Бытие - Брин Дэвид

Конечно, Джеральд сердился: ведь известный автор романов и киносценариев публично обвинил его во лжи, – но в то же время чувствовал отчужденность от этой истории и даже слегка забавлялся.

Если Хэмиш Брукман хочет стать известней меня, пусть его.

Но вот насчет «перегоревшего» и «легко одураченного»… это мы еще посмотрим.

Вслух он просто сказал:

– В таком случае нам лучше вернуться к работе. И будем надеяться, что произойдет что-нибудь способное изменить ход этой игры.

А когда через час действительно произошло событие, изменившее ход игры, Джеральд напомнил себе: «Осторожнее с желаниями».

Добро пожаловать назад, к нашему непрерывному рассказу об отклике мирового сообщества на появление Гаванского артефакта. На прошлой неделе Комиссия по контактам сделала мудрый и своевременный шаг: потребовала выслушать всех чужаков из артефакта – артиленов – по отдельности.

Девяносто два смоделированных существа, представляющих девяносто две инопланетные расы, которые когда-то смотрели с планет, подобных нашей, на звезды и задавались вопросом, одиноки ли они. Пока не стали прислушиваться к камням, падающим с неба. Пока их не убедили вложить в этот грандиозный проект желание и драгоценные ресурсы.

Делать больше хрустальных посланцев и отправлять их в небо, продолжая цепь. Как одуванчик рассыпает летучие семена. Действительно, с точки зрения одуванчика это замечательный выход. Если каждый цветок обречен на короткую жизнь от весны до осени, почему бы не рассылать тысячи семян? Новые ставки? Небольшие вложения в возможность продолжиться и возродиться? По крайней мере таково решение, принятое примерно сотней разумных рас.

Во всем мире слышали согласованное всеми этими существами рекламное выступление Особо Мудрого, или Ома. Угнетающий рассказ о ничтожных шансах на успех. Все против выживания развитой, передовой цивилизации. Это сообщение сопровождалось обещанием помощи. Инструкциями для строительства многих миллионов семян – спасательных шлюпок, воплощающих шанс на бесконечное распространение. Для избранных. Для счастливчиков.

Но Комиссия по контактам настояла на разнообразии – на том, чтобы выслушать отдельно каждого представителя. И вот это разнообразие немного оживило разговор. Мы встретились с индивидами, похожими на нетопырей, на журавлей, на гигантских богомолов… на моллюсков и инфузорий туфелек с гигантским мозгом… которые показывали нам виды своих родных планет. Плюс координаты, чтобы мы смотрели на эти планеты в гигантские телескопы, подтверждая их наличие в зоне потенциальной жизни. Хотя…

…во всех этих зонах астрономы не смогли уловить ни следов излучений, ни других признаков промышленной цивилизации. Очевидно, подтверждая печальный рассказ Ома. Но подробнее об этом позже.

Сопоставляя рассказы всех обитателей Артефакта (тех, кто согласился с нами поговорить), мы увидели различия и сходство всех видов разумной, использующей орудия жизни. Полученные данные досадно скромны – объемом всего с общую энциклопедию. (Эти существа утверждают, что основная часть информационной памяти Артефакта предназначена «для более важных вещей».) Тем не менее мы узнали о различных ветвях жизни. Узнали о других культурах и образах мышления. О других способах процветать… и терпеть поражение.

Будем надеяться, что нас ждет еще немало таких бесед.

Что поразило людей (если оставить в стороне нелепое утверждение о «розыгрыше») – так это огромные различия между встреченными нами индивидами! Некоторые из них вышли из строго регламентируемых обществ. Когда нужно было программировать следующий этап великого распространения семян, в этих обществах копировали царя или царицу. (Разве не так поступили бы фараоны?) И все долгие эпохи эти аристократические пассажиры сохраняли свое высокомерие, которое нисколько не уменьшилось. (А также опустило их в самый низ постоянного «рейтинга популярности чужаков».)

Другие общества использовали жребий или избирали для программирования своих «лучших». Некоторые пытались поместить в спасательные шлюпки всю расу. И все это выливалось в непрерывные споры о том, как должны выбирать мы, если примем это предложение.

Да, сам этот разговор возбудил занятное подозрение у самых разборчивых «умных толп». Обдумайте это. Вызвав у нас споры о том, как отбирать посланцев человечества, артилены успешно потеснили нашу первоначальную реакцию. Позволили нам преодолеть шок, вызванный самой этой идеей. Может, и хорошо, что Комиссия прервала первый раунд интервью и перешла к техническим подробностям. Конечно, рассказы артиленов досадно коротки, но пока ученые набирают том за томом технических схем и планов, мы можем обсудить более широкие вопросы.

Например… что, если это многообразие – больше девяноста разнообразных индивидов – придумано, чтобы показать нам то, что мы хотим увидеть? Даже те артилены, которые как будто бы не рады – те, кого Хэмиш Брукман называет «одуванчиками-нытиками» (нет, я не принимаю точку зрения Брукмана, просто пользуюсь его остроумным термином). Даже обитатели Артефакта, кажущиеся совершенно безумными, могут быть частью искусной рекламы. Или их удерживает в хрустальном корабле доминирующее большинство.

Узнаем ли мы когда-нибудь? Возможно – когда вернутся космические экспедиции с новыми образцами. Тогда можно будет сравнивать…

Минутку. Минутку. Я только что обнаружила…

Да это безумие. Как такое возможно?

Лучевые пушки? Вы серьезно?

53

Потемкины

Вдовствующая баронесса Смит была в ярости из-за пропажи своего сына и наследника. Ни ракеты, ни пилота не было ни в месте для посадки, ни там, где нашли Хакера.

Лейси не могла ее винить. Долгие недели две женщины делили общие мрачные мысли, объединяли свои возможности в поисках. Но Лейси поручила поиски профессионалам, а аристократка металась по Карибскому морю, браня всех встречных. И не обрадовалась, когда Хакер, который, по-видимому, вошел в группу измененных дельфинов, нашелся.

Хуже того, черный ящик из ракеты Хакера показал, что молодые люди во время своего суборбитального полета затеяли опасную игру – космическую войну. Баронесса поклялась передать дело в суд. Она требовала наказания. Грозила даже вендеттой. Лейси вспомнила собственные дикие метания между надеждой, гневом, отчаянием и облегчением. Пытаясь сохранять сочувствие к горюющей матери, она все же приняла меры предосторожности.

– Значит, запись показывает, что Хакер пытался отговорить этого мальчишку Смита? – спрашивала она юристов. – И сражался неохотно, только ради самозащиты, в то же время стараясь показать этому рожденному от инцеста дураку всю опасность игры?

Адвокаты соглашались, но, приводя некоторые фрагменты записи, замечали, что поведение Хакера тоже небезупречно. «Еще бы», – думала Лейси. Она даже решила поговорить об этом с Хакером… позже… если удастся. Но, несмотря ни на что, она радовалась его возвращению. И еще тому, как набирает обороты его новый проект – возврат к попытке изменить дельфинов. Хакеру нужна причина для деятельности, нужна страсть.

Эта страсть чревата неприятностями! Предыдущие попытки «возвысить» дельфинов с помощью генетической модификации и отбора давали неопределенные или неудачные результаты. Как собаки Хэлмсли, которых выращивали, «более шести тысяч лет улучшая породу». Спаниель, который умеет играть в примитивные шашки, но не поддается приручению, не произвел на Лейси впечатления.

Или всеми брошенные искусственные твари, населяющие темные переулки Токио, – они отчаянно пытаются показать свой ум и выделывают трюки, чтобы выжить после того, как наскучат хозяевам. Попытки изменить шимпанзе были прекращены под давлением активистов из Лиги Хестона. И никто не знал, куда девалась Баскская Химера или где живет ребенок с генами неандертальца.