Накануне и в дни испытаний - Владимир Новиков

В воспоминаниях наркома строительства СССР в годы войны С. З. Гинзбурга рассказывается, как до войны из Наркомата вооружения хотели забрать строительные тресты, чтобы передать их в Наркомат строительства, а нарком вооружения Б. Л. Ванников под разными предлогами не соглашался с этим. Семен Захарович восклицает: "Трудно поверить, что Борис Львович Ванников, один из умнейших наших хозяйственников, сам этого не понимал (что от него отбирают тресты для его же пользы). Его придирка, видимо, имела целью затянуть, отложить решение, выиграть какое-то время, чтобы решить вопрос в пользу своего ведомства".

Даже С. З. Гинзбург, опытный строитель, в силу каких-то причин смотрел на это дело иначе. А Ванников видел все лучше и дальше. И правительство не сделало ошибки. Наши строительные тресты не были переданы в Наркомстрой, наоборот, в начале войны Наркомстрой передал несколько трестов с новостройками Наркомату вооружения. А когда после войны Б. Л. Ванникову поручили создать нужное для страны новое оружие, то это дело тоже решили успешно тем же "обычным" методом, когда все было свое: институты, заводы, строители. При таком подходе меньше просят, а больше берут на себя, и все получается быстрее и лучше.

В строительном деле, по-моему, должно быть разумное сочетание строительных организаций, организованных в большинстве своем по территориальному принципу, со строительными организациями ведомственного подчинения. Без такого сочетания строительство всегда будет хромать. В период Великой Отечественной войны быстро проведенная эвакуация на восток промышленности вряд ли бы завершилась успешно, если бы на местах вместе с предприятиями не оказались свои строители. Вряд ли удалось бы выполнить задания ГКО по производству новой техники и быстрому наращиванию мощностей по выпуску вооружения в сроки в четыре-пять раз более сжатые, чем в мирное время. Тогда не тратили ни минуты на согласование. Строители все время трудились для пользы заводов, а заводы помогали строителям. Если отставали строители, к ним подключали производственных рабочих в не-. малом числе, отрывали от основного производства такие материалы, как металл, лес и пр. Если видели, что все равно не поспеваем, шли на создание временных сооружений, строительство которых не занимало много времени, а потом уже приступали к возведению тех или иных объектов капитально. Все подчиняли главной задаче - обеспечению фронта оружием, остальное было второстепенным. И такая взаимосвязь полностью оправдала себя.

В послевоенный период при огромной индустриализации строительства, росте его технической оснащенности оперативность в строительстве, на мой взгляд, упала. Строители, став самостоятельными, лишились помощи промышленных предприятий в той степени, какая она была в войну. Внимание руководителей строительных организаций распылено на множество объектов, зачастую мелких. Ухудшилось качество строительства. Исключения представляют собой лишь отдельные объекты культуры, метро, специального жилья, реже - промышленные объекты, вроде Волжского автозавода, завода кондиционеров в Азербайджане и некоторых других. В основном промышленные и бытовые объекты строятся плохо. Строительство идет не для "себя", а для "дяди". Не единственная причина, но и она тоже.

Будучи в других странах, я видел, как поставлено дело там.

В Западной Германии, например, оплата труда строителей практически выше всех других специалистов, выше иногда даже тех, кто работает под землей. Объяснение простое: мы строим не на 20-40 лет, а на века - строительство должно быть добротным. Здравый смысл здесь, думается, есть. Вопросы качества нередко связаны с текучестью строительных кадров, а текучесть - с оплатой труда. И конечно, нужна квалификация, а она тоже стоит денег. Но, видимо, даже большие затраты тут оправданны. На мое понимание строительного дела наложил отпечаток период войны.

Мне часто приходилось встречаться с Николаем Дмитриевичем Агеевым, особенно в первый период войны. Иногда он звонил поздно вечером и говорил:

- Владимир Николаевич, зайди, по стаканчику чаю выпьем.

Обычно во время этих встреч мы обменивались мнениями о ходе производства и о строительстве некоторых объектов.

Очень своеобразный человек, могучий и несколько грубоватый, даже жесткий при обсуждении особенно острых вопросов, в товарищеской беседе Николай Дмитриевич был более мягок, любил по-дружески спокойно поговорить.

Чаю он действительно пил очень много и крепкого, поэтому, когда я заходил, спрашивал его в шутку:

- Какой стакан чаю сегодня пьешь?

Нередко слышал в ответ:

- А кто его знает, может, уже за шестнадцать перевалило.

У каждого человека есть свои привычки: один любит чай, другой - кофе, кто-то больше любит мясо, а кто-то - овощи.

- У тебя, - говорил Агеев, обращаясь ко мне, - любовь к охотничьим делам, а меня больше тянет на рыбалку, но оба мы ни там ни там не бываем - некогда. А вот работа у нас с тобой, если иметь в виду время, одинаковая - с десяти утра до трех часов ночи. Тут мы схожи. Но это в шутку.

Наливая чай, Николай Дмитриевич обычно продолжал:

- Не нравится мне, как мы сейчас стройки ведем. Еще крыши нет, а в цех станки тащим. Двери еще не поставлены, а уже крик: давай скорей котельную тепло нужно, работать надо. Порядочный строитель должен все сделать добротно, построить добротный корпус, все хорошо покрасить, провести отопление, дать воду, фундамент под оборудование положить так, чтобы железобетон монолитом стал. Потом станки установить, освещение дать и тогда лишь директору завода ключи вручить. Теперь об этом приходится только мечтать или во сне разве что увидеть. Кончили не кончили строить, а армии продукцию дай в срок.

Агеев отпивал глоток чаю и с улыбкой завершал:

- Это-я к тому, что время такое, по-другому иногда нельзя. Сейчас я больше всего о снабжении пекусь. Цемент, металл, кирпич, лес - все это надо перераспределять, добывать дополнительно, помогаем и людьми. Так и вертимся. Правительство дает любое количество военных строительных батальонов. А директора заводов о строительстве беспокоятся не меньше, чем управляющие трестами. Людей тоже на строительство выделяют и материалы дают. Ведь все в одном ведомстве. Нет ни жалоб, ни ссылок друг на друга. Все понимают, что делают одну и ту же задачу - больше оружия фронту.

А все потому, что строители - свои. Ни наркому, ни кому другому не надо бегать к Семену Захаровичу Гинзбургу и просить: мол, там нам надо пристройку к цеху сделать, а тут временные здания возвести. Ведь таким просьбам конца не будет. А сейчас приезжает нарком или замнаркома на завод и командует: за две недели построить новый пролет кузницы или в две недели дать тир для испытания пулеметов. И все готово. Просить никого не надо.