Сборник 'ИЗБРАННОЕ' - Теодор Гамильтон Старджон

— О, я помню, — сказала Горти. И к ее явному удивлению он воспроизвел все, что она сказала, дословно.

— Ну даешь! — сказала она и поцеловала его. Он покраснел. — Ты быстро запоминаешь! Это чудесно. Ну тогда хорошо. Тебе девятнадцать лет и тебя зовут — м-м — Гортензия. Это на тот случай, если ты однажды услышишь, как кто-то сказал Горти и Людоед увидит, что ты оглянулся. Но все называют тебя Малышка. Запомнил?

— Девятнадцать, Гортензия и Малышка. А-га.

— Хорошо. Черт побери, дорогой, мне жаль, что приходится заставлять тебя думать сразу о стольких вещах! Теперь только между нами. Прежде всего, ты никогда, никогда не должен говорить Людоеду о Джанки. Мы найдем здесь для него место и я не хочу, чтобы ты когда-либо разговаривал с ним, только со мной. Обещаешь?

Горти кивнул с широко раскрытыми глазами:

— А-га.

— Хорошо. И еще одна вещь, такая-же важная. Людоед вылечит твою руку. Не волнуйся, он хороший доктор. Но я хочу, чтобы ты передал мне каждый кусочек старого бинта, каждый кусочек ваты, который он использует так, чтобы он не видел. Я хочу, чтобы ни одной капли твоей крови не осталось в его трейлере, понимаешь? Ни капли. Я собираюсь предложить ему убрать потом — он будет рад; он терпеть не может это делать — а ты поможешь мне насколько сможешь. Хорошо?

Горти пообещал. Тут как раз постучали Банни и Гавана. Горти вышел первым, держа руку за спиной, и они назвали его Зиной, а затем танцуя вышла Зина, смеясь, когда они таращили глаза на Горти. Гавана уронил свою сигару и сказал:

— Ну-ну.

— Зи, он красивый! — воскликнула Банни.

Зина подняла крошечный указательный палец.

— Она красивая, и не забывайте об этом.

— Я чувствую себя очень странно, — сказал Горти, поправляя свою юбку.

— А где, скажи, ты взяла эти волосы?

— Две накладные косы. Нравятся?

— А платье?

— Я его купила и ни разу не одевала, — сказала Зина. — Оно мне тесно в груди… Пошли, ребята. Идемте разбудим Людоеда.

Они пошли между вагончиками.

— Иди более мелкими шагами, — сказала Зина. — Так лучше. Ты все помнишь?

— Да, конечно.

— Это хорошо — хорошая девочка, Малышка. А если он задаст тебе вопрос, а ты не будешь знать, что ответить, просто улыбайся. Или плачь. Я буду рядом с тобой.

Длинный серебряный трейлер был припаркован возле тента с ярким изображением человека в цилиндре. У него были длинные острые усы и из его глаз вылетали зигзаги молний. Ниже пылающими буквами было написано:

О ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ?

МЕФИСТОФЕЛЬ ЗНАЕТ

— Его зовут не Мефистофель, — сказала Банни. — Его зовут Монетр. Он был врачом, до того, как стал работать в карнавале. Все называют его Людоед. Он не возражает.

Гавана постучал в дверь.

— Эй, Людоед! Ты что, собираешься спать до вечера?

— Ты уволен, — прорычал голос из серебряного трейлера.

— Ладно, — сказал Гавана спокойно. — Выходи и посмотри, что у нас есть.

— Если только вы не собираетесь включить это в ведомость на получение зарплаты, — сказал сонный голос. Внутри послышалось какое-то движение. Банни подтолкнула Горти поближе к двери и махнула Зине, чтобы та спряталась. Зина прислонилась к стене трейлера.

Дверь открылась. Человек, который стоял там был высоким, бледным с впавшими щеками и длинной синеватой челюстью. В раннем утреннем свете его глаза казались просто черными впадинами на лице, глубиной в дюйм.

— Ну что?

Банни показала на Горти.

— Людоед, кто это?

— Кто это? — Он всмотрелся. — Зина, конечно. Доброе утро, Зина, сказал он, его голос вдруг стал вежливым.

— Доброе утро, — засмеялась Зина и танцуя вышла из-за двери.

Людоед переводил взгляд с Зины на Горти и обратно.

— О, мой худеющий счет в банке, — сказал он. — Выступление сестер. И если я не возьму ее, ты уволишься. И Банни с Гаваной тоже уволятся.

— Ты телепат, — сказал Гавана, подталкивая локтем Горти.

— Как тебя зовут, сестричка?

— Папа назвал меня Гортензией, — продекламировал Горти, — но все называют меня Малышкой.

— Я их не виню, — сказал Людоед добрым голосом. — Я тебе скажу, что я собираюсь сделать, Малышка. Я собираюсь назвать это блефом. Убирайтесь отсюда, и если всем остальным это не нравится, вы можете отправляться вместе с ней. Если я не увижу никого из вас на центральной аллее в одиннадцать часов сегодня утром, я буду знать, что вы решили.

Он закрыл дверь бесшумно и решительно.

— О — ну вот! — сказал Горти.

— Все в порядке, — заулыбался Гавана. — Он говорил это не серьезно. Он увольняет всех почти каждый день. Когда он действительно имеет это в виду, он платит деньги. Иди позови его, Зин.

Зина постучала костяшками пальцев по алюминиевой двери.

— Мистер Людоед! — пропела она.

— Я считаю ваше жалование, — сказал голос изнутри.

— Ой-ой, — сказал Гавана.

— Пожалуйста. На минуточку, — закричала Зина.

Дверь снова открылась. В одной руке Людоеда была пачка денег.

— Ну?

Горти услышал, как Банни пробормотала:

— Постарайся, Зи. Ну постарайся!

Зина кивнула Горти. Он растерянно сделал шаг вперед.

— Малышка, покажи ему свою руку.

Горти протянул свою искалеченную руку. Зина снимала грязные, пропитанные кровью носовые платки один за другим. Самый нижний прилип намертво, Горти вскрикнул, когда она прикоснулась к нему. Однако и так было видно достаточно, чтобы тренированный взгляд Людоеда увидел, что трех пальцев совсем не было, а остальная рука была в плохом состоянии.

— Как ты умудрилась сделать такое, девочка? — рявкнул он.

Горти отпрянул, перепугавшись.

— Малышка, пойди туда с Гаваной, угу?

Горти отошел, с радостью. Зина начала быстро говорить, тихим голосом. Он мог расслышать только часть того, что она говорила.

— Страшный шок, Людоед. Никогда не напоминай ей об этом, никогда… плотник… и отвел ее в свою мастерскую… когда она… а ее рука в тиски.

— Не удивительно, что я ненавижу людей, — сердито проворчал Людоед. Он задал ей вопрос.

— Нет, — сказала Зина. — Она вырвалась, но ее рука…

— Подойди сюда, Малышка, — сказал Людоед. На его лицо надо было посмотреть. Кнут его голоса казалось исходил из ноздрей, которые вдруг из прорезанных щелочек превратились в раздувшиеся, круглые отверстия. Горти побледнел.

Гавана тихонько подтолкнул его.

— Давай, Малышка. Он не злится, он жалеет тебя. Иди!

Горти прошел вперед и стесняясь поднялся на ступеньку.

— Заходи сюда.

— Встретимся позже, — крикнул Гавана. Он и Банни ушли.

Когда за ним и Зиной закрывалась дверь, Горти оглянулся и увидел, как Банни и Гавана серьезно пожимают руки.

— Садись там, — сказал Людоед.

Внутри трейлер оказался удивительно просторным. У передней стенки была кровать, частично закрытая занавеской. Там была чистая кухонька, душ и