Крейсер. Дилогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Конечно, там бывают полезные ископаемые или интересные цивилизации, но… просто так никто бы и мараться не стал.

— Там есть разумная жизнь, тэр адмирал.

— И что?

— Гуманоидная, тэр адмирал.

Вот тут адмирал встрепенулся.

Гуманоидные цивилизации — вещь полезная. И нужная. Весьма и весьма.

— Насколько гуманоидная?

— Практически полное совпадение, тэр адмирал.

И перед адмиралом Каллайси легли на стол голо Русины. Звездная система, корабли, спутники…

И — люди. По внешнему виду неотличимые от нопашцев.

— Как получено?

— С помощью беспилотника, тэр адмирал. Что-то крупнее просто не проберется. У них такая система обороны, что даже страшно…

Каллайси покривил губы. Страшно. Сопляк!

То, что сопляку, может, придется и под плазмой ходить — адмиралу и в мысли не скользнуло. Куда там.

Паркетные шаркуны обожают подчеркивать свой патриотизм и доблесть, хотя из любого боя сбегут первыми.

— Хорошо. Проводите разведку. Все данные мне на стол.

Майор вышел. Каллайси посмотрел на голо и подумал, что это — кстати. НОПАШ не любит вкладывать деньги в неосвоенные планеты. Но вот если там уже есть инфраструктура — другой вопрос.

А люди, которые там живут… если это — люди…

А что?

Им предоставляется уникальный шанс стать частью самой могущественной звездной демократической республики. Да они должны быть за это благодарны. Всем ведь известно, что демократия — это самый лучший строй во Вселенной.

…Десяти лет у Русины уже не оставалось.

— Все с вами в порядке. Вы просто беременны.

— Что?! — Аврора аж задохнулась в шоке. — Бред какой!

— Почему же бред?

— Ну… Мне чип вшивали…

Всем военнослужащим женщинам действительно вшивали чип. Только увы — Авроре с ее измененным метаболизмом от него было ни жарко ни холодно.

Она даже была не в курсе, что чип перестал работать через десять дней после приживления. Был отторгнут организмом как чужеродное тело и закапсулирован наподобие абсцесса. Девушка проводила ладонью под мышкой, когда купалась, натыкалась на уплотнение и кивала — все в порядке.

А на самом деле…

Аврора не знала, что она не смогла бы забеременеть. Ни от кого. Сколько бы партнеров у нее не было. Более того, ее яйцеклетки были жизнеспособными до начала оплодотворения. Чужой сперматозоид был бы тут же отторгнут и уничтожен. Вместе с самой яйцеклеткой.

Существовало только одно исключение. Мужчина, с которым они смешали свою кровь. С тех пор в организме Романа началась перестройка. И они стали минимально совместимы.

Хотя бы минимально.

Еще влияние оказала эмоциональная близость. Ну и частота попыток.

Вариантов было много, они могли пытаться долго и упорно десятки лет. Но иногда людям везет.

Хотя первое, что спросила Аврора, были сроки. И облегченно выдохнула, узнав, что не больше двух недель.

— Но почему я тогда так реагировала?

— А что удивительного? Некоторых вообще всю беременность тошнит.

Аврора вообразила себе девять (хорошо, восемь с половиной месяцев) тошноты.

Красочно. После чего ее еще раз вырвало.

Роман схватился за голову. И принялся поить жену травяным чаем из термоса.

Что такое беременность?

На выбор. Для кого-то радостное состояние и ощущение полета. Для кого-то — токсикоз и боли.

Для Авроры это стало пыткой и каторгой.

Она захотела ребенка с первой же секунды. Но даже и не представляла, что будет — так.

Она послушно жевала фрукты — ее рвало.

Пила витамины, чтобы они через пять минут вылетели наружу.

Колола уколы — два раза, а потом едва не впала в кому, и врач еле успела вывести девушку из анафилактического шока.

После этого все попытки справиться прекратились. Оставалось только терпеть. Стиснуть зубы — и терпеть. И не скулить. Роман постоянно был рядом. Взял отпуск на работе и сидел с Авророй.

Ну или пытался сидеть. Потому что жена выгнала его на работу на третий день. Аврору дико раздражало, что муж видит ее такой. Растрепанной, измученной, не отрывающейся от унитаза…

Так что ему оставалось проявлять заботу по вечерам.

А Аврору тошнило, болели ноги, голова, спина, болело все. И это — при идеальных анализах. Лечить было нечего. Но женщина чувствовала себя так, что, ей-ей, убиться было легче. Даже тренировки у Кугуара обходились ей дешевле.

Но стиснула зубы и держалась.

Примерно на четвертом месяце тошнота прекратилась.

Зато начались кошмары.

Первый раз она проснулась с воплем ужаса, когда была на пятом месяце.

Роман, спавший рядом, вскинулся, обхватил ее за плечи — и держал, пока Аврора не перестала трястись.

— Ро, что с тобой, маленькая моя?

Аврора уткнулась ему в плечо.

— Не знаю. Страшно…

Ее била дрожь. А Роман, обнимая, почувствовал холодный пот на ее теле.

— Роша, Рошенька… тебе что-то приснилось?

Он долго держал ее, гладил по волосам, по плечам, успокаивал, прежде чем услышал в ответ глухое:

— Да…

— Расскажешь?

На этот раз пауза была короче.

— Д-да…

Но рассказать она смогла еще не скоро. Роману пришлось сбегать на кухню и принести ей воды, прежде чем она смогла говорить. И заговорила, глядя расширившимися глазами в одну точку. Как слепая.

— Это был космос. Чернота со вспышками звезд. Я плыла там. Мне было хорошо и спокойно. А потом — меня потянуло. Словно на веревке. Меня тянуло куда-то в темноту — и я не знала, что там будет. Но подчинялась. Выбора не было…

— И это тебя напугало?

— Нет. Напугало другое. Там было что-то огромное, страшное, темное… оно втянуло меня в себя — и я перестала быть.

— То есть?

— Меня уже не было. Меня сожрали…

Роман крепко обнял жену.

— Ну что за глупости, маленькая! Никому я тебя обидеть не дам! Клянусь!

Аврора уткнулась ему в плечо.

— Рома, мне было так страшно… безумно страшно. Меня уже не было, я растворялась, прекращала существовать, теряла себя, все забыла… Я не хочу!!!

— Не бойся. Никто тебя не заставит забыть…

Аврора смотрела куда-то вдаль. И Роман воспользовался единственным известным ему средством. Крепко поцеловал жену.

Но прошло не меньше часа, прежде чем Аврора успокоилась. А уснуть так и не смогла.

Эрасмиус Гризмер прошелся по коридорам корабля, оглядел капсулу пилота…

— Отлично. Даже замечательно.

Корабль был готов.

Мощный, хищный, стремительный… Громадный. Один уцелевший.

Крейсер.

— Так тебя и назовем. Крейсер «Аврора». По имени пилота. — Эрасмиус тихо рассмеялся своей шутке. — Ну что, малыш, теперь надо ждать в гости твоего пилота?

Корабль молчал. Но не молчанием мертвого железа, нет. Это скорее было молчание свернувшейся у ног преданной собаки.

Мужчина скользнул пальцами по стене, погладил, чувствуя, как крейсер отзывается теплом на его ласку.

Живой корабль. Один из первых живых кораблей. Только сейчас созревший… видимо, потому что пилота рядом не было, если корабль сопрягается на стадии зародыша, он растет и развивается быстрее…

Это надо записать и обдумать…

Мужчина развернулся и направился к выходу из корабля.

Ему надо поработать в лаборатории. А корабль будет ждать.

И звать своего пилота.

Аврора придет. Рано или поздно, так или иначе…

Подождем. Скоро опыт будет закончен. Очень скоро…

Интаро Висен посмотрелся в зеркало. Адмиральский мундир чуть обвисал на нем.

М-да. Он сильно похудел за этот год. Очень сильно.

Год был, мягко говоря, тяжелым.

После того как эта стерва сбежала, оказалось, что до денег Видрасё он дотянуться не может. Их словно бы и не было. Растворились. Исчезли в нетях.

А еще…

О, у него был большой счет к бывшей жене.

Разорила. Это первое.

Опозорила на весь свет. Это второе.