История Израиля. Том 1 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1807-1951 - Говард Морли Сакер

из тайных хранилищ до ухода англичан было невозможно. Кое-какое оружие закупали в Европе: дюжину винтовок — здесь, еще полсотни — там, несколько пулеметов — в третьем месте.

Сионистам пришлось быстро разрабатывать стратегический план. В конце 1947 г., после того как ООН приняла решение о разделе Палестины, руководство Гаганы определило для себя две основные задачи. Первая — защита ишува от нападения палестинских арабов в течение полугода, пока осуществляется вывод английских войск. Вторая — оборона страны в случае широкомасштабного арабского вторжения после 15 мая. Труднее всего далась начальная фаза. Согласно решению Бен-Гуриона и исполнительного комитета Еврейского агентства, следовало удерживать каждую пядь земли, предназначенной для еврейского государства. Собственно говоря, у сионистов не оставалось иного выхода: если бы после принятия резолюции ООН они отступили, это было бы политической катастрофой. Однако поначалу за эту твердость было заплачено дорогой ценой, поскольку силы Гаганы > которые следовало бы сконцентрировать, пришлось разбить на мелкие подразделения и разместить по всей стране. Кроме того, снабжение осуществлялось через арабские территории, где транспортные колонны легко могли попасть в засаду. Ведь Галилея и Негев почти целиком оказались в руках арабов. Арабы держали под своим контролем Яфо, Рамлу, Лод и Ако, а также частично Хайфу и Иерусалим. Еврейские анклавы на этой территории нужно было каким-то образом снабжать. Поэтому вначале командование Гаганы, вынуждено было придерживаться чисто оборонительной тактики и избегать активных действий в районах арабского заселения, даже если этого требовали стратегические соображения. Любые шаги в этом направлении были бы блокированы англичанами.

Раздел под угрозой

Оказав поддержку резолюции о разделе Палестины, правительство Соединенных Штатов рассчитывало на быстрое оперативное решение вопроса. Однако, после того как начались вооруженные столкновения, стало ясно, что этот расчет не оправдался. Сразу после голосования в ООН чиновники Государственного департамента начали понемногу отступать от просионистского курса американской администрации. В начале декабря 1947 г. Вашингтон отменил свое решение о поставках оружия на Ближний Восток, а 22 декабря Лой Хендерсон ответил отказом на просьбу приехавшего из Палестины Элиэзера Каплана, казначея Еврейского агентства, о предоставлении 500-миллионного займа для решения проблем иммиграции. Коллега Хендерсона по Государственному департаменту Гордон Мерриам впоследствии высказался так: “Немыслимо, чтобы конгресс или банки стали изыскивать фонды для экономической и иммиграционной помощи под столь ненадежное обеспечение… Такое вложение капитала было бы бесперспективным”.

Арабское давление на Вашингтон и на американские нефтяные компании привело администрацию к выводу, что следует без лишнего шума отказаться от раздела Палестины. 6 января 1948 г. министр обороны Форрестол встретился с президентом одного из нефтяных концернов, и тот сообщил, что вследствие неспокойной обстановки в Палестине его компания и сотрудничающие с ней корпорации прекращают сооружение нефтепровода в Саудовской Аравии. Еще один неприятный сюрприз ждал Форре-стола 21 февраля, когда Арабская лига приняла решение не предоставлять американским фирмам права на строительство нефтепроводов и использование их до тех пор, пока США не изменят свою политику в Палестине. Премьер-министр Сирии Джамиль Мирдам-бей заявил о своем намерении посетить Эр-Рияд с тем, чтобы призвать Ибн-Сауда к действиям, направленным против “Арамко”.

Не испытывая давления со стороны Белого дома и не сомневаясь в молчаливой поддержке Государственного секретаря Маршалла, сотрудники внешнеполитического ведомства США заняли в вопросе о разделе Палестины весьма неопределенную позицию. 21 января заместитель Государственного секретаря Ловетт ознакомил Форрестола с документом, подготовленным плановым отделом Государственного департамента. В документе утверждалось, что раздел неосуществим, что Соединенные Штаты не должны поддерживать это решение, поскольку осуществить его можно только силой, и что Америке следует добиваться отмены резолюции ООН или, по крайней мере, отсрочки. В последующие недели Хендерсон и сотрудники Ближневосточного отдела все чаще и настойчивее возвращались к этой теме. Затем их точка зрения была одобрена Маршаллом.

В результате 24 февраля представитель США в Совете Безопасности Уоррен Остин поставил перед делегатами других стран вопрос о том, не является ли ситуация в Палестине угрозой для мира. Он заявил, что его правительство, в принципе, готово рассмотреть вопрос о применении силы, но только для восстановления мира, а не для осуществления раздела страны.

Сионистское руководство, которое внимательно следило за действиями американцев, поняло, что США собираются радикально изменить свою политику, и бросило все силы на то, чтобы убедить американскую администрацию не отступать от прежнего курса. Однако, мобилизовав своих сторонников в Соединенных Штатах, сионисты чуть не лишились своего главного союзника — президента. Впоследствии Трумэн вспоминал:

“После принятия в ООН резолюции о разделе еврейское давление на Белый дом не уменьшилось. Отдельные лица и целые группы обращались ко мне — обычно в весьма вызывающей и эмоциональной форме — с просьбой остановить арабов, помешать англичанам, поддерживающим арабов, предоставить для этого американских солдат, сделать то, другое, третье. Думаю, можно сказать, что я сохранил убеждение в правильности моей политики вопреки некоторым евреям… Давление настолько усилилось, что мне пришлось отдать распоряжение о том, чтобы ко мне больше не допускали особенно ярых защитников сионистских интересов”.

В этот момент встречи с президентом настойчиво добивался Вейцман, который ради этого проделал путь в шесть тысяч миль из Палестины в США. Сперва Трумэн не хотел принимать его. Затем президент все же изменил свое первоначальное решение: его переубедил Эдуард Джейкобсон, бизнесмен из Канзас-Сити, некогда бывший деловым партнером Трумэна. 18 марта Вейцман был неофициально принят в Белом доме. Беседа, проходившая в обстановке сердечности, продолжалась час. На президента произвели впечатление чувство собственного достоинства и обаяние Вейцмана, столь непохожего на истеричных американских сионистов. “Я по возможности откровенно объяснил ему, — писал Трумэн, — почему сначала не хотел с ним встречаться. Он меня понял. Я объяснил ему, на чем зиждется моя заинтересованность еврейским вопросом, и сказал, что стремлюсь к тому, чтобы восстановить справедливость без кровопролития. Когда он покидал мой кабинет, я чувствовал, что он получил полное представление о моей политике, а я понял, чего он хочет”.

19 марта, через день после того, как Трумэн и Вейцман достигли взаимопонимания, Уоррен Остин поразил Совет Безопасности предложением отсрочить раздел Палестины. “По-видимому, все согласны с тем, что этот план не может быть в настоящее время осуществлен мирным путем”, — заявил Остин. Он предложил провести специальное заседание Генеральной Ассамблеи с тем, чтобы рассмотреть вопрос о временной опеке над Палестиной “независимо… от того, какой характер примет окончательное урегулирование”. Сионисты пришли в ужас от этого выступления. В ответ они засыпали президента телеграммами и петициями, по всей Америке состоялись манифестации возмущенных евреев — ветеранов войны. 23 марта исполнительный комитет Еврейского агентства заявил правительству США, что сионисты сделают все возможное для безотлагательного решения вопроса