Петля желания - Сандра Браун

– Не только ради матери, но также ради твоего и Говарда блага. По крайней мере, ей не пришлось признаваться ему в этом, что, безо всякого сомнения, убило бы ее. Я лучше других знал, как она его любила. Больше всего на свете. Больше, чем кого бы то ни было.

Голос его дрогнул и сорвался.

Уильям положил ему руку на плечо, и Стивен благодарно улыбнулся другу.

– Стивен… – Беллами почти шепотом произнесла его имя и, когда он взглянул на нее снова, призналась: – Я обо всем рассказала полиции.

Увидев выражение боли у него на лице, она попыталась объясниться:

– Они начинают новое расследование. Мне пришлось сообщить все, что мне известно.

Это правильно. Истину нельзя скрывать.

Стивен не стал с ней спорить, но она видела, до какой степени его расстроило ее признание.

Она взяла его за руку:

– Как только все станет достоянием общественности, мне тоже будет нелегко, но мы ведь жили в оковах лжи целых восемнадцать лет. Я не могу и не хочу жить так дальше.

Некоторое время спустя тело Оливии вынесли и положили в машину «Скорой помощи», которая должна была отвезти его в морг. Когда машина отъехала, Стивен сказал Беллами:

– Мы с Уильямом будем в «Четырех временах года». Никакой пустой суеты, как в случае с Говардом, не будет. Мы похороним ее рядом с ним. Без лишнего шума.

– Я понимаю и полностью согласна с тобой.

– Что же до всего остального… – Он на мгновение отвернулся, затем вновь взглянул на Беллами: – Ты сделала то, что посчитала нужным. В каком-то смысле это стало облегчением для всех.

Беллами крепко обняла его и прошептала:

– Для тебя тоже, надеюсь.

Со слезами на глазах она наблюдала за тем, как Стивен спустился по ступенькам и сел с Уильямом в ожидавшее их такси. Она понимала – ее отношения со Стивеном никогда уже не будут такими, какими были в их детстве. И было бы наивно воскресить прошлое. Их личности и судьбы определило то, что произошло в тот День поминовения.

Но она не оставляла надежды, что когда-нибудь удастся восстановить с ним отношения.

Детектив Эббот попросил, чтобы она приготовилась ответить на несколько вопросов, которые ей неизбежно зададут.

– Рею Стрикленду будет предъявлен длинный список обвинений в тяжких преступлениях. И вам придется выступать в качестве свидетеля.

Беллами ожидала этого, но не испытывала никакого удовольствия от подобной перспективы.

Когда детективы уходили, Нэгл передал ей визитную карточку со словами:

– Может, пригодится.

Из-за всего происшедшего и еще предстоявших ей неприятных обязанностей Беллами было бы, наверное, очень тяжело, если бы рядом с ней не было Дента, который запер двери дома и вместе с ней проследовал к воротам усадьбы. Дождь прекратился, гроза ушла на восток.

На улице еще оставалось несколько полицеских машин. Полицейским приходилось отгонять зевак, которые собрались у места скандальных происшествий. Пройдя сквозь кордон полиции, Дент огляделся и процедил сквозь зубы:

– Вот и этот сучий стервятник.

Прислонившись к капоту фургона Голла, стоял Рокки ван Дарбин.

– Подожди! – Беллами жестом остановила Дента.

Она прошла к машине и, оказавшись на расстоянии не более метра от ван Дарбина, произнесла вполне деловым тоном:

– Отойдите от капота.

Состроив мерзкую улыбку, ван Дарбин отошел от машины.

– Ничего дурного у меня и в мыслях не было, уверяю вас.

– Конечно-конечно, – согласилась Беллами с иронией в голосе.

– Нет, серьезно. Я просто дожидался вас, чтобы задать вопрос о самоубийстве миссис Листон. Ее заставило пойти на это горе по вашему умершему отцу?

Беллами сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться.

– Ван Дарбин, вы хитрый и мерзкий подонок, живущий за счет несчастий окружающих вас людей. Вы существо, питающееся падалью и дерьмом, самый низший биологический вид, который мне известен. Однако если уж говорить начистоту… – Она сделала паузу, чтобы ее слова прозвучали весомее. – Я рада встрече с вами.

Беллами на расстоянии почувствовала изумление Дента.

Что касается ван Дарбина, то улыбка на его физиономии сделалась менее уверенной, словно у него возникли сомнения, что он правильно понял собеседницу.

– Где ваш фотограф? – спросила она.

Журналист помедлил, затем указал в сторону живой изгороди, которая отделяла усадьбу Листонов от земли их соседей.

– Если он сделает хотя бы один снимок, разговор тут же закончится, – предупредила Беллами. – Передайте ему.

Ван Дарбин мгновение смотрел на нее оценивающим взглядом, затем повернулся к живой изгороди и провел ладонью по шее – жест, от которого у нее по телу пробежала дрожь. У Беллами пока не было ни времени, ни возможности представить себе возможные последствия нападения на нее Стрикленда. В глубине души она понимала, что, если она начнет об этом размышлять, у нее случится нервный срыв. И она откладывала подобные мысли на потом, на то время, когда сможет остаться одна.

Беллами попросила ван Дарбина достать блокнот.

Он послушно вытащил его из кармана вместе с карандашом с почти уже стершимся ластиком.

– У меня к вам предложение, – сказала Беллами. – И ряд условий. Вам следует записать их слово в слово без использования стенографических знаков или каких-либо других символов и поставить свою подпись. Согласны?

– Нет, не согласен. Вначале я должен узнать ваши условия. И в обмен на что?

Она замолчала, пристально глядя на него. Мгновение спустя репортер промычал:

– Какие условия?

– Вы не будете упоминать меня в качестве источника того, что я вам сообщу.

– Само собой.

– Запишите. – Беллами дождалась, когда он выполнит ее требование, потом продолжила: – Вы не должны ничего писать, не должны даже упоминать о смерти моей мачехи.

Ван Дарбин уставился на нее, широко открыв рот:

– Вы шутите?

– Я могу передать свою информацию в «Нэшнл Инкуайер».

Он сунул ластик в рот и стал его жевать, размышляя над ее требованием, затем записал его в блокнот.

– Кроме того, вы никогда не станете упоминать о моем брате Стивене. Его имя не должно появиться ни в одной статье, которую вы будете писать на эту тему.

– На какую тему? Вы даже не намекнули на это.

– На вашем месте, – вмешался Дент, – я бы за-ткнулся и делал то, что вам говорят.

Ван Дарбин кивнул в сторону Дента.

– Полагаю, он тоже включен в список?

– Вовсе нет, – возразила Беллами. – Он как раз и есть главный герой, спасший мне жизнь. С него просто следует снять все подозрения относительно гибели моей сестры. Но вы не должны ничего писать о нашей личной жизни. Его и моей. По отдельности или совместно.