Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм

Тот осмотрелся и уверенно указал мне на одну из пещер.

— Там… Мы хотели завалить вход камнями, но не успели. Появились монстры, мои спутники погибли, а мне пришлось спасаться бегством.

Так как по близости не оказалось ни тел — либо их останков — спутников Охотника, ни пресловутых чудовищ, мне оставалось только поверить ему на слово.

Охотник направился к пещере, я — за ним.

— Они появились неожиданно, когда мы пытались сдвинуть с места вот этот камень, — ударился в воспоминания мой компаньон. — Набросились разом. Мои спутники не успели даже оружие выхватить, как их разорвали на части. А мне повезло. Они меня не сразу заметили — я стоял за камнем. Успел пристрелить двоих, прежде чем они меня атаковали. Их было слишком много, а мой боезапас ограничен. Так что пришлось обратиться в бегство. Они преследовали меня по всему лабиринту, и с каждой минутой их становилось все больше. Некоторым удавалось до меня добраться прежде, чем я успевал их прикончить, и они оставляли на моем теле глубокие раны… Сам не знаю, как мне удалось выбраться из Лабиринта. Наверное, повезло. Сразу же пришлось воспользоваться одним из комплектов регенерации — иначе конец.

Он приблизился к пещере и, обернувшись, улыбнулся:

— Что, страшно?

— Страшно, — не стал я отрицать.

Охотник достал из кармашка Иглу. Судя по знакомой магической вязи — «Светлячок». Да уж, соваться в темноту пещеры без света не хотелось бы.

Но сломать Иглу Охотник так и не успел. Неожиданно из его груди, прикрытой тонкой кольчугой, вырос шип и тут же лицо моего компаньона начало чернеть. При этом он все еще продолжал улыбаться и смотреть мне в глаза. Потом его тело обмякло, голова поникла, ноги подкосились и он, скользнув с шипа, рухнул на землю. А из темноты, прямо по трупу моего товарища, вышел гигантский скорпион.

Он шел на меня, а я, понимая, что меч в моей руке не опаснее зубочистки, пятился назад…

Позади меня послышалось подозрительное шуршание. Я резко обернулся и увидел, как изо всех щелей на площадку полезли разномастные чудовища. Я таких даже в кошмарных снах не видел: паукообразные, но не пауки, рогатые, но не олени, с щупальцами, но не осьминоги. Самые маленькие были размером с собаку, однако от этого они не становились менее опасными. Похожие на лемуров, они, прижимаясь телами к земле, ловко перемещались из стороны в сторону, неизбежно подбираясь к жертве. Они скалили усыпанные мелкими частыми зубками пасти и скребли по камням острыми изогнутыми когтями. Восьмилапые нечто, покрытые короткой шерстью, с рогами на голове и мощным челюстным аппаратом пытались зайти ко мне с тыла. Но скорпион не желал делиться добычей и, щелкая клешнями, прогонял их прочь. Самыми жуткими были твари, с телами льва и головами… Нет, не бывает в природе таких голов. Это был сплошной рот с несколькими рядами акульих зубов, окруженный, словно гривой, длинными гибкими щупальцами.

Черт бы побрал этих разрабов!

Их было не меньше двух дюжин, и каждый хотел отведать свежего мясца — уж не знаю, чем они питались тут до моего прихода. А потому они мешали друг другу, чем продляли срок моей непутевой жизни.

Я взглянул на неподвижное, совсем уж почерневшее тело Охотника, прикидывая, как бы до него добраться, чтобы завладеть Хрустальными Иглами. На пути стоял скорпион, а обойти его мешали другие твари, только и ждавшие, чтобы я оказался в пределах досягаемости.

Я осторожно потянулся к сумке, в которой по чистому недоразумению затерялась последняя вамни. Нащупал что-то, вытащил… Черт, это была МОЯ фигурка, с особой любовью вырезанная Кахмашем. Заменить ее на другую я не успел, так как зубатая тварь с телом льва присела, оттолкнулась мощными лапами и прыгнула на меня.

Пушистый северный зверек подкрался так близко, что я почувствовал неприятный запах из его пасти. Но между мной и чудовищем неожиданно появился человек, облаченный в черные одежды, и, выставив перед собой жезл, «Кулаком ветра» отшвырнул монстра назад. Бросив на меня негодующий взгляд, Черный Повелитель разразился серией заклинаний, превративших окружавших нас чудовищ в разрозненные и обгорелые куски мяса. Броню скорпиона ему не удалось пробить, зато получилось вывести из строя, опрокинув тварь на спину. Пока она барахталась, пытаясь перевернуться, Иленар крикнул мне:

— Бери своего приятеля, уходим!

Я бросился к телу охотника, с трудом поднял его с земли. В следующий момент рядом оказался Иленар, плевавшийся заклинаниями в тварей, поваливших из нор, как тараканы, и задействовал перенос…

Мы стояли на холме напротив селения. Черный Повелитель зажимал рану на запястье, из которой хлестала кровь — должно быть, повреждена лучевая артерия. Я продолжал прижимать к себе тело погибшего Охотника.

— Ну, и зачем вы туда поперлись? — хмуро спросил меня Иленар.

Нужно было что-то ответить в свое оправдание.

— Охотник уже бывал там однажды. Там погибли его друзья.

— А теперь и он сам мертв. Стоило оно того?

Я виновато промолчал. Потом все же произнес то, что должен был сказать с самого начала:

— Спасибо… Как вы на наши?

— Люди видели, как вы направились на север. Но никто и предположить не мог, что вы потащитесь в Лабиринт. А потом я почувствовал всплеск негативной энергии и понял, что вы попали в передрягу, и тут же телепортировался на место всплеска.

— Спасибо, — повторил я.

Он посмотрел на меня с сожалением.

Да, глупо все получилось. Наверное, я должен был бы попытаться отговорить Охотника от прогулки в Лабиринт. Вопрос лишь в том, послушался бы он меня? Вряд ли.

— Сейчас позову людей, они помогут похоронить твоего друга.

Иленар спустился с холма и зашагал по тропинке.

А я опустил тело на землю, посмотрел на умиротворенное лицо.

Погиб при исполнении служебных обязанностей.

Интересно, у него была семья? Хотя, какая теперь разница? Все равно никто не узнает, что случилось с их сыном, мужем, отцом в далеком чужом мире.

Мой взгляд упал на «татуировку» на его запястье.

Охотнику Анализатор теперь без надобности, а мне еще может пригодиться.

Я присел рядом с телом и провел по ящерке, кусающей себя за хвост, пальцем.

Не получилось.

Как же он ее активировал?

Я попытался вспомнить и воспроизвести движения пальцев охотника. Не сразу, но получилось. Серебристая ящерка стала трехмерной, соскользнула с запястья Охотника, упала в траву и замерла.

Я осторожно потянулся за ней — мало ли, что у нее на уме? Но чудо техники оказалось совершенно безобидным существом. Или признала человека, под чье поле однажды уже подстраивалась? Так или иначе, но она безропотно дала взять себя в руки, а потом, когда я погладил ее по голове, послушно обвилась вокруг моего запястья, став обычной на вид татуировкой.

В этот раз я снова не ощутил никаких перемен. Но, прикоснувшись к траве, тут же получил о ней массу всевозможной информации.

Работает…

Однако это было еще не все, что я хотел бы унаследовать от покинувшего мир Охотника. Прежде, чем появились присланные Иленаром люди, я стал обладателем Проводника, восьми Игл и дневника, написанного рукой Охотника. Остальное не представляло ценности и было мне без надобности. Беря в руки каждый предмет, я тут же получал о нем полную инфу. Так что теперь я точно знал, как пользоваться Проводником. Правда, страницы дневника оказались испещрены неизвестным мне шрифтом, но я уже догадывался, как его перевести…

Я займусь этим потом.

А сейчас мне предстояли объяснения с Терой. Она первой примчалась на холм, с болью, сожалением и страхом взглянула на тело Охотника и, пряча выступившие слезы, уткнулась лицом в мою грудь.

— Прости, так получилось, — покаялся я.

Она ничего не ответила. Я слышал лишь тихие всхлипы.

Пришли Ас и Райнес.

— Ну ты и чудила! — выпалил с ходу мой друг. — Зачем вы пошли в Лабиринт… без меня?

— Потом расскажу, — ответил я, прижимая к груди Теру и поглаживая ее по голове.

— Жаль… жаль, — с сожалением произнес Райнес, глядя на Охотника. — Неплохой был мужик, настоящий.

Появились крестьяне с носилками. Мы опустили на них тело Охотника и отнесли его на деревенское кладбище, где группа крестьян уже рыла яму. Принесли грубо сколоченный гроб, появились плакальщицы…В общем, мы проводили нашего друга в последний путь, как полагается. После похорон местные накрыли стол, за которым мы помянули усопшего за чаркой бражки.

Два последующих дня мы провели на побережье. Мы с Терой забредали подальше от людских глаз и за неимением купальных принадлежностей загорали и плескались в теплой воде голышом. Потом возвращались в деревню, ставшую нам новым домом. Да, я подумывал о том, чтобы остаться здесь навсегда. Тихо, спокойно, сытно, да и работы для охотника хватало. Тере тоже здесь нравилось, и она уже строила планы по благоустройству нашего семейного гнездышка.