Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Шопперт

и всю жизнь терпит ненужные лишения потому, что считает обязательным иметь такой же дом, как у соседа. Так же и с одеждой.

Моды создаются праздными богачами, а толпа прилежно им следует. Мне кажется, что на железной дороге мы тратим на роскошь больше, чем на безопасность и удобства…

Самая простота и обнаженность жизни первобытного человека имела хотя бы то преимущество, что он был лишь гостем природы… А сейчас, увы, люди стали орудиями своих орудий. Человек, срывавший плоды, чтобы утолить голод, стал фермером, а тот, кто укрывался под сенью дерева, — домовладельцем. Мы сейчас не останавливаемся на ночлег, мы осели на земле и позабыли о небе. Мы восприняли христианство лишь как улучшенное землеустройство. На этом свете мы выстроили себе фамильный особняк, а для того света — фамильный склеп. Лучшие произведения искусства стремятся выразить борьбу человека против этого рабства, но воздействие искусства сводится к украшению нашей низкой доли и заставляет забывать о высшей.

Любой человек, принимая то или иное конкретное решение, опирается на некоторые жизненные аксиомы. Некоторые руководствуются только аксиомами — в этом случае говорят об отсутствии нравственного выбора. Показателем участия в принятии решения собственных мыслей является теоретизирование, т. е. построение теорем. Чем более серьёзно человек относится к жизни, тем с более глубоких оснований он начинает теоретические рассуждения для принятия решения. Серьезное рассмотрение проблемы возникновения материальных потребностей, по мнению Торо, приводит к выводу о несостоятельности самого понятия «материальных потребностей» как продукта несуществующего «общественного мнения», в угоду которому человек организует сам себе в жизни каторгу в виде непомерного труда, может пойти на преступление, изменить моральным принципам и т. д.

Мы слишком торопимся жить. Один стежок вовремя стоит девяти, говорят люди, и вот они делают тысячу стежков сегодня, чтобы завтра им не пришлось делать девяти… Большинство людей, даже в нашей относительно свободной стране, по ошибке или просто по невежеству так поглощены выдуманными и лишними тяжкими трудами, что не могут собирать самых лучших плодов жизни. Для этого их пальцы слишком загрубели и слишком дрожат от непосильного труда.

Что делать? Торо считает, что никогда не поздно одуматься.

Нельзя принимать на веру, без доказательств никакой образ мыслей или действий, как бы древен он ни был. То, что сегодня повторяет каждый или с чем он молча соглашается, завтра может оказаться дымом мнений. Иначе нельзя, говорим мы, а между тем способов жить существует столько же, сколько можно провести радиусов из одного центра.

Освободившись от псевдоматериальных потребностей, человек неизбежно отвергнет наиболее распространенный образ жизни, состоящий в удовлетворении «материальных» потребностей, и, освободившись от черной работы, он сможет, наконец, «отважиться жить».

Что значит «жить», каждый человек может решить только самостоятельно. По мнению Торо, большинство людей «спит». Считая, что их кто-то должен разбудить, люди не знают, что делать, проснувшись (возможно, таки нерешенная до сих пор, но именно так сформулированная американским философом необходимость Просвещения (кантовского Aufkdaerung) как преодоления несовершеннолетия общества).

Бодрствовать — значит жить. Неважно, что показывают часы и что говорят и делают люди. Когда я бодрствую и во мне брезжит свет — тогда и утро. Надо научиться просыпаться и бодрствовать: для этого не нужны искусственные средства, а постоянное ожидание рассвета, которое не должно покидать нас в самом глубоком сне. Долг каждого человека — сделать свою жизнь достойной тех стремлений, какие пробуждаются в нем в лучшие ее часы.

Итак, переосмысление привычного как нам, так и современникам Торо понимания «материальных» потребностей является исходным пунктом, первым шагом для обретения индивидуальной свободы, условия самореализации. Торо, как и Маркс, признает, что основной двигатель действий, совершаемых большинством людей — стремление к материальному благополучию. В отличие от Маркса, полагающего, что это стремление является объективным свойством человека, Торо считает его предрассудком, требующим преодоления. Таким образом, в отличие от Маркса, Торо предлагает (теоретически обосновывает и наличном примере демонстрирует) путь освобождения, альтернативный построению какого-либо отличного от имеющегося «более справедливого» общества, путь, с меньшей вероятностью требующий революций и вообще социальных потрясений.

Торо понимает «идеальность» своего проекта и не призывает большинство граждан следовать его примеру, не реальному и не нужному для практической реализации большинства людей. Не стоит по стопам Торо начинать точить топор, чтобы ехать немедленно в тайгу и вести первобытно благородную жизнь. Но, уменьшив, пересмотрев собственные потребности, перевоспитать себя так, чтобы ванна с душем никак не влияла на принятие жизненных решений, — единственно верный путь оздоровления и общества в целом, и каждого его члена в отдельности.

Торо как ученый поставил максимально чистый эксперимент. Он практически опроверг теорию Маркса о том, что если бы не было закона развития производства, то все вернулось бы к крайней нужде и снова началась борьба за необходимое, доказал, что проблема жизнеобеспечения не настолько сложна, как кажется. Кроме того, оказалось, что и затраты времени на пропитание очень малы (во всяком случае в североамериканской действительности середины XIX века).

Если утверждать, что цивилизация действительно улучшает условия жизни, тогда надо сказать, что она улучшает жилища, не повысив их стоимости, а стоимость вещи я измеряю количеством жизненных сил, которые надо отдать за нее — единовременно или постепенно.

Для большинства россиян стоимость двухкомнатной квартиры — долгие годы, вычеркнутые из собственной жизни, годы, заполненные озлобленностью, унижениями, компромиссами, вымогательствами, страхами, бессонницами и т. д. Ради квартиры большинство людей готовы сменить работу, коллектив, принципы, некоторые способны даже на убийство. Приобретая «цивилизованное» жилье, многие теряют не только физическое здоровье, но и нравственное. Слишком высока цена жилища в «цивилизованном» мире, если из-за него человек должен падать столь низко.

Вся архитектурная красота, какую я сейчас вижу, постепенно выросла изнутри, из нужд и характера обитателей, которые одни только и являются подлинными строителями. Наиболее интересными по архитектуре строениями в нашей стране, как известно художникам, являются скромные и непритязательные бревенчатые хижины бедняков; именно жизнь их обитателей, которым они служат скорлупой, а не одни лишь внешние особенности, делают их живописными.

Я не собираюсь диктовать правила сильными мужественным натурам, которые сами знают свое дело, не намерен я поучать и тех, кто восхищается и вдохновляется именно нынешним порядком вещей, я не обращаюсь и к тем, кто убежден, что живет правильно, кто бы они ни были — им лучше знать, так ли это; я обращаюсь главным образом к массе недовольных, напрасно сетующих на жестокую участь или времена, вместо того, чтобы улучшить их.

Тот, кто едет один, может выехать хоть сегодня, а тот, кто берет с собой спутника, должен ждать, пока он будет готов, и они