Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - Томас Эсбридж

Официальной целью кампании было возвращение Иерусалима. Его необходимо было отобрать у султана Айюбидов аль-Адиля. Но франки предпочли не выступать против мусульманской Палестины. Вместо этого, по словам Жака де Витри, «мы планировали направиться в Египет, где плодородная земля и несчетное количество богатств, от которых сарацины черпают силу и богатство, позволяющие им удерживать нашу землю. После того как мы захватим ту землю, мы с легкостью вернем себе все Иерусалимское королевство». Эта стратегия явно перекликалась с планами Ричарда Львиное Сердце в начале 1190-х годов, и, если верить некоторым его лидерам, Четвертый крестовый поход, до того как экспедиция повернула на Константинополь, тоже должен был ударить по Нильскому региону. Египетское наступление с самого начала присутствовало и в концепции нового Крестового похода папы Иннокентия III.[350]

Первоначальной целью христиан стал город Дамьетта, расположенный в 100 милях (161 км) к северу от Каира, — аванпост, который Оливер Падерборнский назвал «ключом ко всему Египту». Крестоносцы прибыли в Северную Африку на кораблях в мае 1218 года, высадились на западной стороне главного рукава дельты Нила, в месте, где он впадает в Средиземное море. Сильно укрепленный город Дамьетта располагался на небольшом расстоянии от места высадки, но в глубине материка, между восточным берегом Нила и большим внутренним соленым водоемом, известным как озеро Менсал. Согласно записям Оливера, метрополия была защищена тремя рядами укреплений, с широким и глубоким рвом, расположенным за первой стеной, а также цепью из двадцати восьми башен, укреплявших вторую стену.

Выбрав Жана де Бриенна лидером, крестоносцы разбили лагерь на западном берегу реки напротив города. Тем временем сын аль-Адиля аль-Камиль, эмир Египта, вывел свои силы к северу от Каира и расположил для наблюдения за Дамьеттой на восточной стороне Нила. Первой задачей, которую предстояло решить франкам, было обеспечение свободного доступа к воде. Путь им блокировала прочная цепь, протянутая между городом и укрепленным островом, известным как Башня Цепи, в середине Нила. Цепь не позволяла судам подниматься вверх по реке (а часть Нила между Башней и западным берегом стала настолько засоленной, что была непроходимой). В течение лета крестоносцы сделали ряд бесплодных попыток захватить Башню, обстреливая ее и используя брандеры. Через некоторое время изобретательный Оливер Падерборнский придумал нечто вроде плавучей осадной башни, состоявшей из двух кораблей с подъемными мостами, управляемыми системами блоков, которую описал как «деревянное сооружение, подобного которому еще не видели на море». Франки использовали ее при штурме 24 августа 1218 года, который оказался успешным. Перерубив цепь, крестоносцы обеспечили себе доступ к воде.

Франкам тем летом везло. Их нападение на Египет застало аль-Адиля врасплох. Оно также совпало с отвлекающей, пусть даже совершенно неэффективной попыткой сына Саладина аль-Афдаля установить контроль над Алеппо с помощью сельджуков Анатолии. Потратив лето на стабилизацию положения в Сирии, аль-Адиль возвращался в Египет, но по пути заболел и 31 августа умер. Услышав эту новость, крестоносцы решили, что султана убил шок из-за их последних успехов. Аль-Адиль был великим поборником дела Айюбидов, но, хотя его кончина ослабила ислам, до краха мусульманского сопротивления все же было еще далеко. Аль-Камиль был готов занять место отца — единственный вопрос заключался в том, поддержат ли его братья — аль-Муаззам в Дамаске и аль-Ашраф в Джазире. Если нет, аль-Камилю предстояло решить, какое дело следует считать приоритетным — сопротивление крестоносцам или обеспечение своего господства над империей Айюбидов.[351]

Кардинал Пелагий

В конце лета 1218 года Пятый крестовый поход быстро терял импульс. В основном это произошло из-за новой черты кампании. Благодаря административным и финансовым реформам папы Иннокентия III экспедиция была относительно неплохо обеспечена и имела обширный флот поддержки. Это означало, что крестоносцы могли вернуться в Европу, не испытывая особых трудностей, по мере прибытия им на смену свежих войск из Европы. На первый взгляд практика казалась разумной, потому что она помогала армии крестоносцев восстанавливать силы благодаря притоку людской силы. Однако на самом деле она имела пагубное влияние на мораль тех франков, которые оставались на линии фронта, и препятствовала развитию и установлению дружеских связей между крестоносцами, что было очень важно, исходя из опыта прежних кампаний.

Прибытие и отъезд новых латинских контингентов также привнесли изменения в командование и связанные с этим сдвиги в стратегическое мышление. В конце лета 1218 года многие немцы и фрисландцы отправились домой. В это же время в Северную Африку вместе с крестоносцами из Англии, Франции и Италии прибыл испанский церковник Пелагий, кардинал-епископ Альбано. Пелагий, человек сильный и упорный, прибыл на осаду Дамьетты в качестве папского легата для реализации возлагаемой Иннокентием надежды на возглавляемый церковью Крестовый поход. Некоторые современные историки описали его далеко не лучшим образом: один из авторов заявил, что кардинал был «безнадежно недальновиден и тупо упрям». Также было выдвинуто предположение, что кардинал принял командование Пятым крестовым походом. Ни одно из этих мнений не является до конца верным. На самом деле авторитет и влияние Пелагия росли постепенно, и, по крайней мере вначале, он весьма эффективно сотрудничал с другими лидерами, такими как де Бриенн. Церковное лидерство кардинала также помогло пробудить новое чувство религиозной преданности в армии, подняло настроение и моральный дух людей. Это являлось важным фактором, поскольку испытания ожидали нешуточные.

В месяцы после прибытия Пелагия латиняне столкнулись с проблемой, с которой приходилось бороться и многим армиям крестоносцев до них: зимняя осада. Собравшись на западном берегу Нила, напротив Дамьетты, они испытывали много мучений. В ночь на 29 ноября разыгрался такой сильный шторм, что волнами залило лагерь франков, так что, проснувшись, крестоносцы находили в своих палатках рыбу. Скудная пища привела к вспышке цинги. Оливер Падерборнский и Жак де Витри описывали страдания заболевших. Утверждали, что христиане больше не могли видеть песок и мечтали о возможности посмотреть на поле зеленой травы. Конечно, население Дамьетты тоже страдало, равно как и аль-Камиль в своем лагере на юге. В начале 1219 года он был вынужден вернуться в Каир, чтобы помешать попытке государственного переворота, но своевременное прибытие его брата аль-Муаззама ликвидировало опасность, и аль-Камиль смог вернуться к осаде раньше, чем франки успели воспользоваться преимуществом.[352]

Тупик

Первые восемь месяцев 1219 года ситуация оставалась тупиковой. Крестоносцы достаточно хорошо закрепились на своем берегу Нила, чтобы не опасаться атаки, но им не хватало людской силы и ресурсов, чтобы сломить оборону Дамьетты или вытеснить войска аль-Камиля с поля боя. Положение латинян ухудшилось, когда в мае еще одна группа войск вернулась на Запад. На протяжении большей части этого периода люди надеялись на скорое прибытие Фридриха II. Все крестоносцы, включая Пелагия, ожидали появления монарха из дома Гогенштауфенов во главе большой грозной армии, которая моментально сломит любое сопротивление Айюбидов. Проблема заключалась в том, что Фридрих все еще находился в Европе и спорил с Римом относительно коронации, и до Египта дошли слухи, что он не присоединится к крестоносцам до марта 1220 года — и это еще в самом лучшем случае. Жак де Витри, вспоминая о настроении армии, написал: «Большинство наших людей находились во власти отчаяния».[353]

В этот период театр военных действий в Египте посетил самый странный визитер за всю историю крестовых войн. Летом 1219 года в лагерь христиан прибыл Франциск Ассизский, святой, проповедовавший принципы крайней бедности и страстной веры. Он проделал путь в Египет в лохмотьях святого человека, веря, что может принести миру мир (и успех Крестовому походу), обращая мусульман в христианство. Святой Франциск явился в лагерь мусульман для переговоров и попросил удивленных египтян отвести его к аль-Камилю. Приняв его за безумного, но безобидного попрошайку, они согласились. Во время последовавшей странной аудиенции аль-Камиль вежливо отклонил предложение Франциска продемонстрировать могущество христианского Бога, пройдя сквозь огонь, и святой был вынужден вернуться восвояси ни с чем.

Несмотря на интересную «дополнительную программу», положение в Египте было серьезным. Урожай в дельте всегда был тесно связан с небольшими колебаниями в ежегодном разливе Нила. В том году река не сумела подняться над берегами во многих районах, и это вызвало резкий рост цен на зерно, а также нехватку продовольствия. К сентябрю аль-Камиль признал, что измученный гарнизон Дамьетты находится на грани краха, и потому предложил крестоносцам условия перемирия. В обмен на снятие блокады он обещал возвращение франкам Иерусалима и большей части Палестины и, возможно, также Истинного креста. Замки Керак и Монреаль оставались у Айюбидов, но в качестве компенсации мусульмане обещали весьма привлекательную ежегодную дань.