он просто повел рукой или рисовал в воздухе метки?

Дарси ненадолго задумалась:

– Возможно, и рисовал, но я таких не знаю.

Лиша кивнула:

– Я хочу поговорить с Эндом.

– Поговори с половиной города. На следующий день он явился в лазарет и вычистил его. Лечить, почитай, стало некого.

– Создатель!.. – пробормотала Лиша.

В Даре Эверама она узнала кое-какие секреты лечения магией хора, но ни о чем подобном не слышала. Мозговой демон, с которым схватились они с Инэверой, рисовал в воздухе метки, но она не смогла повторить их даже с демоновым рогом в руке. Откуда набирался сил Арлен? Он, видно, расходовал немыслимое количество магии.

– Ага, – согласилась Дарси. – И еще он каждую ночь уходил в поселения беженцев, где занимался тем же самым. Повсюду рассказывают о тех, кто был при смерти и ожил. Но он продолжает твердить, что никакой не Избавитель, да только ему верят все меньше. Ночь, да я сама начинаю думать, что это он.

Лиша нахмурилась:

– А как ведет себя граф?

– Так же, как с Гаредом только что. Попытался чуток надавить и был поставлен на место. Меченый не противостоит Тамосу открыто, но любому дураку ясно, что он загнал графа и нового рачителя в стойло, а они тщательно выбирают слова, когда появляются на публике.

Лиша потерла ноющий висок, мечтая, чтобы Арлен очутился рядом и вылечил ее, как всех в Лощине.

– Что-нибудь еще?

– В прошлое новолуние он завалил смышленого демона, – сказала Дарси. – Эта тварь пробирается в голову и командует другими подземниками, что твой генерал. Меченый, покуда луна не скрылась, заставил всех изготовить головные повязки с метками.

Она вынула ленту, Лиша взяла ее, изучила мозговую – такую же, как те, что она разносила по хуторам по дороге домой.

Она кивнула:

– Это все?

Дарси покачала головой и понизила голос:

– Он не один.

Ломота превратилась в колющую боль. Дарси не уточнила, но тоном сказала «все».

– Дану?

– Привез с собой девицу, – подтвердила Дарси. – Ренну Таннер. Говорит, она с его родины, из Брука.

Дарси помедлила, вперила взгляд в далекую точку. Ее голос упал.

– Сказал, что они сговорены.

Дарси продолжила смотреть в никуда, дожидаясь реакции Лиши. В Лощине все шептались о том, как в битве за нее Арлен ворвался в Праведный дом, выкрикивая ее имя, когда решил, что Лиша в опасности. Судачили о том, как он впервые появился в ее обществе и был вхож в ее хижину в любое время суток. Шептались и строили домыслы. Не секрет, что весь поселок молился об их союзе и удивлялся, почему они тянут. Лиша и сама недоумевала.

Она осознала, что задерживает дыхание, и заставила себя выдохнуть. С ее стороны огорчаться нелепо. Она давно перестала ждать Арлена и начала искать другие партии. Ночь, да ее утренняя тошнота подтверждала, сколь далеко она зашла. И все же она хотела его. Ответь он взаимностью, отдалась бы без малейшего колебания.

Но он не ответил. Заявил, что проклят. Что он не может завести семью, ибо его кровь испорчена магией демонов. Странно, но после этого она полюбила его еще сильнее под впечатлением столь благородной, горделивой жертвы. И чувствовала себя слабачкой за то, что, невзирая на это, искала чужих объятий.

Но было ли его слово честным? Спустя какие-то месяцы он отрекся от любовного воздержания и сговорился с другой. Неужели все его речи – притворство? Лиша задрожала от гнева. Как он смеет? Решил, что она настолько слаба и так по нему сохнет, что не вынесет правды? Что нужно подсластить лекарство, когда он ее отверг? Трус!

Все это пронеслось в голове, но Лиша достаточно насмотрелась на дама’тинг и не выдала себя лицом.

– Это славно, – наконец выдавила она. – Он заслуживает счастья, а хорошая женщина поможет ему обрести под ногами почву.

– Только не эта, – буркнула Дарси.

Лиша недоуменно посмотрела на нее, но богатырка потерла горло и уточнять не стала.

К удивлению Лиши, они направились не на Кладбище Подземников, а в другую область великой метки. Она гадала, куда именно, пока не показалась цитадель Тамоса.

Форт еще строился, но огромный палисад уже готов. Просмоленные бревна плотно стянуты, будучи достаточно толстыми и высокими для патрулирования с арбалетами, а также снабжены бойницами для стрельбы из укрытия.

Ворота распахнулись и явили ее взору внутренний двор, где мог разместиться весь караван и место еще останется. Когда солдаты махнули им: «Заходите», стало ясно, что Тамос так и запланировал – собрать всех за стенами и запереть ворота. Лиша с тревогой подумала, что красийцы, если войдут, останутся там навсегда. Ей отлично известно, что все они одновременно заложники и шпионы, спокойно отданные Ахманом в знак честных намерений, но она собиралась обходиться с ними как со всеми прочими, чтобы наглядно показать великодушие своего народа.

И сомневалась, что граф Тамос поступит так же. До сих пор он демонстрировал благожелательность, но его задача очевидна: взять под контроль Лощину, выведать секреты истребления демонов и отграничить Энджирс от Красии в песках. Пустынный народ не жаловали при дворе. После нападения на Райзон – заслуженно, но нагнетание вражды – последнее, что нужно сейчас. Ахман, если дать ему повод, сокрушит и Лощину, и сам Энджирс.

– Останови карету, – велела она Дарси, и та мгновенно повиновалась.

Караван замер с ними. Лиша спустилась и отворила дверцу.

Элона высунулась, оценила графскую цитадель. И негромко присвистнула.

– Принц не терял времени последние месяцы. Он женат?

Лиша вздохнула. Ей было по-прежнему тошно смотреть на мать.

– Надеюсь, что нет. При дворе сплетничают, что он заваливает каждую молодку, которая состроит глазки.

– Он просто еще не нашел подходящей, чтобы чуток вскружила ему голову, – заметила Элона.

– Мама, я же сказала – молодку. Ты вряд ли подойдешь.

– Эй, не смей так разговаривать с матерью! – подал голос Эрни.