Море имен - Ольга Онойко

«Как это понимать? – задался вопросом Алей. – То ли у него опять «болтанка», и он просто сливает ненужную информацию, то ли он всерьез рассуждает».

– Вот она, пресловутая русская духовность! – соловьем разливался демиург. – Сидеть на заднице и устремляться мыслями к Реке и Морю, пока суровые англосаксы открывают окна и осваивают миры!

– Вася, по-моему, ты бредишь.

Полохов замолчал, как будто его заткнули.

– Вероятно, – сказал он после паузы. – Кажется, я транслировал чье-то довольно спорное мнение. Ну да черт с ним. Так чего ты от меня хотел?

– Во-первых, – сказал Алей, – прекрати светиться, как радиоактивный. Во-вторых, встань нормально на пол.

– Какие мы капризные, – уныло прокомментировал Вася, но подчинился.

Алей заложил ногу на ногу и скрестил руки на груди.

– В-третьих, – продолжил он, в упор глядя в кислое лицо демиурга, – я хочу рационализировать процесс.

Вася свернул голову набок и посмотрел на Алея одним глазом: не то в невидимый микроскоп, не то в подзорную трубу, тоже невидимую.

– А ключи от серверной ты не хочешь? – противным голосом осведомился он.

– Не откажусь. Но подозреваю, что у тебя их нет.

Полохов тяжело вздохнул, проплелся по комнате наискосок и сел на Алееву тахту. Всем видом своим он демонстрировал крайнее недовольство, утомление и снисходительную печаль. «А ведь он даже не пытается сбежать, – подумал Алей, следя за ним краем глаза. – Послать меня по матушке и удалиться на свое небесное совещание. Сидит. Шерсть дыбом подымает, но сидит». Чем-то Вася сейчас напоминал ему проксидемона – не столько вымученным ехидством, сколько хорошо замаскированной беспомощностью. Админ мог сколько угодно строить рожи, выражая свое отношение к происходящему, но просто встать и уйти – не мог. «Стало быть, – подумал Алей, – я прав».

– Мне надоело, – требовательно сказал он Васе. – Я тычусь во все углы, как робот-пылесос. И от этого нет никакого толку.

– Интересно, – пробормотал Вася, разглядывая ковер, – еще пять лет назад сказали бы «как слепой кутенок»… Меняется мир…

Алей сдержанно вздохнул.

– Вася, не делай вид, что это нужно только мне, – сказал он немного мягче. – Мы же договаривались. Ты сказал, что тебе тоже нужна помощь. Я хочу выручить брата, но есть еще мой отец. Который ходит по твоей квартире и открывает двери.

– Ты тоже навострился открывать мои двери, – буркнул Вася, не поднимая головы.

– Но я себя хорошо веду, – фыркнул Алей и посерьезнел: – Ты же понимаешь, что дальше будет хуже. Время идет. Тебе нужны проблемы? Точки перехода за каждым углом? Временные якоря пачками? К тому же Эн теперь вместе с Ясенем. Если он сможет тебе подгадить, он подгадит. И я не знаю, что теперь собирается делать папа. Но я совершенно не хочу завтра проснуться в еще каком-нибудь вымышленном мире.

– Тебе-то что, – вяло сказал Вася. – Возвращаться ты научился…

Алей помолчал.

– Полохов, – сказал он прямо, – признавайся, ты боишься? В то, что тебе лень или ты просто не можешь, я не поверю.

Демиург поднял бледные глаза, сцепил в узел длинные гибкие пальцы. Странноватым движением, будто у него сводило мышцы, он выгнул шею и выставил вперед подбородок. Линия рта исказилась. Бровь Полохова дернул несомненный наконец нервный тик.

– Как у тебя все легко, – вполголоса произнес он, – Улаан-тайджи. Воруй, убивай, лови коней, веди славян в полон…

Произнося эту глупую фразу, он старел с каждым словом. Плечи его опустились, спина сгорбилась, всякая легкомысленность пропала из облика. В чертах Полохова проглянул тот Якорь, вселенский админ, которого Алей увидел в день их знакомства. За аляповато раскрашенной шутовской маской скрывался некто хмурый и проницательный, близко знакомый с опасностью и ответственностью. Слишком многое он вынужден был знать, чтобы позволить себе оставаться человеком, и потому теперь лишь пытался им притвориться – насколько умел, насколько помнил, как это. Когда-то, кляня Васю, Эн обозвал его «демиургом на уровне административного округа», но Эн мог говорить не только самую злую потаенную правду. Сначала Алей заподозрил, что Эн бессовестно врал. Но потом ему пришло в голову, что административный округ в Листве – это добрый миллион человек. Целая страна. А он, Алей, знает только, каково нести ответственность за свою семью – и это трудно. Вряд ли он способен понять Полохова. Сейчас Вася вновь решал какую-то очень сложную и грозную задачу. Алей почувствовал себя виноватым за то, что выдернул его с совещания. Не с начальством ли совещался низкоуровневый Якорь, поняв, что не справится сам?

– Вася, – торопливо сказал Алей, – я кое-что узнал.

– Да я в курсе. Я же твой Якорь. Вижу тебя насквозь.

Алей осекся.

– И что? – осторожно спросил он.

Вася помолчал.

– Можно, я закурю?

– Конечно.

– У тебя пепельница есть?

– Нету. Я тебе блюдце принесу.

Алей вышел за блюдцем на кухню, а когда вернулся, в комнате уже вовсю воняло табаком. Вася пыхал дымом и смотрел в пол.

– Вот оно, значит, как, – сказал он, болезненно зажмурившись. – Ясень хочет попасть к Морю Имен. Ему нужен лоцман, и он натаскивает тебя как собаку… очень замечательно.

Алей задумался. Он не мог помочь Васе, поделившись информацией, потому что всей его информацией Вася уже располагал. Но Алей мог ее структурировать и попытаться взглянуть на проблему со стороны.

– Нефритовая Электричка… – начал он, и Полохов закивал:

– Да-да-да. И дядя Сема, который едет на ней уже тридцать лет. По крайней мере, я теперь знаю, откуда взялся Ясень. В смысле, теперешний Ясень. Не то чтобы я не знал, что есть люди, которые стремятся к Морю, – Вася покачал головой и стряхнул пепел. – Я и сам к нему стремлюсь, немного так, слегка. Но я впервые столкнулся с теми, кто занят этим всерьез. Вот, значит, какие они…

– Вася, – спросил Алей, – почему папа считает, что из меня можно сделать лоцмана? Вот чего я совсем не понимаю. Я его-то догнать не могу.

Демиург гоготнул.

– Ну ты даешь. Сколько времени прошло, Алик? Две недели, три? И ты уже прорезаешь тоннели без чьей-либо помощи. Ну, с некоторым напряжением, не без того… Ясеня, судя по всему, этот его дядя Сема несколько лет дрессировал. Смешно сравнивать. А выбрал тебя отец потому, что ты стартовал с фантастически выгодной позиции. Лайфхакер, один из лучших в мире. Я в этом вопросе некомпетентен, но мне кажется, что у тебя действительно может получиться.

Алей откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Сигареты Полохова были какими-то редкостно вонючими, но он терпел.

– Вась, – сказал он, – вот поверишь ли, у меня нет ни малейшего желания становиться лоцманом. Я не знаю, зачем папе к Морю. Может, не для хорошего. Он вообще странный. Я хочу только вернуть Инея и жить спокойно.