Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг. - Н. Черушев

За короткий промежуток времени (июль 1937 г. — февраль

1938 г.) высоких государственных наград удостоились многие сотрудники 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Назовем только некоторых из них. Орден Красной Звезды получили капитаны госбезопасности Ф.П. Малышев (мучитель армейского комиссара 2-го ранга

А.С. Булина, комкора Г.Д. Хаханьяна, корпусных комиссаров И.Г. Неронова, Ф.Е. Родионова, Б.У. Троянкера), Я.Л. Карпейский (соответственно комкоры Г.К. Восканов, Ж.Ф. Зонберг, Р.П. Эйдеман), А.А. Лукин (армейский комиссар 2-го ранга П.Е. Славин, комкоры Е.И. Ковтюх, Э.Д. Лепин), старшие лейтенанты госбезопасно-

сти А.М. Ратнер (командарм 2-го ранга И.А. Халепский, комкор И.К. Грязнов), Э.А. Ивкер (комкоры В.К. Лавров, К.А. Чайковский).

Кавалерами ордена «Знак Почета» стали капитан госбезопасности Б.В. Рогачев-Цифранович (командарм 2-го ранга Я.И. Алкснис, комкоры Ф.А. Ингаунис, И.Ф. Ткачев, корветврач Н.М. Никольский), старшие лейтенанты госбезопасности А.А. Авсеевич (комкоры В.М. Гиттис, И.А. Ефимов, Р.В. Лонгва), В.М. Казакевич (командармы 2-го ранга М.К. Левандовский, И.Н. Дубовой, комкор В.Н. Соколов), Э.Л. Эстрин (комкоры В.М. Примаков,

В.К. Путна), М.В. Орешенков (комкоры А.Я. Лапин, М.В. Сангурский), лейтенанты госбезопасности Д.И. Литвинов (комкоры М.Я. Германович, В.Н. Левичев), В.А. Скурихин (корврач В.А. Кангелари), И.Я. Лоркиш (комкор Н.Н. Петин).

Не были забыты и периферийные работники особых отделов. Например, уже упомянутые нами по ОКДВА и ЗабВО Л.М. Хорошилкин и А.Д. Видякин получили в декабре 1937 года по «Красной Звезде». Не отстал от них и начальник особого отдела Северо-Кавказского военного округа Ф.И. Соколов, выбивший признательные показания у командира 4-го кавалерийского корпуса комкора И.Д. Косогова и корвоенюриста Л.Я. Плавнека. Начальник особого отдела Харьковского военного округа В.Л. Писарев с пристрастием допрашивал бывшего начальника политуправления этого округа армейского комиссара 2-го ранга С.Н. Кожевникова. Оба этих чекиста также удостоены были в декабре 1937 года ордена Красной Звезды. Такой же орден получил и сотрудник 5-го отдела У ГБ Украины В.М. Блюман, ломавший сопротивление арестованного комкора Д.С. Фесенко — заместителя Якира по Киевскому военному округу62.

Вообще, 1937 год был годом триумфа НКВД. И не только по количеству показательных процессов, раскрытых заговоров и контрреволюционных организаций. Этот год для наркомата явился юбилейным — в декабре исполнилось двадцать лет со дня его создания. С большой помпой отмечали в стране эту «круглую» дату. Были торжественные собрания, приветствия, награды. Например, в приветствии ЦК ВКП(б) и СНК СССР отмечалась многогранная работа сотрудников НКВД, «честно и самоотверженно выполняющих свой долг перед советским народом по борьбе со шпионажем, вредительством, диверсией...»63

Авторитет наркомата к тому времени был таков, что уже само слово «органы» (подразумевая НКВД в целом и его службы безопасности в частности) внушало страх и трепет и его чаще всего в народе произносили шепотом. А выражение «он служит в органах» воспринималось как показатель величайшего доверия к этому человеку со стороны властей предержащих.

В юбилейные дни на имя Ежова поступили сотни приветственных телеграмм — от руководства других ведомств, коллективов предприятий и учреждений, учебных заведений и воинских частей. Приветственный адрес от наркомата обороны за подписью Ворошилова по своему содержанию ничем особым не отличался от всех остальных. В нем говорилось, что взращенные и руководимые партией Ленина-Сталина герои-чекисты высоко держат знамя защиты советских границ и мирного труда советского народа. «Двадцать лет ВЧК-ОГПУ-НКВД — это двадцать лет борьбы и побед над подлыми врагами народа всех мастей и оттенков, как присланными к нам из-за рубежа, так и порожденными в нашей стране остатками разбитых и издыхающих эксплуататорских классов...»64 Ворошилов от имени бойцов и командиров РККА пожелал славным чекистам полного успеха в их нелегкой, но почетной и славной работе по дальнейшему истреблению этих подлых врагов народа.

1

Неизвестно, что понимает Ушаков под зверским избиением человека, но то, что он вместе с подручными «кололыциками» перебил позвоночник своему подследственному Р.И. Эйхе, бывшему наркому земледелия СССР и кандидату в члены Политбюро ЦК ВКП(б), — это общеизвестный факт.

Фриновский в то время находился в служебной командировке на Дальнем Востоке, но Федоров, большой карьерист и подхалим, посчитал своим долгом посылать ему туда сводки о важнейших показаниях арестованных и даже протоколы допросов. «Держался возмутительно. А сегодня заявил, что он благодарит следствие за то, что его научили говорить правду, что ему стало легче и тому подобное в этом духе...»46 (Текст этого письма приведен в главе «Он мог быть командующим фронтом». — Я. Ч.)

2

Галвин И.А. — начальник инженерных войск ОКДВА, комбриг.

3

Гулин С.Ф. — начальник войск связи ОКДВА, комбриг.

4

Вайнерос ИД. — начальник политуправления ОКДВА, дивизионный комиссар.

5

Карпель И.Л. — начальник штаба 66-й стрелк. дивизии, полковник.

ОХОТА НА ГЕНЕРАЛОВ

Боевые действия на Халкин-Голе, война с финнами и ее первая половина в особенности, настоятельно потребовали укрепления дисциплины во всех звеньях армейского организма. В частности, исполнительской дисциплины, повышения авторитета командиров и начальников. Руководство ВКЩб) и Советское правительство сразу же после окончания финской кампании предприняли в этом направлении ряд важных мероприятий. Одним из них, как отмечалось выше, явилось введение в армии и на флоте генеральских и адмиральских званий (см. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 г.).

Все центральные, а затем и местные газеты откликнулись на это событие. Например, «Красная Звезда» в передовой статье «Пламенный привет советским генералам» писала: «Цвет армейских кадров, испытанные руководители войск составляют советский генералитет. Многолетняя служба в рядах Красной Армии, глубокое овладение военной наукой и огромный боевой опыт дали им право на высокое звание генерала... Звание генерала выражает доверие народа к своим единоначальникам, подчеркивает высокую степень военного совершенства, достигнутого ими... Советский генералитет — это передовой отряд командиров Красной Армии»1.

В первой волне генеральского состава, то есть образца 1940 г., бывшие «враги народа», «милостиво» освобожденные из тюрем и лагерей в 1939—1940 гг., были представлены, но представлены по-разному. Нет их, разумеется, среди Маршалов Советского Союза, генералов армии и генерал-полковников. А вот среди генерал-лейтенантов в столь высоком звании оказался только В.Д. Цветаев (по первому постановлению СНК СССР от 4 июня 1940 г. всего генерал-лейтенантов насчитывалось 114 чел.). Среди общевойсковых генерал-майоров бывших арестантов насчитывалось десять человек (К.Н. Галицкий, М.И. Глухов. В.А. Зайцев, Я.А. Ищенко, А.Д. Кулешов, В.Б. Лавринович. К.К. Рокоссовский, С.А. Спильниченко,

В.Н. Чернышев, П.Г. Ярчевский), а среди генерал-майоров родов войск и специальных служб РККА — пять человек.

Итак, генералами в 1940 г. стали командиры, проявившие себя с самой лучшей стороны как в военном деле, так и в плане лояльности к советской власти. И вот в 1941 г. этих лучших из лучших, десятки раз проверенных в различных чистках, до мозга костей преданных советской власти, стали подозревать, арестовывать, обвинять в заговорщической деятельности по свержению этой самой власти, обвинять во вредительстве, а во время войны — в явном или косвенном пособничестве врагу. Одним словом, обвинения были что ни на есть самые абсурдные, которые, казалось бы, легко можно опровергнуть. Но органы безопасности не затем арестовывали людей, чтобы их вот так просто потом отпускать, расписываясь тем самым в своем непрофессионализме. И заслуженных генералов и адмиралов, ветеранов армии и флота годами держали в следственных тюрьмах и изоляторах, опасаясь передавать их дела в суд (Военную коллегию или военный трибунал округа)— уж очень хлипкими были обвинительные материалы. Правда, у следователей под рукой всегда была палочка-выручалочка в виде Особого совещания при НКВД (НКГБ) СССР, которое заочно выносило любые наказания, вплоть до расстрела (в годы Великой Отечественной войны).

Репрессии против элиты РККА в 1941 г. условно можно подразделить на две крупные части: до войны и в ходе ее. Вторую часть в свою очередь также целесообразно поделить на две половины: аресты в действующей армии и вне ее. Вот по этим разделам и будет подан материал данной главы.

Из высшего комначсостава РККА в первой половине 1941 г., то есть до начала войны, было арестовано, включая сюда и командиров в старых званиях (комдив, комбриг), а также некоторых генералов из бывших прибалтийских стран (Латвия, Литва. Эстония), — два десятка человек. Из них больше половины (Пчел.) составляли представители Военно-Воздушных Сил. С некоторой натяжкой к ним можно присоединить и командующего войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал-полковника А.Д. Локтионова, который около десяти лет занимал в военной авиации крупные должности, вплоть до начальника ВВС РККА. Тогда число арестованных авиаторов возрастает до двенадцати. Остальные высшие командиры, подвергшиеся аресту с января по 21 июня 1941 г., были представителями главных и центральных управлений НКО, а также Военной академии имени М.В. Фрунзе. Ни одному из арестованных этого «набора» не довелось остаться в живых и внести свой вклад в дело обеспечения победы над врагом, вероломно напавшим на Родину. Назовем их в том порядке, как шли аресты.