Мост душ - Фиона Макинтош

— А зачем тебе нужен Герин?

Неужели ты хочешь, чтобы он умер здесь… в конюшне?

Аремис опустил глаза, услышав суровые слова.

— Куда вы пойдете?

Не знаю. Привяжите его ко мне. Вы должны уйти, позвольте и нам сделать то же самое.

— Мы можем навсегда потерять вас, — попробовал переубедить его Уил.

Вы и так нас уже потеряли. Дайте мне возможность попытаться узнать, кто меня зовет.

Уил кивнул, смирившись с бесконечными потерями тех, кого он любит.

— Пусть будет так, — сказал он Аремису.

Они сделали стропы из простыни, в которой Аремис принес Герина в конюшню, и нашли подходящий мешок, чтобы уложить туда собаку. Нейв закончил зализывать раны несчастного животного.

— Странно, зачем он это делает? — с отсутствующим видом спросил Уил.

— Возможно, им движет животное чутье? — предположил Аремис.

— Или Нейв таким образом просто выражает сочувствие.

— Он сможет беспрепятственно дышать через мешок, — сказал Аремис.

— Судя по всему, дышать ему осталось недолго, — печально заметил Уил, гладя собаку по голове.

— Держись, Уил. Ты должен быть сильным! — воскликнул Аремис. — Как Финч.

Этот призыв почему-то сразу подействовал. Уил почувствовал, что в силах справиться с захлестнувшими его эмоциями.

— Ты прав. Финч согласился выполнить почти безнадежное задание, и я должен хотя бы попытаться. — Он переложил собаку в подготовленный мешок, и они с Аремисом надежно привязали его к седлу Галапека.

Аремис заметил, что Уил снова прижался к прекрасной морде коня. Он понимал, как трудно сейчас его другу.

— Пусть Хальдор защитить вас, Лотрин, — прерывающимся голосом сказал Уил.

И вам желаю защиты богов, Уил. Мы еще увидимся с тобой.

— Элспит убьет меня самым беспощадным способом, если этого не произойдет, — пробормотал Уил, стараясь хоть немного скрасить тяжесть расставания.

Лотрин ничего не ответил, он просто ждал, пока все попрощаются с Герином.

Уил обхватил морду собаки огромными ручищами и поцеловал ее, надеясь, что таким образом его любовь и сожаление достигнут дорогого ему человека, запертого и умирающего в чужом теле.

— Все как один, — прошептал он собаке, и конь рванул с места через широкие двери, распахнутые Аремисом.

Галапек не оглянулся и не заржал на прощание, он просто растворился во мраке ночи.

Рашлин чувствовал, что не может не вернуться на поляну, хотя каждая клеточка его тела противилась этому. Барши понимал, что надо бежать, но любопытство одолевало его. Мальчик Финч назвал себя королем магических существ, и ему хотелось знать, почему он это сделал.

— Иди сюда, Рашлин, — раздался голос. Колдун стал озираться по сторонам, потому что рядом никого не было видно. Но потом в мерцающем свете появился Финч. — Время пришло.

— Для чего? — хрипло спросил барши.

— Для твоей смерти, — очень серьезно ответил Финч, отбросив в сторону мысли о тех, кого любил, решительно выкинув из головы Уила и Нейва. Он не сможет выполнить свою задачу, не сможет принести себя в жертву, если они будут рядом.

Издав дикий вопль, Рашлин послал первую волну магии.

Вокруг них бесшумно собрались обитатели гор. Они инстинктивно почувствовали, что должно произойти нечто важное, но не знали, что именно. Эконы, белые медведи, олени, зайцы, даже птицы, распространявшие новость еще с рассвета, собрались здесь. Хищники и их добыча сидели бок о бок, на время забыв про страх и голод, чтобы стать свидетелями того, как безумец сражается с существом, которого им никогда раньше не приходилось видеть, оно было им знакомо лишь по рассказам, веками передаваемым из уст в уста. То был дракон.

Ролло, Мирт и Бил заметили, как Уил бросил взгляд на тело, завернутое в полотно и привязанное к лошади. Происходившая в его душе борьба оставалась скрытой для них. Душа Илены ушла раньше, а теперь и тело завершило свой путь. Уил заставил себя больше не смотреть в ту сторону.

Рядом с лошадью Кайлеха стоял большой черный пес. Уил объяснил горцам его присутствие.

— Это Нейв. Он будет помогать нам сделать то, что мы должны, благодаря в том числе и ему я больше не нахожусь под влиянием Рашлина.

— А где сейчас Рашлин, ваше величество? — спросил Мирт. Он выглядел вполне оправившимся после атаки барши.

— Он мертв, — ответил Уил, надеясь, что говорит правду.

— А Лотрин? — поинтересовался Ролло.

«Они должны это знать», — подумал Уил.

— Я отпустил его. Аремис поговорил с ним, и выяснилось, что Лотрин хочет именно этого.

Ролло ахнул. Все эти разговоры о магии и так были достаточно странными, но чтобы сам король заявлял, что гренадинец может беседовать с магическим животным… это уж слишком.

— Что? Как?

— Мирт все знает, — ответил Уил. Сегодня у него не было настроения это обсуждать. — Потом он вам ответит на любые вопросы. А мы прямо сейчас отправляемся в Бриавель.

— Могу я узнать зачем, ваше величество? — спросил Мирт.

— Чтобы подписать новый мирный договор, на этот раз с королевой, нуждающейся в поддержке горцев.

— Против моргравийской короны? — спросил Мирт, быстро поняв намерения Кайлеха.

На этот раз ответил Аремис:

— Селимус не собирается выполнять обещание, данное Горному Королевству. Если мы и можем надеяться на мир, то только с Бриавелем.

— Но, ваше величество, — удивился Ролло, — она же выходит замуж за Селимуса. Значит, будет действовать с ним заодно!

— Не обязательно, — твердо ответил король. Его тон не предполагал дальнейших споров по этому поводу. — Мне необходимо ваше доверие. Я никогда не подводил свой народ. Не сделаю этого и сейчас.

— Может быть, нам следует поехать с вами? — спросил Мирт, предпочитавший отправиться в путь вместе с королем, чем выполнять его обязанности.

— Нет. Там ты мне не понадобишься, Мирт. Вы с Ролло должны поддерживать порядок в королевстве, пока меня не будет. А в случае, если вернется Галапек, ему понадобятся друзья из тех, кто знает правду, — ответил он. Не стоило их обнадеживать и говорить, что Лотрин обязательно опять станет человеком.

Тем не менее Мирт все-таки спросил.

— А можно будет снять с него это колдовство?

— Очень надеюсь, что это возможно. Если верить Аремису, именно поэтому он попросил, чтобы его отпустили.

— И куда он ушел?

— Мы не знаем, — ответил Аремис. — Но он взял с собой серую собаку. Остается только надеяться, что ему известно больше, чем нам, особенно теперь, когда с Рашлином покончено.