Димитрий Самозванец - Фаддей Булгарин

Колокольный звон усиливался, и в воздухе раздавались вопли народа за Кремлевскою стеной. Шварцгоф сошел с крыльца и спросил у бояр:

– - Что значит этот шум и колокольный звон? Я должен разбудить царя.

– - Пожар,-- отвечал хладнокровно князь Димитрий Шуйский.

– - Но не видно ни зарева, ни дыма! -- возразил Шварцгоф.

– - Увидишь! -- отвечал Шуйский и отворотился. Шварцгоф побежал во дворец.

В это время в Фроловские ворота въехал на конях сонм бояр и дворян служивых, а за ними вошло несметное число народа и воинов, вооруженных копьями, самопалами, бердышами, ружьями. Впереди ехал на белом коне князь Василий Иванович Шуйский, держа в правой руке золотое распятие; народ шумел и медленно двигался за боярами. Поравнявшись с Успенским собором, князь Василий Иванович сошел с коня и вошел в церковь приложиться к святым иконам. Народ остановился. Князь, вышед из храма, стал на паперти и сказал громогласно:

– - Православные! Целую крест пред вами в том, что тот, который похитил венец царский, не сын Иоанна, но бродяга, еретик, богоотступник, расстрига Гришка Отрепьев. Он хочет истребить православную нашу веру и принудить нас принять веру латинскую. Сей день предназначен им на сие беззаконие, и Литва хочет перерезать всех бояр, а вас, как холопей, разделить между собою. Именем Бога призываю вас заступиться за православную церковь и за святую Русь! Во имя Божие идите на злого еретика, истребите гнездо ереси и беззакония! Смерть обманщику и злодею! -- Шуйский указал на новый дворец Лжедимитрия и сам сел на коня.

Едва Шуйский кончил речь, буйная толпа бросилась опрометью во дворец, восклицая:

– - Смерть злодею, богоотступнику! Смерть полякам и всем его наемникам!

Между тем во дворце уже настало смятение. Лжедимитрий, услышав колокольный звон, вскочил с постели и спросил о причине. Шварцгоф сказал ему, что в Москве пожар. Лжедимитрий подошел к окну и увидел толпы вооруженного народа, бегущего ко дворцу. Басманов вбежал в комнату и сказал:

– - Государь! мятеж! Ты не верил мне!

– - Поди и узнай причину мятежа,-- сказал хладнокровно Лжедимитрий.-- Чего хотят от меня эти бессмысленные? Если требования их справедливы, я выслушаю и удовлетворю!

Басманов выбежал в сени. Там теснился уже народ и дрался с телохранителями, которых было не более тридцати человек.

– - Веди нас к обманщику, выдай своего бродягу! -- закричали из толпы. Басманов велел страже запереть двери и защищаться до последней капли крови, а сам возвратился к Лжедимитрию.

– - Все кончилось! -- воскликнул Басманов.-- Хотят головы твоей. Спасайся! Я умру верным тебе! -- Басманов схватил меч и хотел бежать к телохранителям, но Лжедимитрий бросился ему на шею.

– - Друг мой! верный мой Басманов! -- сказал он сквозь слезы.-- Спасайся ты! Ты усладил грозный час испытания, может быть, последний час жизни моей своею преданностью! Я счастливее Годуновых! Я имею друга в опасности! -- сказав сие, Лжедимитрий обнажил саблю и устремился к народу. Двери растворились, и явился царь в польском полукафтанье. Он погрозил народу саблею и гневно сказал:

– - Прочь, безумцы! Я вам не Годунов! Первый, кто ступит вперед, падет здесь мертвый!

– - Бей обманщика! -- закричали в толпе, и несколько выстрелов повергли на землю храбрых телохранителей. Басманов втащил Лжедимитрия в комнату, а сам вышел в сени и прихлопнул двери. В толпе народа Басманов увидел ближних бояр царских. Князя Василия Ивановича Шуйского не было с ними. Басманов подошел к боярам и сказал:

– - Что вы это затеяли? Не вы ли целовали крест на верность царю? Не вы ли пользовались его милостями? Что ожидает вас в этом мятеже? За вероломство и неблагодарность вас ждет казнь Божия, а мятеж доведет вас до величайшего из зол, до безначалия! Сами себя предаете вы на жертву разъяренной черни, которая в слепоте не знает ни врагов своих, ни благодетелей. Смиритесь, одумайтесь: я ручаюсь вам за милость царя! Ты, князь Василий Васильевич, ты, Михаила Глебович, помогите мне усовестить братий наших! А ты, Михаила Татищев, вспомни добро мое, вспомни, что я спас тебя от заслуженной ссылки! Помоги мне вразумить заблудших! Бояре молчали и поглядывали друг на друга. Народ прекратил драку с телохранителями.

– - Злодей! Иди во ад вместе с твоим царем! -- возопил Татищев, ударил Басманова ножом в сердце, и он упал на землю, облившись кровью.-- Руби, коли! -- воскликнул Татищев и бросился на телохранителей. Народ напал на них с ожесточением, они были подавлены числом и изрублены на части. Народ выбил двери и вторгнулся в царские палаты.

Царица Марина, полуодетая, с ужасом внимала народным кликам, колокольному звону и выстрелам. Окружающие ее женщины плакали и молились. Вбежал Осмольский с саблею в руках.

– - Спасайтесь! -- воскликнул он.-- Мятеж! Русские напали на поляков в домах их и режут всех без пощады. Требуют головы вашего мужа!

– - О, Боже! Спаси нас! -- сказала Марина.-- Что станется с отцом моим и братьями? Осмольский, зачем ты пришел сюда? Укройся!

– - Место мое здесь. Я должен защитить вас или умереть! -- отвечал Осмольский.

– - Ради Бога, спасайся, Осмольский! -- воскликнула Марина.-- Неужели я должна лишиться всего, что мне драгоценно? Мятежники уже во дворце. Они меня не тронут! Я им не сделала никакого зла. Царица Московская, я должна умереть достойною моего сана; не потерплю уничижения! Пани Хмелецкая, подайте мне венец царский.

– - Перестаньте думать о земном величии! -- сказала Хмелецкая,-- и в сию годину опасности помыслите о Боге, о будущей жизни!

– - Подайте мне венец царский!-- повторила Марина гневно.-- Пусть умру с ним, и тогда -- цель моя достигнута!

– - Венец царский не спасет вас,-- сказал Осмольский.-- Мятежники не признают мужа вашего царем, называют его обманщиком, самозванцем! Я говорил вам об этом еще в Кракове!

– - Не боюсь смерти! -- воскликнула Марина.-- Однажды венчанная на царство, не могу и не хочу быть ничем другим. Пусть лучше умру, нежели решусь возвратиться в отечество и войти в разряд польских шляхтянок!

В это время народ стал стучать в двери. Осмольский остановился у порога.

– - Друг мой! спасайся! -- воскликнула Марина, забывшись и бросясь на шею Осмольскому. Женщины оттащили ее. Она надела венец царский, прикрылась царскою мантией и села в кресла. Вдруг ударили ломом -- и двери разверзлись. Народ хотел ворваться в комнату, но Осмольский остановил его и ударом сабли поверг на землю первого высунувшегося из толпы.

– - Бей ляхов! -- воскликнули в толпе. Раздались выстрелы, и Осмольский пал, пронзенный пулями. Марина лишилась чувств. Сквозь толпу народа пробился Михайло Татищев.

– - Стойте, православные! -- воскликнул он.-- Русские не воюют с женщинами. Изыдите! -- Народ беспрекословно повиновался, а Татищев велел вынесть тело Осмольского и поставил стражу у дверей.

– - Где обманщик? Где расстрига? Где богоотступник? Где еретик и чернокнижник? Ушел! Спасся! Ищите его! -- раздалось в царских палатах.

Вдруг под окном, в той стороне, где были остатки каменного основания сломанного дворца Годунова, послышался женский голос:

– - Он здесь! сюда! сюда! Здесь чернокнижник! -- Народ бросился из палат и побежал стремглав туда, где слышан был женский голос.

Лжедимитрий, видя невозможность защищаться, выпрыгнул из окна, вывихнул себе ногу, разбил грудь и голову и, обливаясь кровью, лежал на земле. Стрельцы московские, бывшие на страже на Кремлевской стене, окружили его. Никто не смел поднять руки на того, кого недавно почитали царем законным.

– - Верные мои слуги! -- сказал Лжедимитрий слабым голосом,-- не верьте мятежным боярам! Они хотят избыть меня, чтоб самим править Московским государством. Я истинный сын царя Ивана Васильевича! Я законный государь ваш! Защитите меня, и я отдам вам все имущество бояр, жен их и детей; сделаю вас первыми людьми в Московском государстве. Не выдайте того, кому вы целовали крест; не губите душ ваших изменою!

В это время прибежал народ и с ним бояре, князь Дмитрий Шуйский, Василий и Иван Васильевичи Голицыны, князь Иван Семенович Куракин, Михайло Глебович Салтыков, Михайло Игнатьевич Татищев и многие другие.

– - Прочь отсюда, стрельцы! -- воскликнул Татищев.-- Выдайте еретика и разойдитесь!

– - Нет, не выдадим, пока царица-инокиня не скажет, что он не сын ее! -- воскликнули из толпы стрельцов.

Михайло Глебович Салтыков вскочил на коня и ускакал.

– - Покайся! -- завопил князь Иван Голицын.-- Скажи, кто ты, злодей! Не смущай России пред последним твоим часом!

– - Вы знаете: я Димитрий! (147) -- отвечал несчастный ослабевающим голосом.

– - Вот он! Вот он! -- закричали в народе. Прискакали на конях князь Василий Иванович Шуйский и Михайло Глебович Салтыков.

– - Царица-инокиня покаялась пред народом в обмане. Она говорит, что сын ее Димитрий умер на руках ее в Угличе, а этот -- бродяга, обманщик и еретик! -- воскликнул князь Василий Иванович Шуйский.