Ключ от Кеплиан. Магический камень - Андрэ Нортон

Геннард ждал нас перед резной дверью в одном из залов наверху. Находившаяся за ней спальня была обставлена по-королевски. На широком столе рядом с кроватью под балдахином Геннард разложил элегантные плащи, камзолы, брюки и мягкие кожаные сапоги.

Издав негромкий возглас, Казариан поднял камзол из ярко-зеленого бархата, вышитый золотой нитью.

— Я помню его, — медленно произнес он.

— Барон Оралиан предпочитал этот цвет, — заметил Геннард. — Я думал, что, может быть, благородный барон…

— Хорошо, — прервал его Казариан, — Мы подумаем над твоим выбором. Можешь идти.

Как только Геннард закрыл за собой дверь, Казариан протянул мне камзол.

— Мне было пять лет, когда мой родитель надевал ею в последний раз, незадолго до гибели, — задумчиво произнес он, — Вряд ли Гурбориан его помнит. Примерь его, вместе с этими сапогами.

Меня обрадовало, что придется менять лишь верхнюю одежду, поскольку Казариан не собирался покидать комнату. Настоящие ализонские одежда и обувь мне вполне подошли.

Пока я одевалась, Казариан расхаживал взад и вперед. Когда мое облачение было завершено, он окинул меня критическим взглядом и кивнул.

— Похвально, — сказал он. — Никто не усомнится в тебе; в этой одежде ты выглядишь, как настоящий барон.

Внезапно он напрягся, застыв на месте и слегка наклонив голову. Будь он одним из этих жутких псов, подумала я, уши его наверняка встали бы торчком — столь внимательно он прислушивался. Неподвижность а одно мгновение сменилась движением — ловко выхватив из ножен на поясе кинжал, он уверенно, словно делающая бросок змея, метнул его в темный угол, где парчовое покрывало касалось ковра. Я невольно содрогнулась, услышав глухой удар, за которым последовал дикий животный крик, полный боли, Казариан наклонился и выдернул нож из складок ткани. За покрывалом обнаружилось тело большой коричневой крысы, пригвожденное к деревянной ножке кровати.

Казариан достал из кармана кусок ткани и вытер лезвие кинжала, прежде чем снова убрать его в ножны.

Затем он открыл дверь и позвал Геннарда, который появился неожиданно быстро, словно ждал неподалеку.

Казариан показал на труп и сказал:

— Вот и закуска псам Волькора, на ужин.

Геннард аккуратно поднял дохлую крысу за хвост, поклонился нам и вышел.

Казариан, видимо, почувствовал мое беспокойство.

Пристально посмотрев на меня, он спросил:

— У вас что, нет крыс?

«А у вас нет кошек?» — написала я в ответ.

Он прочитал мои слова и улыбнулся.

— Я слышал о таких зверях, — ответил он, — Насколько я знаю, их держат в жилых помещениях для охоты на крыс и мышей. Наши псы — превосходные крысоловы, но они обладают слишком горячим характером и слишком ценны для нас, чтобы позволять им свободно бегать по комнатам. Они предназначены для охоты на действительно серьезную дичь. Для борьбы же с грызунами, как мы считаем, вполне достаточно ножа наготове.., а заодно молодежь тренирует руку и глаз. — Улыбка его погасла. — У нас осталось слишком мало времени до возвращения Бодрика с ответом Гурбориана. Сядь, прошу тебя. Я должен рассказать тебе кое о чем, прежде чем прибудут Гурбориан и Гратч — ибо я не верю, что им удастся избежать нашей ловушки.

Глава 19

Казариан — события в замке Кревонель

(19 день, Куна Ножа / 20 день, Месяц Ледяного Дракона)

Я вовсе не был уверен в том, что Мерет нормально воспримет наши ализонские блюда и напитки, особенно те, которые никогда не покидали наших гранита.

Было жизненно важно, чтобы своей реакцией она не выдала себя перед Гурборианом. Я понимал, что ей желательно привыкнуть — если удастся — к нашему крепкому кровь-вину, которое всегда обильно подавалось на любой встрече баронов. Мерет попробовала свою порцию с достойной похвалы осторожностью, затем написала, что от этого налитка у нее слезятся глаза и она предпочла бы не пить его в больших количествах. Я счел благоразумным согласиться с ней; нельзя было допустить, чтобы она закашлялась или упала в обморок " присутствии Гурбориана, попробовав любимого напитка баронов. Неприятие кровь-вина, непростительное в любом другом случае, можно было объяснить утратой вкуса из-за лихорадки.

Похоже, каких-либо иных проблем с ализонской пищей у Мерет не возникло. На тот случай, если она подозревает наличие яда, я попробовал понемногу с каждого блюда, чтобы развеять ее опасения, затем ненадолго ее покинул, чтобы принести моего любимого щенка Мун-Бима, родившегося несколько раньше обычного, между двумя Сезонами Щенков. Он уже подавал большие надежды и должен был стать в будущем вожаком стаи, как и его родитель. Когда я положил щенка на колени Мерет, она взяла его на руки и стала гладить, не обращая внимания на укусы сквозь перчатки. Ее выдержка произвела на меня неизгладимое впечатление. К моему облегчению, Мун-Бим спокойно отнесся к присутствию Мерет и проявляемому ею вниманию — он даже урчал в ответ на ее поглаживание! Я надеялся, что запах пристанет к ней в достаточной степени для того, чтобы успокоить свору, когда мы отправимся на Псарню.

Мне доставил громадное удовольствие великолепный показ моей своры, который организовал Волькор, мой Псарь. Когда все мои звери были представлены во всей своей красе и мы собрались уходить, Волькор шепнул мне, что визит столь знающего гостя — большая честь для Псарни Кревонеля. Его слова утвердили меня в мысли о том, что Мерет вполне сможет ввести в заблуждение и Гурбориана.

Придя в гостевую спальню, Мерет оделась с достойной восхищения ловкостью, ей потребовалась помощь ? лишь при размещении оружия. Облаченная в один из костюмов моего родителя, она почти ничем не отличалась от подлинного барона. Я тщательно обдумывал, как много, я могу сообщить ей. Я не мог знать, что рассказывал ей Морфью об Ализоне и о наших обычаях. Хотя он утверждал, что был отрезан от любых новостей из Ализона в течение всех лет, проведенных в Лормте, я не был уверен в том, что это правда. Я решил так: Мерет следует знать о репутации Гурбориана и Гратча, чтобы соответственно вести себя в их присутствии. Поскольку Волориану известно о заговоре Гурбориана, Мерет не должна выказывать удивления, услышав то, что должен был знать Волориан. Именно поэтому необходимо было сообщить ей о намерении Гурбориана и Гратча низложить Лорда-Барона Норандора.

— Сперва я должен предупредить тебя насчет Гратча, — начал я. — Он — темная фигура, и наибольший страх внушает его знание редких ядов. О его прошлом почти ничего неизвестно, кроме того, что он бежал из своего родового имения на острове Горм незадолго до того, как остров захватили колдеры, тридцать лет назад. Несомненно, его ненависть к колдерам уходит корнями в то давнее время. Десять лет назад он появился в Ализоне и, оценив возможные перспективы карьеры, вступил в союз с Гурборианом. Я как раз стал хозяином замка Кревонель, когда прошел слух о том, что Гратч стал главным советником Гурбориана, участвуя во всех его интригах. Примерно через год после вступления на престол Лорда-Барона Малландора, Гратч с Гурборианом укрылись во владениях Рода Рептура, на побережье. Там они в уединении строили свои планы примерно пять лет — достаточно для того, чтобы усыпить бдительность Малландора.