Наемник Его Величества - Виталий Зыков

День за днем хозяин находил время для Прыгуна, залечивая и щедро одаривая его энергией. Не скупился он и на простую ласку, которой, правда, маленький хищник и так не был обделен. Старые бойцы четвертой роты, прошедшие с командиром весь путь от новобранцев до ветеранов, восприняли ранение пушистого спутника лейтенанта как трагедию. Солдатский люд очень суеверен и любые успехи склонен приписывать как различным талисманам, так и такому эфемерному качеству командира, как удачливость. Ну про удачливость К’ирсана Кайфата уже давно ходили легенды, а вот участь Руала – быть талисманом.

Любые мази или смеси, которые требовал доставить лейтенант, теперь разыскивались со всем тщанием и пылом. Не забывались и всевозможные лакомства. Он даже вынужден был ограничивать своих бойцов, боясь, что зверя попросту перекормят. Не привыкший к столь повышенному вниманию Прыгун теперь иногда даже позволял себе капризничать, выбирая только самые лучшие куски, не забывая, впрочем, проявлять скверный характер. Он рычал, шипел, иногда кусал своих поклонников, но все же делал это не слишком уж сильно, не с озлоблением, так, пугал для сохранения собственных прежних позиций в человеческой стае.

К’ирсан провел пальцем по влажному носу Ночного Прыгуна и с удовольствием оглядел зверя. Повязки сняли еще в прошлую седмицу, шерсть уже вовсю начала отрастать. Прежнего хищного стального отлива пока нет, но уже пропал и пугающе тусклый блеск.

– Выздоравливаешь, малыш! Скоро будешь как молодой!

В ответ Руал гневно запищал возмущаясь. Мол, не молодой он уже, а охотник в самом расцвете сил, матерый боец!

– Пока меня…. пока я спал, ничего серьезного не произошло? – спокойно поинтересовался лейтенант, прижав сопящего зверя к груди и осторожно вставая. Теперь одернуть сбившуюся куртку, сдвинуть на место рукоять меча, неловко нацепить соскочившую маску…

– Приехал с письмом гонец из штаба. С ним еще кое-кто… Когда увидишь, то просто обалдеешь! – приятельски сообщил Согнар и заговорщицки ухмыльнулся. – Это Рвач пришел, рассказал. Сам, главное, стоит, а глаза аж на лоб вылезают. Умора!

– Ну давай, рассказывай, не томи! – Кайфат не спеша двинулся в сторону лагеря. – Надеюсь, гонец ничего срочного не привез?

– Нет, сам увидишь. Я-то их в детстве несколько раз уже видел, а вот тебе… – перехватив свирепый взгляд друга, Терн спохватился и пояснил: – Ах да, вроде как ничего серьезного. Письмо привез мужик с понятием. Как узнал, что командир отсутствует, так сразу к костру подсел и за кашу принялся. Чувствуется, знает человек в жизни толк: когда надо бегать сломя голову, а когда можно и простым радостям жизни предаться.

К’ирсан ничего не ответил, лишь хмуро дернул щекой под маской. Постоянная мрачность давно стала для него привычной. Привычной как для него самого, так и для бойцов отряда. Другим они командира не видели.

Уже почти пять седмиц прошло как рота, разросшаяся до двух сотен человек, стояла лагерем верстах в ста южнее Равеста. Почти что самая граница противостояния с мятежным герцогом. Теперь под руководством К’ирсана и его опытных сержантов и капралов именно отсюда проводились вылазки в тыл врага, начиналась охота на вражеских лазутчиков и именно здесь натаскивались новые Львы. И вновь опорой лейтенанту были преданные ему товарищи, уже давно переросшие капральские нашивки, сменив их на сержантские. Особенности поставленных перед ротой задач заставили короля на многое изменить взгляды. И, не обрати К’ирсан на себя внимание Его Величества, да тем более при столь суровых обстоятельствах, все могло бы быть иначе.

О продолжительных отлучках в лес непризнанного бастарда какого-то древнего рода, опаснейшего бойца и любимца короля, выскочки К’ирсана Кайфата знали все солдаты. Знал об этом офицер «чистых», прикомандированный теперь к роте, знал и ротный маг – личность вообще немыслимая в формированиях меньше полка. Не возражал никто – командиру роты благоволил сам король, но вот шептались об этом многие. Шептались, не более. Не предпринималось и попыток слежки, потому как дикие представления лейтенанта о дисциплине, а также методы ее наведения всем были знакомы. Заметит он или один из его преданных сержантов или капралов – наверняка жди лютой смерти. Именно так говорили более опытные ветераны новичкам, и те верили, вспоминая сверхъестественную чуткость лэра Кайфата…

В лагерь лейтенант с бывшим капралом, а теперь сержантом Терном Согнаром вошли особенно не скрываясь, давая засевшим в дозоре стрелкам узнать командиров. К’ирсан изредка хмыкал, замечая промахи в маскировке какого-нибудь солдата, и указывал на них Терну. Можно было не сомневаться, что в следующий раз проштрафившийся бедолага из кожи вон вылезет, чтобы не допустить ни малейшей ошибки. Правда, это не значит, что он не сделает новых!

– В этот раз уже лучше, хоть никто не пытался чесаться! – нейтральным тоном бросил лейтенант Кайфат, осторожно держа усыпленного им Руала. Тот дремал, смешно шевеля носом.

– Лэр, вы несправедливы, лэр! Да никто не сможет просидеть, как вы, столько часов, чтобы ни разу мускулом не дернуть. Как вспомню муху, что по лицу у вас, лэр, ползала… Бр-рр-р! – Терн с содроганием вспомнил демонстрацию, учиненную лейтенантом, обучавшим бойцов неподвижности.

Сам К’ирсан сохранил каменное спокойствие, лишь где-то глубоко внутри болезненно скривился: с мухами его связывали другие, гораздо более страшные воспоминания.

– Где гонец? – глухо спросил он, и сам тут же заметил две фигуры, сидящие у мелкого, скрытого в ямке костра. – Он?

– Да, а с ним офицер от короля. Наш новый офицер! – с непонятным весельем сообщил Терн.

К’ирсан подошел к посланникам и коротко представился. Один, усталый лысый мужик, быстро вскочил и бойко отчеканил:

– Гонец по особым поручениям при штабе Его Величества короля…

– Спокойней, солдат! Ты не на плацу и не в штабе… У тебя только устное сообщение или имеется пакет? – прервал речь солдата Кайфат.

– Пакет, лэр! Но на словах велено передать, что у Зелода новые союзники. И к вашей роте Львов теперь прикомандирован новый советник! – отчеканил гонец и протянул пакет.

– Речь идет, как уже, наверное, понял уважаемый командир, обо мне! – Наконец-то поднялся сосед гонца, сидевший у костра, и откинул назад глубокий капюшон плаща, цвета многочисленных оттенков зеленого.

И К’ирсан Кайфат внезапно узнал в нем эльфа. Этот нечеловеческий запах, иная аура, фигура, волосы, уши, в конце концов, уже знакомый плащ… Эльф, мерзкий, ненавистный эльф. Древняя безжалостная тварь! Скулы свело от запредельной ярости, сжатые зубы готовы были рассыпаться в песок, а в глазах разом полопались мелкие сосуды. Ненависть, слепая ненависть сковала разум, сердце требовало отмщения. Смерти! Немедленной и неотвратимой! Пальцы до хруста, до синевы сжали рукоять меча…