Синто. Героев нет - Пушкарева Любовь Михайловна

Потом она лежала, положив голову мне на плечо и бездумно водила пальчиками, нащупывая еле заметные гладкие шрамы на груди и животе. В этот момент, меня током ударила мысль о неправильности происходящего, что не она должна быть рядом — другая. Шур, как будто прочитала мои мысли, подняла голову и посмотрела в глаза.

— Всегда так — сказала она, опустив голову — Всегда вы любите других…

Я лишь крепче обнял ее, понимая, что слова и оправдания абсолютно лишние.

До рассвета вернувшись домой, я долго смывал въевшийся сигаретный дым и запах горьких терпких духов. Я четко осознал, что предал Ару-Лин, ведь то, что было с Шур, было не просто плотскими утехами, а чем-то необъяснимо большим, и что я ухитрился обидеть и расстроить женщину столь много мне давшую. Последней мыслью перед сном, было то, что своего имени леди Шур так и не назвала.

Последующие два дня были отравлены этим осознанием, а также тем, что я впервые отгородился тайной от своей заклятой половинки. А на третий я получил сообщение на свой браслет «Придешь? Сегодня.». Кровь прилила к лицу, потом схлынула, подобное я испытал лишь когда лорд Викен нашел моего «жучка». Руки сами набрали «Да».

Все повторилось, только без начальных страхов и неловкости. Потом я сам спросил ее об имени, Кристина-Ева, Криста — ей подходит. А она спросила, как отреагировала Ара-Лин. Не получив ответа, она обругала меня на все лады, а мне было смешно и приятно что даже ругаясь, в постели она не превращалась в стерву, а напоминала скорее заботливую мать.

— Расскажу, все расскажу — пообещал я, неуверенный, однако, что смогу это сделать, несмотря на доводы, что Ара-Лин может узнать от третьих лиц и тогда…

Я опять вернулся затемно и долго принимал душ в гостевой ванной, а когда прокрался в спальню — зажегся свет. Ара-Лин сидела взбешенная, как дикая кошка.

— Где ты был? Что происходит, Даниэль?

Все слова куда-то разбежались.

— Где, врата тебя побери, ты был!? — таким тоном она, наверное, орала на дезертских курсантов.

— Не кричи на меня.

— А ты не молчи — уже тише отозвалась она.

— У леди Шур. У Кристы.

— У Шур? Кристы? — с ошарашенным видом переспросила она.

— Сука! Развратница! Лесбиянка!!! — зло прокричала она. Я скривился, но сказать ничего не успел.

— Что она с тобой сделала? — как-то испугано спросила Ара-Лин — Как она тебя заставила?

— Не заставляла, я сам… Не делала она ничего — я чего-то не понимал…

— Да подойди же!

Я подошел, Ара-Лин внимательно окинула меня взглядом и заглянула за спину. Тут до меня дошло — не ревность это, а беспокойство. Моя половинка опять боится, что меня обидят. Кошмар.

Как мог, сбивчиво, все ей рассказал.

— Я все понимаю — сказала она, когда я закончил, — только, отчего же так сильно хочется дать тебе кулаком по лицу, и не один раз.

— Дай. Только не обижайся и не отгораживайся, пожалуйста.

Она лишь вздохнула в ответ.

— Я… успокоюсь, завтра или послезавтра — сама себе сказала она.

— Вот, ведь тварь… — со вновь вспыхнувшей злобой вдруг произнесла она.

— Ара-Лин — я взял ее за руки — не отзывайся о ней плохо. Я очень прошу тебя — с нажимом сказал я. Посмотрев мне в глаза, Ара-Лин кивнула

— Хорошо. Только пойми, что ты ей скоро надоешь. Не относись ко всему этому слишком серьезно.

Аааа… Симвотип «Охранник» во всей своей красе, и как только могли диагностировать Ару-Лин как «Воина», ума не приложу. А я, между прочим, «Собака», довольно редкий среди синто тип, отражение «Охранника», только лишенное доминантности, также как «Волк» — отражение «Воина», а «Кот» — «Эльфа». Я неуверенно пристроился на свое место в кровати…

— Что ты крадешься как Гифти? — тут же с досадой отозвалась Ара-Лин — Я всю ночь не спала из-за тебя, как я сегодня тренироваться буду?

Я спрятал улыбку, раз брюзжит, значит простила, было б ужасно, если бы она проявила ледяную вежливость и спокойствие.

Прошло уже три месяца после моего возвращения с Депры, у Ары-Лин за последнюю неделю произошел прорыв, она уже неплохо контролировала руки. Грюнд был все же прав, когда дарил звереныша, Ара-Лин гладила и чухала кайфующую Гифти все время, не занятое сном, тренировками и едой. Самая большая проблема была с сохранением равновесия в движении, она могла стоять, но как только пыталась самостоятельно идти — заваливалась. Однако это не мешало нам довольно бодрым шагом обходить весь парк, во время этих прогулок она практически висела на мне, и я после них был похож на загнанную лошадь. Дня через два такого моциона-полуноса, Ара-Лин предложила сделать ей трость-посох, сделали, дела пошли веселей. Теперь она передвигалась с посохом деревянным и посохом живым, за пару дней приловчившись ловко скакать между нами. Она тренировалась до шести часов в день, четко выдерживая график чередования видов нагрузок и отдыха, ничем не интересовалась, кроме задания Шур, и похоже, постаралась «очистить голову», не забивать ее мыслями, не касающимися выздоровления или насущных дел.

Через дюжину дней после сдачи дел, пришла Шур и принесла саквояж кристаллами на агентов в ЕвСе из семей Шур и Синоби.

— Я за вас поручилась — коротко сказала она, передавая информацию. — Вы очень сильная дуальная пара, наши Фроксы потеряли сон в попытках опровергнуть ваши выводы, а потом пытаясь вычислить, кто же вы.

Мы молча поклонились. Шур выложила обезличенные векселя на крупную сумму.

— Вы удовлетворены? — вопрос, задаваемый в случаях, когда вознаграждение не было оговорено четко.

— Да, вполне — ответила Ара-Лин.

— Заключим новый контракт.

И мы коротко записали на камеру условия нового договора.

Когда с официальной частью было покончено, женщины молча переглянулись, я напрягся, ожидая разборок, но этим все и ограничилось. Леди Шур попрощалась и вышла, я пошел ее провожать.

— Все нормально? — как-то холодно спросила она.

— Да.

— Вот и отлично — еще холоднее.

Я придержал ее за локоть, не давая уйти, и получил демонстративно-предупреждающий взгляд на мою руку. Убрал, и она молча пошла прочь.

Это конец. Но почему? Почему ТАК?

Она остановилась, вернулась

— Ты делаешь меня слабой, Даниэль — сказала она тихо и ушла.

Ничего не понимаю. Ничего не понимаю в женщинах и в отношениях с ними.

Опять побежали дни похожие один на другой, в выходные приходили гости, то Грюнд, то Ронан, то Лана. Благодаря этим визитам мы перестали чувствовать себя отшельниками и стали иногда выбираться в парк при Административном центре, поместье, какое бы красивое ни было, уже смертельно надоело. Поздним вечером, избегая центральных дорожек, мы прогуливались к озеру и сидели на берегу, пока не начинали засыпать. Обычно мы сидели тихо, не переговариваясь, изгоняя из головы, постоянно крутившиеся там мысли об агентах, стараясь лишь созерцать звезды и озеро, так было и в тот раз.

Мы услышали, что к нам кто-то приближается, они остановились в нескольких метрах у фонаря, нас сидящих на земле, скрывали от них кусты самшита. Услышали прерывистое дыхание, так бывает, когда говорят очень тихо, только губами, молчание… Мы переглянулись и не шевелились.

— Да как ты можешь? — раздался тихий, но полный презрения бархатный голос, Ара-Лин вздрогнула. — Ты жалок, ты потерял всякое чувство достоинства! Знаешь что, я сейчас отправлюсь домой и приму амброзию, ты этого сделать не сможешь, но все равно… Этого разговора не было. Не было! Нам еще работать вместе. Хоть бы об этом подумал.

Второй все время молчал, раздались удаляющиеся шаги одного человека.

— Амброзию… — произнес оставшийся, теперь вздрогнул я, это был Грюнд — Замечательно…

Ара-Лин в какой-то панике посмотрела на меня, и я рискнул приподняться над кустами, Грюнд стоял спиной к нам и держал в руках лучевик. Надо что-то делать, Ара-Лин тоже его увидела и схватила камень, я взял его у нее. Грюнд стоял, не чувствуя моего взгляда, и услышав движение за спиной, не среагировал, как должен был, не сместился, пьян он что ли. Камень чувствительно приложил Грюнда по голове и тот медленно упал.