Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ) - Чекменёва Оксана

Так смотрят друг на друга встретившиеся половинки.

Я содрогнулась. Неужели Дэн — её половинка? А как же Эвита? Его половинка, которую он обрёл спустя тысячу лет после того, как потерял? Смысл его жизни, та, которую он носит на руках, которая подарила ему сына и дочь — а ведь у гаргулий дети рождаются только от половинок.

Я в растерянности перевела взгляд на дедулю, и тут его губы шевельнулись, и он, словно не веря своим глазам, выдохнул:

— Мама?!

Эпилог. Выпускной. Часть 1

Какое-то время спустя

— Выпускница Габриель, — послышалось от секретаря, и я, под аплодисменты родственников и сокурсников, вышла на сцену, чтобы получить из рук ректора честно заработанный диплом магической академии.

И нет, я не защитник. Я теперь водник, могу дожди в засуху вызывать, могу реки поворачивать, могу облить водой того, кто дразнит меня бабулей. Я всё могу, потому что я теперь дипломированный маг с самой настоящей магией, проснувшейся у меня после перерождения. Потому что, как оказалось, абсолютно все перевёртыши — маги, и местные, и земные.

Просто, в отличие от имперских перевёртышей, у нас магия просыпалась лишь в момент перерождения — издержки рождения в немагическом мире. Была она разной, у одних сильнее, у других слабее, кому как везло, но лишь у самых сильных магия могла хоть как-то проявить себя на Земле, и мы называли это даром, не зная всей правды.

Но стоило пантерам перейти в этот мир, как магия просто рвалась наружу, демонстрируя себя во всей красе. И пришлось взрослым перевёртышам садиться за парту рядом с молодёжью и учиться управлять своей магией уже не интуитивно и в сотую долю способностей, а на полную катушку.

С того момента, как дядя Эндрю создал межмировой портал, прошло двадцать четыре года, и большинство земных перевёртышей уже отучились в академии, так что, сейчас нас здесь — по пальцам сосчитать, а поначалу было время, когда количество бессмертных студентов в академии доходило до сотни. Пришлось даже устанавливать некую очерёдность, чтобы не отнимать места у местных студентов, да и на Земле у многих оставались дела, нельзя же было уйти всем, одновременно, сразу на несколько лет.

И что любопытно — при возвращении на Землю магия уже никуда не девалась. Раз найдя путь наружу и подчинившись своему носителю, она оставалась с ним навсегда и где угодно.

Сейчас в имперской академии из земных бессмертных учатся лишь четверо — я, мой старший брат Кевин, боевик, который переродился годом позже меня и сейчас перешёл на пятый курс, моя двоюродная сестра по отцу Эмилия — на четвёртом, её магия — земля, и закончившая первый курс Хизер — она защитник. Настоящий, а не как мы с Кевином, ведь дар зеркальщика никуда от нас не делся.

И с прошлого же года в академию вернулся синеволосый дракон — Килиан вновь здесь преподаёт, хотя ушёл из академии, как только встретил свою половинку, не желая разлучаться с ней ни на секунду, какое уж тут преподавание. Но теперь вернулся, чтобы быть рядом с женой, вести у неё спецкурс, ну а заодно и остальных студентов учить. Мы с ней — единственные из бессмертных учились здесь под своими настоящими именами, не носили личину и жили не в общежитии, а в апартаментах своих мужей, а вот Кевину, Эмили, двум местным перевёртышам и одной драконице, а так же их нянькам, приходится носить артефакты, меняющие внешность, и притворяться простыми смертными.

— Поздравляю! — громко и официально произнёс ректор, пожимая мне руку, а потом, едва слышно, ехидно добавил: — Бабуля!

Ну, Фил, ну, зараза! И знает ведь, что у всех на глазах я ни по щиколотке пнуть не смогу, ни водой облить — субординация. Впрочем, он уже наверняка щит от воды поставил, а пинок… Да что бессмертному мой пинок, так, смех один. Ну ничего, я отомщу, страшно отомщу! И даже знаю, как именно.

Беря диплом, я настолько вежливо поблагодарила родственника, так сладко ему улыбнулась, что он заметно напрягся, предчувствуя от меня пакость и теряясь в догадках, какую именно. А у меня в голове уже крутился сюжет новой книги, героем которой я его сделаю. И там заставлю его побегать за Марошей, в которую он безумно влюбится, а гордая драконица знать не пожелает какого-то там «драного кошака». Да-да, у них все не так было, половинок всегда влечёт друг к другу с непреодолимой силой, но в своих книгах я — царь и бог, творю и вытворяю, что душенька пожелает. И Фил ещё узнает, каково это — дразнить автора. Как говаривал Кевин ещё в моем детстве: «Лили обидеть может каждый, не каждый может убежать». Жди, Фил, расплата близка!

Да, как это ни удивительно, но я теперь известный писатель, хотя получилось это совершенно случайно. Никогда не замечала за собой тягу к писательству, эссе в школе давались мне с трудом — ну, не умею я писать на заданную тему. И мне никогда даже в голову не приходило попытаться что-то наваять, как делали многие вокруг.

Но однажды, в очередной раз пересказав кому-то из родственников свои приключения в другом мире, и в который раз ответив на множество вопросов и уточнений, я психанула и засела на неделю за планшет, решив тщательно записать туда всё, что со мной случилось с того момента, как меня затянуло в другой мир, и до той минуты, как меня отыскали родственники. Писала подробно, многие диалоги передала дословно, благо, запись на браслете очень выручила. Конечно, личное осталось личным, в нашу с Риком спальню я никого не пустила, но вот всё остальное расписала так, чтобы разом ответить на все возможные и невозможные вопросы, после чего просто пересылала файл всем желающим узнать о моих приключениях — наслаждайтесь!

И когда эта история попала в руки к моему дяде Синклеру, владельцу известного книжного издательства, он неожиданно предложил мне опубликовать её, чем весьма меня удивил, но согласие, конечно, получил, мне не жалко. Читателям, к ещё большему моему удивлению, книга понравилась, она разошлась большим тиражом, как в электронном виде, так и в бумаге — а это сейчас редкость, хотя коллекционеров всё же хватает, — и я решила попробовать написать что-то ещё — в моей невероятной семье историй на сотню томов фэнтези хватит.

Книги пошли на «ура», причём в обоих мирах, и Габриель Линдон стала на Земле довольно известной писательницей, хотя и очень таинственной личностью, которую никто никогда не видел, равно как и в Империи — там мои книги выпускались под авторством Лили Форест.

Первое время меня очень смущало это восхищение, ведь по сути, я ничего не выдумывала, но дядя Синклер пояснил, что не столь важно, что рассказываешь, важно — как. А у меня очень даже неплохо получается, вот бы никогда не подумала!

А вот дядю Синклера это не удивило ничуточки. Он так и сказал: «Вся в маму, такая же талантливая». Хотя мама писателем не была, но в юности работала переводчиком, и как раз в дядином издательстве, но анонимно и удалённо, так что узнали они об этом случайно, уже после встречи моих родителей. И мой родственник всегда восхищался, как идеально Саманта Сноу — это у мамы такой псевдоним был, — делает литературную обработку переводимых романов. В общем, по всеобщему мнению, у мамы был явный талант рассказчика, а я его унаследовала.

Со временем я стала отходить от реальных историй, привнося в них что-то своё, как, например, в уже запланированной истории Филандра и Мароши, которая будет иметь очень мало общего с тем, что было у этой пары в реальности.

Или взять историю Джона и Майри, родителей Дэна — там я сделала счастливый конец. Майри всё же согласилась стать бессмертной, а Джону удалось уговорить своих соплеменников оставить его на Земле, где он якобы до сих пор живёт со своей половинкой, радуясь многочисленным внукам и правнукам. Кстати, это была моя первая книга, по которой сняли фильм, так она понравилась читателям.

Я не стала писать правду, чтобы не расстраивать трагическим концом читателей, уже проникшихся симпатией к этой паре. Хотя сейчас Джон всё же счастлив, но ему понадобилось для этого полторы тысячи лет, и обрёл он своё счастье совсем с другой.