Карта неба - Феликс Пальма

— Боже правый… — пробормотал Клейтон. — Кто мог это сделать?

— Не знаю… — сказал Уэллс, сдерживаясь, чтобы его не вырвало. — Но эти раны… Они напоминают следы от когтей какого-то зверя.

— Зверя, который потом прячет свидетельства своего преступления? — с сомнением произнес агент.

— Да вы сами взгляните, — пожал плечами писатель.

Стараясь не наступить на прилипший к полу кусок печени, Клейтон наклонился над одним из трупов, чье лицо, от лба до подбородка, пересекали три глубокие бороздки. Как и говорил Уэллс, это было похоже на удар мощной лапы, в результате которого не только пострадала кожа несчастного, но вдобавок он лишился глаза и половины носа. Агент осмотрел еще несколько похожих ран, покачал головой и беспомощно огляделся вокруг. Уэллс наклонился над штабелем трупов, разглядывая многочисленные царапины и раны с неким научным интересом, а Мюррей вывел Эмму в коридор и открыл окно, чтобы ветерок взбодрил ее, в то время как пленник застыл у дверей с бледным, изменившимся лицом. Тут Клейтон обратил внимание на труп, занимавший кресло Гарретта. Его тело наклонилось назад, голова же была повернута к находившейся за ним стене под невозможным углом, как будто убийца свернул несчастному шею, вращая голову, словно юлу. Кроме того, он выпустил своей жертве кишки, свисавшие у нее с колен, как спущенные помочи, причем было очевидно, что убийца позаботился о том, чтобы усадить труп в кресло и не смешивать его с прочими убитыми. Заинтригованный личностью полицейского, удостоившегося особого отношения со стороны убийцы, Клейтон повернул голову мертвеца к себе.

— Что за чертовщина! — испуганно воскликнул он.

— В чем дело? — спросил Уэллс и подошел к агенту, стараясь не поскользнуться на внутренностях, усеивавших пол.

— Это Колин Гарретт, — растерянно объяснил Клейтон. — Инспектор, с которым я разговаривал пять минут назад возле магазина велосипедов.

Пошатываясь, он вышел в коридор: голова у него шла кругом как от смрада, так и от изумления. Писатель последовал за ним.

— Вы уверены, что это тот самый юноша? — спросил Мюррей.

Клейтон собирался ответить, но внезапно в коридоре раздался леденящий душу голос:

— Вас не учили уважать покой усопших, агент Клейтон?

Все повернулись туда и увидели в начале коридора фигуру человека, внимательно разглядывающего их. Когда бесцеремонный незнакомец сделал несколько шагов и оказался в кружке света одной из ламп, они убедились в том, что перед ними стоит тот самый бледный и тщедушный юноша, который только что сидел в своем кабинете со свернутой шеей и обезображенным лицом.

— Это невозможно… — прошептал агент.

— А мне казалось, для вас нет ничего невозможного, Клейтон, — заметил фальшивый Гарретт голосом, лишенным всего человеческого.

В ответ на этот выпад агент вышел вперед и прицелился в говорившего.

— Стой на месте! Кто бы ты ни был, ни шагу вперед! — приказал он в излишне театральном стиле.

Фальшивый Гарретт несколько мгновений смотрел на него с видом сомнамбулы, а потом чуть ли не равнодушно ответил:

— Успокойтесь, Клейтон. Я и не собирался никуда идти.

Неожиданно он смешно разинул рот, и оттуда выскочил невероятно длинный красноватый язык, какой бывает у жаб или хамелеонов, который молниеносно преодолел коридор и обкрутился вокруг руки Клейтона. Но как только тот почувствовал на своем запястье этот омерзительный придаток, грянул выстрел, хотя агент не мог бы с уверенностью сказать, что нажал на курок сознательно. Он даже не успел прицелиться, но благодаря какому-то чуду пуля попала лже-Гарретту в голову, и клещи, стискивающие запястье, сразу ослабли. Инспектор рухнул на пол, а его чудовищный язык мгновенно спрятался во рту, превратившись в мясистый клубок. Никто и слова не успел сказать, как лежащее посреди коридора тело забилось в страшных судорогах.

И тогда агент специального подразделения Скотленд-Ярда Корнелиус Клейтон, стоявший между бьющимся в конвульсиях телом и остальными, увидел, как сквозь внешность инспектора начинают проступать черты того самого существа, которое вылезло из подбитого треножника в окрестностях Лондона и испустило дух у них на глазах. Голова злополучного Гарретта сплющилась, словно от внезапного удара молота, а челюсти вытянулись в крокодилью пасть. Одновременно руки у него удлинились, превратившись в страшные лапы, чьи пальцы были соединены между собой гибкими перепонками, а кожа стала медленно покрываться зеленоватой чешуей. Росло в разные стороны и тело, принимая чудовищные размеры. И тут, прежде чем эти страшные превращения завершились, существо, все еще смутно напоминавшее инспектора Гарретта, быстро вскочило на ноги, словно подброшенное пружиной, и его липкий язык вновь выстрелил в направлении Клейтона, который по-прежнему направлял на него револьвер, хотя в барабане уже не осталось ни одной пули. Агент с трудом сумел уклониться, бросившись на пол. Оттуда он с ужасом наблюдал за тем, как клейкий отросток ударил в грудь пленнику с такой силой, что тот зашатался. Затем язык потянул несчастного к себе, оторвал его от пола и поднес к своей громадной пасти, усеянной клыками. Сделав отчаянное усилие, пленник как-то извернулся и изо всех сил вцепился в раму открытого окна. Это на какое-то время затормозило действия существа, по-прежнему погруженного в трудоемкий процесс превращения, и даже вывело его из равновесия. Тогда объятый ужасом человек с обезьяньим лицом попытался вылезти в окно и уцепиться за оконную раму снаружи, после чего повис над пропастью и с завидным упорством держался там, пока страшный язык старался оторвать его от окна и втянуть обратно в коридор. Клейтон поднялся с пола и вновь занял свое место перед перепуганной группой. В этот момент с поспешностью, удивившей всех, Мюррей отделился от группы и, движимый дикой решимостью, подошел к окну, чтобы безжалостно наступить на руки несчастного Майка, который после этого выпустил раму и со сдавленным криком ужаса сорвался вниз. Тотчас же все увидели, как натянулся язык существа, которое не успело среагировать и под тяжестью своей жертвы было подтянуто к окну. Придя в замешательство, существо попыталось ухватиться вначале за миллионера, который, вскрикнув от боли, сумел-таки вырваться, а потом за оконную раму, но, к счастью, его лапы еще не обрели нужную форму, а потому оно рухнуло вниз вслед за пленником, с которым его, подобно карикатурной пуповине, связывал пресловутый отросток.

Все произошло невероятно быстро. Ошеломленные вмешательством миллионера, благодаря которому они снова оказались вне опасности, наши герои медленно приходили в себя.